Химик подскочил к кафедре.

– Люди свободны, а всех вампиров просьба пройти в лабораторию № 128 для прохождения небольшого теста. Это не больно и займет всего минуту

Вокруг меня все вставали, но я сидела на месте.

– Да вашу ж мать! – едва не вскрикнула я.

Уверена, меня многие услышали. Сестры разделяли мое состояние.

– Нет, ну надо? В связке с вампиром! – я выцепила из толпы первого попавшегося вампира и указала на него небрежным жестом. – Да эти звери загрызут нас при первой возможности!

– Я не пойду с вампирами, – Юля нервно качала головой, остальные были растеряны не меньше.

– А что делать будем? – картинно развела руками я. – Группа «Дельта» объявит бойкот? Ага, давайте. И все скажут, ведьмы зассали. Уж кто-кто, но не мы.

– Да уж не зассышь тут, – Маша по обыкновению сложила руки на груди и отвернулась.

Черт возьми, я ее прекрасно понимаю. Работать с вампирами означало и спать с ними под одной крышей. Я на такое не подписывалась. Что сделает любой нормальный вампир, окажись он в одном помещении со спящим человеком? Естественно, перегрызет ему горло. Это только доноров вампиры высасывают постепенно, а с солдатами они не церемонятся. В общем, решено. Как только мы отойдем от города на пару суток, я убью всех вампиров в своем отряде и доложу в штаб об их побеге. До этого будем спать с солдатами поочередно. Справлялись без них раньше, справимся и сейчас.

Мы с сестрами вышли из аудитории и остановились метрах в десяти обсудить идеи. Толком ни к чему не пришли, и в итоге из всей пятерки мы с Юлей остались в коридоре вдвоем. Неожиданно я ощутила странный холод за спиной, словно откуда-то подул сквозняк. Я обернулась. Несколько вампиров вышли из зала и неторопливо направились в нашу сторону к лаборатории, располагавшейся дальше по коридору. Я не придала этому значения, кровососов тут как дерьма весной на газонах, и отвернулась обратно.

– Ты глянь, какие кожаные куртки, – сморщилась Юля. – Первые пацанчики на районе. Прям фраера.

Юля умеет, как испортить настроение, так и поднять его. Я засмеялась и снова обернулась посмотреть, что же там за кожаные куртки такие. Да что б меня! Лекс, этот отморозок, тоже был там. Улыбка тут же сошла с моих губ. Подходя к нам, этот гад тоже заметил меня и посмотрел так, как смотрит удерживаемый хозяином питбуль на своего соперника перед боем. Не позволю смотреть на себя как на мясо. Я нарочно шагнула в сторону и задела его плечом. Лекс резко обернулся и оскалился, но светловолосый кровосос, что шел рядом, тут же утащил его за собой. Правильно. Понимает шавка, кто в доме хозяин. Я подмигнула ему вслед.

– Ты зачем это сделала? – весело поинтересовалась Юля. – Кто этот зубастый?

– Это Лекс. Помнишь, я рассказывала? Пересеклись в лесу у лагеря, когда он Женьку поймал.

Вампиры остановились метрах в двадцати от нас около кабинета № 128. Конечно, я не рассказала сестрам всех деталей той встречи. В частности о том, что Таня все еще жива и здорова. Я рассказала лишь о том, как нашла Женьку в руках вампира, про нашу дуэль и совместную перестрелку против падальщиков. Женьку я в тот же день пинками отправила в лагерь без сопровождения, строго настрого запретив говорить об увиденном.

– Ах, это он? – Юля с большим интересом посмотрела вслед Лексу и его компании и со знанием дела добавила. – А он ничего так.

– Ой, фу. Гадость какая, – сморщилась я. – Вампир – не мужик по определению, будь он хоть сам Аполлон.

– Уверена, он бы с тобой не согласился. А тебе не кажется, что вон тот блондин как-то слишком странно на меня смотрит?

Я осмотрела девятерых вампиров, сбившихся в стаю у входа в кабинет.

– Там несколько блондинов.

– Ну, вон тот, – Юля едва не пальцем показывала на кого-то за спиной. – Волосы светло-русые сантиметров пять длиной, в белой футболке и светло синих джинсах. На ногах темно-синие кеды. Он один среди них такой, Оль!

