– Начинается! – воскликнула я, взволнованно повернувшись к сцене.

Кейд укорил:

– Знаешь, большинство женщин предпочли бы целовать меня, а не смотреть на Бритни Спирс.

Рассмеявшись, я сказала:

– Обещаю, я искуплю свою вину позже.

– Тебе придётся постараться, – поддразнил Кейд. – Потому что у меня есть ещё кое-что для тебя.

Заиграла громкая музыка. Во вспыхнувшем свете софитов он достал из кармана ещё один билет, и у меня ошеломлённо расширились глаза.

– Пропуск за кулисы?! – Развернувшись, я вновь бросилась ему на шею. – Ты удивительный.

Когда я отстранилась, он смотрел на меня с безграничной нежностью.

– Нет, – хрипло сказал Кейд. – Это ты удивительная.

ЭПИЛОГ 

Схватки начались утром, когда я пила кофе. Болезненная волна накатила с поясницы, охватила живот, а потом утихла. Я засекла время. Следующая схватка наступила через десять минут. Держась за столешницу и глубоко дыша ртом, я ждала, когда боль пройдёт.

Как только стало легче, я приняла душ. Кейд работал в кабинете. Я знала, что он сойдёт с ума, как только узнает о наступлении родов. Последние две недели он практически не покидал дом, опасаясь, что как только уйдёт, ребёнок решит появиться на свет. Разумеется, узнав о схватках, Кейд тотчас отвезёт меня в больницу. Что ж, сначала мне хотелось привести себя в порядок.

Одевшись в хлопковый спортивный костюм, я высушила волосы и заплела французскую косу. Затем выждала, когда стихнет очередная схватка, и пошла говорить об этом мужу.

– Доброе утро, – промурлыкала я, зайдя в кабинет и обняв его за плечи.

Развернув кресло, Кейд усадил меня на свои колени. В девять месяцев я была неуклюжей, но ему, казалось, нравилось всё, что было связанно с беременностью.

– Доброе утро, Принцесса, – улыбнулся Кейд, осторожно погладив живот. – Как ты себя чувствуешь? Малыш уже проснулся?

 Заулыбавшись, я поддразнила:

– О, малыш не только проснулся, но и решил, что пора родиться.

Понадобилось несколько секунд, чтобы Кейд осмыслил информацию. Его глаза расширились.

– Сейчас?

Я рассмеялась.

– Ну, не сейчас, но, надеюсь, что к вечеру всё свершится.

Как я и думала, Кейд мгновенно подскочил на ноги. За несколько минут он забрал из спальни мой чемодан, закрыл дом и позвонил Моне, на ходу поторапливая меня.

– Постой, – сказала я, оглядываясь. – А ты успел позавтракать?

Он посмотрел на меня так, словно я потеряла рассудок.

– Ты серьёзно спрашиваешь меня об этом? – Его брови недоверчиво взлетели.

Пожав плечами, я пояснила:

– Больничная еда ужасна. Перед отъездом лучше позавтракать. – Я считала, что задала вполне резонный вопрос, и это он вёл себя неадекватно.

– О, Господи, Кэтлин, садись в машину! – вздохнул Кейд. – Пожалуйста. Пока я сам тебя не посадил в неё.

– Только успокойся, хорошо? – попросила я, даже не надеясь, что он меня услышит. – Ты ведёшь себя так, словно находишься в этой ситуации первый раз.

Увидев, как угрожающе потемнело его лицо, я поняла, что лучше не испытывать судьбу и послушно забралась в машину.

– Поверь, с опытом не становится легче, – отрывисто сказал Кейд, садясь за руль.

– С ребятами всё в порядке? – спросила я, устраиваясь удобнее в кресле.

– Всё отлично, – заверил Кейд. Угол его рта приподнялся. – Я сказал, что родители поехали за сестрой. Они в полном восторге.

– Хорошо, что ребята уже ночевали у Моны. – Почувствовав новый болезненный приступ, я ухватилась за ручку двери, пока боль не стихла.

За это время Кейд сильно набрал скорость, и я поспешила его успокоить.

– Всё хорошо. – Моя рука потянулась к его колену. – Сбавь скорость. Времени достаточно.

Вопреки завидному хладнокровию в экстремальных ситуациях, Кейд паниковал, как типичный муж, когда дело касалось родов. Наверное, потому что он не мог контролировать ситуацию.

