- Боюсь, я взвалила на свои плечи непосильную ношу. Того и гляди, раздавит, - Джулия стиснула виски и зажмурилась. - За какой конец потянуть, чтобы размотался клубок? Как вычислить координаты преступного штаба, если даже не знаешь, с чего начать?

Лиза оживилась. Так вот, за чем дело стало!

- А потом, - безотрадно продолжала Венто, - что-то неладно с моим научным руководителем. Если раньше я испытывала к нему симпатию, то теперь от нее и следа не осталось.

- Как корова языком слизала, - ввернула Лиза.

- Фу, какое гадкое выражение! - скривилась Джулия. - Но, в общем, так и есть. Между нами словно разверзлась пропасть... Нет, скорее встала стена. А построил ее не кто иной, как синьор Кимура. Только подумать, сам воздвиг, а бочки на меня! Мол, отчего это ты меня дичишься, отчего смотришь как снежная королева... Тьфу, тошно! С больной головы на здоровую!

- У вас пропало взаимопонимание, - заключила Лиза. - Ты подозреваешь его, он недоволен тобой. От этого расстройства есть хорошее лекарство. Правда, оно устраняет сомнения, а не горечь...

- О чем ты говоришь?

- О книге предсказаний, конечно! Мы с Джейн ее уже опробовали. Составит любой прогноз, хоть на месяц, хоть на год. Нипочем не ошибётся!

- Отведешь меня к книге?- в раздумьи спросила Джулия.

- Обязательно! Но завтра. А там я тебе еще кое о чем расскажу, - подмигнула Лиза. - О средстве по разматыванию клубков (хи-хи).

- Нет уж, пожалуйста, расскажи сейчас, - нахмурилась та. - Иначе я до утра глаз не сомкну!

- Ладно, ладно. Так вот, - с заговорщическим видом начала россиянка. - У Донеро, моего учителя, есть одна диковина: кеплеровская подзорная труба о двух линзах. А примечательна она тем, что через нее всё как на ладони видно. Я подозреваю, что с ее помощью можно даже рассмотреть, что делается внутри Бермудского треугольника! Кроме шуток.

- Это прямо какая-то ночь откровений! - воскликнула Джулия. И тут обе явственно различили, как в средней комнате кто-то бухнулся с кровати на пол.

- Клеопатра, - шепотом сказала Венто. - Никак не свыкнется с нашими «удобствами». А насчет подзорной трубы... Можно будет ею попользоваться?

- Думаю, с Донеро я договорюсь. Он уступчивый, - сказала Лиза и потянулась, заведя руки за затылок. - О-ох, ты как хочешь, а я отправляюсь на боковую.

«Счастливых редко посещает бессонница, - пробормотала Джулия, когда она скрылась в дверях. - А мне чувства подсказывают, что скоро я сделаюсь глубоко, глубоко несчастной».

***

Он мог бы расправиться с путами в мгновение ока, но отчего-то медлил. Следовало изучить противника, прежде чем кидаться на него с кулаками. Конвойных он в счет не брал. Эти бравых, мускулистых парней, которые сейчас так невозмутимо вышагивают рядом, можно только пожалеть. А вот с Туоно следует быть настороже. Его тучная комплекция не более чем прикрытие для мощных, развитых мышц. Кристиан по опыту знал, что соперника лучше переоценить, чем недооценить, а потому заранее просчитывал ходы. В этом поединке шах и мат должен объявить он.

От кабинета директора их отделяли считанные метры, когда Кимура нанес первый удар. Его охранники одновременно впечатались в стены коридора и обмякли, точно марионетки. Туоно, шедший впереди, резко обернулся и тотчас получил зуботычину. Обезумев от ярости, он набросился на врага. Но тот успел увернуться и наградил его ударом по предплечью, заставив взвыть от боли. Продолжительные тренировки в саду не прошли даром, и медитации принесли свои плоды. Кристиан атаковал соперника, оставаясь неуязвимым. Но кое-чего он всё же не учел: чудовищной массы Туоно. Когда кровь ударяла в голову, Туоно становился неуправляемым и именно в такие моменты был по-настоящему опасен. Буйвол, перед которым машут красной тряпкой, немногим отличался от него по свирепости. Когда заместитель сбил Кристиана с ног, исход поединка, казалось бы, стал очевиден. Кимура отлетел к стене, и в этот миг силы изменили ему.

- Щенок! Артачиться вздумал?! - с пеной у рта прохрипел Туоно и вцепился неприятелю в горло. Ослабить эту мертвую хватку стоило Кристиану неимоверных усилий, и, если бы не спасительный прием, жизнь его оборвалась бы в этом мрачном коридоре. Но теперь уж заместитель директора и не рад был, что связался с человеком-в-черном. Да тот крепко держал его за руку, где, чуть ниже локтя, под разодранной рубашкой, предательски темнела татуировка. Таким знаком отмечали приближенных Морриса Дезастро.

- Зачем? - с нажимом спросил Кимура. - Кой прок топить своих?

Вместо ответа Туоно заскулил, корчась от невыносимой пытки: еще чуть-чуть, и ему вывернут руку.

- Говори, чего ты хотел добиться? - упорствовал инквизитор, понемногу усиливая нажим.

- Ты двойной агент, ты же и двойной изменник. Погубив тебя, я возвысился бы в глазах Морриса и отличился бы перед Деви, - неестественно улыбаясь, проговорил Туоно. - Но если ты меня выдашь, - он бросил затравленный взгляд на дверь кабинета директора, - заруби себе на носу, я этого так не оставлю.

- Патовая ситуация, - пробормотал Кристиан, выпуская руку противника, который тотчас подхватился и отбежал от него на безопасное расстояние. На лице Туоно был написан неподдельный ужас: как в таком тщедушном теле может таиться столько силы! Кимура был непобедим. В своем черном плаще, при блеклом свете ламп, он внушал тем больший трепет, чем в большем пребывал спокойствии, и казалось, с ним не совладать даже войску. Но то было обманное впечатление. Поразмыслив в одиночестве, Туоно быстро пришел бы к такому заключению. Но он редко размышлял, часто предавался слепому гневу и видел подвох там, где его не могло быть. Об этой слабости заместителя мало кто догадывался. Истории о его храбрости передавались из уст в уста, от одного поколения студентов к другому, и никто бы не подумал, что перед легендарным Туоно могут встать непреодолимые преграды. Тем паче, что эти преграды он выстраивал в своем воображении. Ему, как и всякому стратегу, надлежало бы держать воображение в узде.

- Знаете что, Кимура, - с внезапной учтивостью сказал Туоно. - Я считаю, нам незачем чинить друг другу препоны. Притворюсь, что не слышал вашей угрозы в «комнате артефактов». Полагаю, вы это не всерьез. А если и всерьез, то советую вам отречься от своих слов.

- Я бы на вашем месте не диктовал условий, - высокомерно отозвался Кристиан. - И не притворялся бы  великодушным. Вы иной породы. Ваше племя - волчье. А с волками жить...

- Однако не забывайте, что именно волчица вскормила основателей Рима, - перебил Туоно, намекая на то, что по-волчьи выть следует скорее в чертогах Академии.

- Ваша правда. Но, держу пари, среди людей Морриса едва ли сыщется тот, кто не являлся бы хищником по натуре. Хотя к Греции ваша волчица не имеет никакого отношения, - черство заметил Кимура, отчего заместитель директора несколько оторопел. - Или вы полагали, мне неизвестно расположение штаба Дезастро?

- Вы не могли узнать самостоятельно. Кто-то сообщил вам эти сведения! - голодным волком оскалился Туоно. - И я выясню, кто.