– Это наш сын, – прошептал я, и он кивнул в мои губы, когда они мазнули по его виску.

Эйден подбежал к воспитательнице, держа карандаш так, будто он выиграл приз, и она счастливо приняла его и поменяла на новый цвет. А затем он вернулся к рисунку, его маленькая ручка двигалась туда и обратно широкими движениями.

Я наблюдал за ним, запоминая, такое ощущение, что несколько часов, очарованный каждым выражением его лица и тем, как ему нравилось бегать по комнате, с гоняющейся за ним женщиной. Он был веселым ребенком, вовсе не замкнутым, застенчивым, чего мы ожидали от ребенка, на которого уже повлияла жизнь.

Дилан глубоко вдохнул. Пришло время. Пришло время открыть эту дверь и войти в следующую главу нашей жизни.

Ладонь Анны легла на дверную ручку, и она терпеливо ждала, когда мы дадим ей отмашку.

Я снова перевел взгляд на Дилана, и на его лице не было сомнений, никакой нервозности в его теле. Та решимость в его глазах оставалась по–прежнему на месте, как и та же эмоция, которую я видел, когда он смотрел на меня – любовь. Несдержанная, нерушимая, неоспоримая любовь. Этот взгляд, я знал, был отражением моего собственного.

Я поцеловал его, мои губы нежно встретились с его, и даже это легкое касание отправило по моему телу дрожь.

Я отстранился и улыбнулся.

– Готов познакомиться с нашим сыном?

– С огромным удовольствием.

А потом, вместе, мы перешагнули порог открытой двери, чтобы обнять наше будущее.

КОНЕЦ