После оформления документов в приёмном покое больницы, меня положили в палату, подключили к аппаратуре, поставили капельницу и прочее, прочее. К этому времени схватки участились, подавая надежду, что третьи роды пройдут быстро.

Через пару часов настало время для эпидуральной анестезии, и я выдохнула с облегчением. Знаю, многие женщины против таких мер, но я ненавижу боль, и если современная медицина могла облегчить страдания, я была только «за».

После обезболивания я почувствовала себя значительно лучше, и следующие несколько часов прошли относительно быстро.

– Ты позвонил Блейну? – спросила я, когда Кейд вернулся в палату.

– Да. – Сев на стул рядом с кроватью, он взял меня за руку. – У него сейчас совещание, но я оставил сообщение на автоответчике.

Я кивнула, слегка расстроившись, хотя и понимала, что Блейн занятой человек. Когда наступил следующий срок выборов в Сенате, его переизбрали и сейчас он был полноправным сенатором. Ко всему прочему, Блейн унаследовал недвижимость Кестонов: дом в Джорджтауне, поместье в Кембридже (где сейчас жила Вивиан Кестон) и загородный дом в Нантакет. Блейн жил в Вашингтоне и иногда приезжал в Инди. Во время летнего отпуска он всегда забирал племянников на две недели в Нантакет.

Уже к вечеру мы с Кейдом держали на руках нового члена нашей семьи.

– Теперь ты будешь невыносим, – поддразнила я, глядя на мужа, бережно убаюкивавшего дочку.

Он вскинул бровь:

– Говорил же тебе, я разбираюсь в подобных вещах.

  Я только улыбнулась. Усталость одолевала меня, хотя роды прошли легко. По крайней мере, в сравнении с предыдущими. Первенца я рожала почти сутки и боялась, что Кейд убьёт кого-нибудь прежде, чем сын появится на свет.

– Красивая малышка, – мягко сказал Кейд, погладив большим пальцем крошечную щёчку. – Вся в маму. – Второй рукой он потянулся ко мне и переплёл наши пальцы.

– Теперь в нашей семье две принцессы, – заметила я.

Кейд покачал головой.

– Сегодня ты стала королевой.

Тихо рассмеявшись, я приподняла спинку кровати, чтобы взять дочку.

– Моя очередь.

Кейд осторожно переложил девочку в мои руки. Её рыжевато-золотые кудряшки были всего на тон светлее, чем мои.

Несколько минут спустя медсестра принесла красивый букет розовых роз. Когда она поставила вазу на стол, Кейд прочитал прикреплённую открытку.

– Поздравляю с появлением в доме новой пары очаровательных ножек. С любовью, Блейн.

– Как мило, – просияла я, вдыхая аромат роз, распространившийся по палате.

Ближе к десяти вечера я передала кроху в детское отделение. Медсестра предлагала оставить ребёнка в палате, но я понимала, что ночи в роддоме – последняя возможность выспаться и набраться сил, чтобы выдержать предстоящий год.

– Возвращайся домой и отдохни, – сказала я Кейду. – А утром приезжай с детьми.

Кейд поцеловал меня, нежно погладив ладонью мою щеку. Отстранившись, он заглянул мне в глаза.

– Ты удивительная, – его голос прозвучал хрипло. – И я люблю тебя. Ты ведь знаешь об этом, правда?

– Конечно, знаю, – мягко сказала я. – Я тоже тебя люблю.

Несколько секунд он всматривался в моё лицо, а потом спросил:

– Ты счастлива? – Его брови тревожно нахмурились.

– Очень, – ответила я, встретив его взгляд. – Благодаря тебе.

Тревога разгладилась на его лице, и он снова поцеловал меня, заставляя жалеть о том, что я родила несколько часов назад. Кейд всегда на меня так действовал.

После его ухода я засыпала дольше, чем ожидала. Меня поглощали тревожные мысли. Кейд часто спрашивал: счастлива ли я? Словно до сих пор не мог поверить в то, что у него есть семья, дом, дети. Однажды он сказал: я настолько счастлив, что боюсь всё потерять.

Я не могла избавить его от страхов, но, когда Кейд становился мрачным, я обнимала его и говорила о том, как сильно его люблю. А потом целовала до тех пор, пока он не забывался в моих объятиях и занимался со мной любовью. Кейд осуществил мои мечты. Я дорожила каждым днём рядом с ним. Никто не знает, что нас ждёт дальше, но нельзя жить в постоянном страхе.