— Ты вернешься в избушку в горах?

— Нет. Наверное, я и тогда поступила неправильно, удалившись от мира. Я вернусь и постараюсь сделать его лучше. А ты будешь приходить ко мне в гости?

— Конечно, бабушка, — кивнула я.

И мне неважно, что скажет на это Игорь. У меня теперь есть бабушка, и я буду ее навещать, понравится ему это или нет.

Мы подошли к зданию больницы. На рецепшене я спросила, где лежит Игорь Русинов, а медсестра мне ответила, что часы посещений позже, с десяти часов, а сейчас еще нет девяти, и к нему пускают только родственников.

— Мы родственники, — сказала бабушка, добавив в голос чуть-чуть магии. — Я — бабушка, а она — сестра.

— А, ну тогда проходите, — с готовностью кивнула медсестра.

— И пожалуйста, никого не пускайте, пока мы будем у него, — добавила я, скопировав бабушкин тон.

— Хорошо, — кивнула медсестра.

— И номер палаты напомните, — спохватилась я.

— Двадцать четвертая.

— Спасибо!

Мы сняли в гардеробе верхнюю одежду, надели белые халаты и пошли в двадцать четвертую палату. Я шла и снова колебалась: может, прежде надо было позвонить ему, а не сваливаться вот так, как снег на голову? Или хотя бы посмотреть на него через магическое окно. Я ведь даже не знаю, как он сейчас выглядит. У меня дрожали коленки, и сердце едва не выскакивало из груди. И я так и не поняла, за что он просил у меня прощения, когда мы виделись в последний раз через зеркало в его комнате. А может, он говорил что-то другое?

Мы подошли к палате. Дверь была приоткрыта, слышались голоса мужчины и женщины. Наверное, врача и медсестры. Ясно, мы явились во время обхода. Ничего, подождём.

Не прошло и минуты, как врач с медсестрой вышли и скрылись в соседней палате.

Всё, отступать некуда. Я постучала.

— Входите, — услышала я голос Игоря, и чуть не упала, так как ноги стали ватными от волнения.

— Вам надо побыть вдвоем, — шепнула бабушка. — Позови, когда я понадоблюсь.

И она села на скамейку в коридоре, а я открыла дверь и вошла в палату.

Я не увидела скелет, обтянутый кожей, и это уже радовало. Игорь выглядел таким же, каким я видела его зимой сквозь магическое окно.

— Привет, — сказала я, отчаянно стараясь, чтобы мой голос не дрожал.

— Анечка, — он улыбнулся, но не радостной, а какой-то вымученной улыбкой. — Ты вернулась.

— Да, я же обещала, — кивнула я и попыталась пошутить: — Должна же я вернуть тебе твои часы.

— А я тебе должен вернуть твой лунный камень, — серьезно ответил Игорь. — Только его здесь нет, я храню его дома, в ящике письменного стола.

Он умолк. Я тоже молчала, не зная, что еще сказать. Странно, я даже не представляю, о чем с ним говорить… может, потому, что мы давно не разговаривали?

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я, чтобы не молчать. Хотя это глупый вопрос, и так ясно, что он чувствует себя плохо.

— Нормально для человека, которому осталось жить два месяца, — Игорь тоже постарался пошутить.

— Я нашла средство вылечить тебя, — оживилась я. — Это моя бабушка, она целительница, я сейчас ее позову.

Я шагнула к двери, но Игорь остановил меня.

— Подожди. Не надо никакой целительницы.

— Ты что, хочешь умереть? — удивилась я.

— Нет, не хочу. Но я… я недостоин твоей помощи. Прости меня.

Ну вот, опять он за что-то просит прощения!

— Почему недостоин?

— Я не верил, что ты сможешь найти средство…

— А я и не просила тебя верить, — прервала я Игоря. — Я просто просила дождаться меня.

— Погоди, не перебивай, — сказал он. — Выслушай сначала, и решай сама, сможешь ли ты меня простить.

Я молчала, и он продолжил:

— Когда ты ушла, папа и мама…

О, уже не Марина Станиславовна, и не Марина, а мама!

— …убедили меня в том, что мне нужно срочно жениться. Чтобы жена родила мне ребенка. Ведь когда знаешь, что у тебя есть продолжение, умирать не так страшно. Нет, они убеждали меня и в том, что я не умру, что донор обязательно найдется, но для страховки я должен жениться. И потом, когда у тебя будет ребенок, которому нужен отец, ты будешь сознательно и подсознательно стремиться выжить. Я согласился. Потому что понимал, моему отцу будет легче потерять меня, зная, что у него остался внук или внучка.