В отличие от Юли, описывающей вампира спиной по памяти, я внаглую рассматривала толпу стоявших. Наверно, это два клана скорешились, чтобы чувствовать себя увереннее. Они не смотрели в нашу сторону. Все, кроме одного. Того самого, что удержал Лекса от нападения на меня пару минут назад. Он смотрел на меня. Я мило улыбнулась ему и элегантно помахала. Он не выразил никаких эмоций и отвернулся. Самого зубастого психа среди них не было. Наверное, уже вошел в кабинет и писает в пробирку.

Действительно, половина из них была одета в кожаные куртки, черные и темно-коричневые. Наверное, фирменный стиль клана. Остальные в разноброс. И лишь один выглядел так, как описала моя подруга. Не знай я, что это вампир, сочла бы очень милым парнем. Чуть волнистые светлые волосы, приятные черты лица, всем открыто улыбается, не фальшивит, старается не обращать внимания на толпу солдат вокруг и всеми силами веселит своих товарищей. Для упыря просто отличный парень. Прямо так и не скажешь, что машина для убийства.

– Да, вижу. Симпатичный зубастик, – улыбнулась я Юле. – Само очарование. Держится уверенно, старается разрядить обстановку. Молодец. А что, понравился, что ли?

– Прекрати, – та поморщилась, будто лимон откусила. – Меня сейчас стошнит. Пошли на воздух.

Мы специально подчеркнуто медленно и важно продефилировали мимо напрягшейся клыкастой братии с видом «мы дома, а вы прикрывайте задницы». Вообще-то мы с Юлькой собирались пойти в гостиницу, чтобы успеть хоть немного отдохнуть, потому что через час предстоит пройти инструктаж, на котором нам расскажут о правилах взаимодействия в смешанных группах, будь они неладны. Затем мы снова отправимся по номерам. Отдохнем, поспим и переоденемся к вечеру. Сегодня мы первый раз за два с лишним года пойдем в бар. Лет двести не пила крепкого алкоголя и лет триста не красилась. Маникюр, макияж, эпиляция… Мне кажется, я вообще разучилась это делать. Хотя, наверно, это как кататься на велосипеде – если научился однажды, то, сколько бы лет ни прошло, сядешь и все вспомнишь. Но на всякий случай у меня есть Монро, а она, между прочим, в прошлом топ-мастер Мария Романова, до войны работавшая в одном из дорогущих салонов Москвы. Она меня и причешет и накрасит. И ничего, что Маша уже два года как сменила ножницы и плойку на автомат и берцы. Мастерство, как говорится, не прокуришь, не пропьешь. И натуру не изменишь.

С первых дней войны Маша успевала думать не только о предстоящих операциях, но и о внешнем виде сестер. Война войной, а маникюр по расписанию. Сентиментальная и милая Маша искренне беспокоилась о внешнем виде бойцов нашей группы. И да, она верила, что красота, если и не спасет наш погибающий мир, то уж как минимум сделает его чуточку лучше. Потому при любой подвернувшейся возможности убеждала сестер заняться собой и немедленно воплощала свои идеи в жизнь.

– Вот представьте, что вас убили, – обычно говорила она на наши возражения, активно жестикулируя ухоженной ручкой. – Звонит нашедший ваше тело в штаб и говорит: «Але, здрасти. Нашел тут мертвую девушку из группы „Дельта“. Не знаю кто, жетона нет. Описываю. Волосы не прокрашены, корни дико отрасли. Брови не выщипаны, форма не пойми какая, с волосами не гармонирует вообще. Ногти грязные, обломанные. Поры расширенные. Короче, мымра». Вот вам это, девочки, надо? Вам не стыдно будет на том свете? Я бы лично в гробу перевернулась.

В общем, Маша умела убеждать. И она такая в группе была одна. Как по мне, так наплевать, что там кто обо мне скажет после смерти. Я все равно об этом не узнаю. Еще ни один вампир, бросившись на меня, не остановился и не сказал «Ух, какой у тебя цвет волос! А кто мастер?» Так что, думаю, спасительная сила красоты Машей немного преувеличена. Но, не кривя душой, говорю, что с маникюром жить все-таки приятнее, чем без него.

В дверях мы встретились со знакомыми ребятами из «Альфы», обсудили новости, обменялись слухами и собирались уже выходить, как вдруг из кабинета, около которого стояла толпа вампиров, нарисовался Аксадовский. Сначала он не смотрел в нашу сторону, затем вдруг резко повернул голову и увидел меня. Похоже, он чует меня, как зверь с подветренной стороны пищу. Мы сверлили друг друга глазами. Как же он хочет моей кровушки. Я не сдержалась.