Умом я понимала, что родители Игоря были правы, но сердце восставало против этого. Мой Игорь женат на другой!.. Хотя он и не обещал жениться на мне.

— И кто же твоя жена? — спросила я, стараясь, чтобы голос не звучал обиженно. — Мила, или Анжела? Или, может, Олеся?

— Нет, ни одна из них. Мама… Марина Станиславовна привезла из деревни двоюродную племянницу, дочь ее двоюродного брата. Она хотела, чтобы внук или внучка были и ей хоть немножко родными. А мне было всё равно, на ком жениться, если моей женой будешь не ты.

Он всё-таки хотел на мне жениться! Теперь я поняла, за что он просил у меня прощения, и сразу же простила ему его скоропалительный брак.

— Мы поженились в июле. Её зовут Ира, она не красавица, но хорошая девушка. И она меня любит, в отличие от тех, кто, узнав, что я смертельно болен, даже навещать меня перестали. И я… тоже полюбил Иру. В начале апреля у нас родился сын. Ты не представляешь, как ожидание ребенка стимулировало моё желание жить. А когда сын родился, мне на целый месяц стало гораздо лучше. Вчера Ира сообщила, что снова беременна, уже три недели. Я запланировал, что должен дожить до того, как родится второй ребенок. К сожалению, одного желания мало.

Игорь умолк.

— Мне не за что тебя прощать, — сказала я. — Наверное, на твоем месте я поступила бы так же.

— Но я себя не прощаю за то, что не доверял тебе, — ответил он.

— Напрасно. Я ведь до вчерашнего вечера не была уверена, что смогу тебе помочь. Так что ты всё сделал правильно.

Я старалась говорить очень убедительно, чтобы и самой поверить, что это так. Хотя мне казалось, я должна сильнее расстроиться, узнав о том, что Игорь женился, и у него есть сын.

— Может быть, это было и правильно. Но я в любом случае недостоин твоей помощи.

Меня почему-то разозлило, что Игорь так упорно отказывается от магического лечения. Я почти год искала средство ему помочь, сколько страху натерпелась, сколько раз разочаровывалась, изучая магию, по горам лазила, по тайге рыскала, жила в избушке без всяких удобств, посетила десятки миров, даже воровала, и потеряла хорошего друга, пока нашла это средство, а он тут в благородство играет! Не достоин, видите ли!

— Ты что, хочешь сына без отца оставить? — резко спросила я.

— Нет, не хочу. Но надеюсь, что за эти два месяца донор найдется.

И тут я поняла.

— Скажи прямо, что не доверяешь магии. Ты можешь не доверять мне, хотя я за последнее время очень многому научилась, но моя бабушка — волшебница и целительница с большим стажем.

— Нет, нет, я тебе доверяю, — быстро возразил Игорь. — И твоей бабушке доверяю. Но я не хочу всю оставшуюся жизнь жалеть о том, что поступил правильно. Потому что мне не надо было никак поступать, мне надо было просто делать то, что ты сказала — ждать тебя. А я даже не верил, что ты вернешься.

— Ага, пусть лучше ты умрешь, а я всю оставшуюся жизнь буду казнить себя за то, что не спасла тебя? — возмутилась я. — Только этого мне не хватало! И я не хочу, чтобы твой сын рос без отца!

Я больше не стала слушать никаких возражений. Одно движение руки, и глаза Игоря закрылись. Он уснул. Я подошла к двери и приоткрыла ее.

— Заходи, бабушка.

Она вошла в палату, я закрыла за ней дверь. И, хотя медсестра на рецепшене обещала никого не пускать, пока мы будем у Игоря, я еще наложила на дверь заклинание. Все, проходящие мимо, или даже идущие именно в эту палату, не будут ее замечать. Заклинание продержится примерно полчаса, как раз столько времени понадобится бабушке, чтобы провести магическое лечение.

Бабушка подошла к лежавшему на кровати Игорю и начала читать заклинание поворота времени вспять.

Я видела весь процесс, как появилась вращающаяся серебряная спираль, черненая на одном конце, как она остановилась, а потом медленно, но всё быстрее начала крутиться в обратную сторону. Как постепенно исчезала чернота и укорачивалась спираль. Как она снова остановилась, а потом начала вращаться в правильную сторону. Бабушка сумела сделать всё, как надо!