Владимир Дуров, артист опытный, с первой минуты умел угадывать настроение зрителей. Ему показалось, что в Ялте нельзя рассчитывать на успех репризы, которая вызывала аплодисменты в цирках, где собирался народ попроще. Все же он решил не подделываться под вкусы курортной аристократии и рискнуть.

«Железная дорога» с участием дрессированных животных вызвала смех, растопивший чопорный холод. Настал момент выпустить заряд посильнее. Клоун крикнул за кулисы:

— Лорд, сюда!

На манеж выбежал красавец сенбернар. Собака, будто зная, что ею любуются, загарцевала по кругу, помахивая своим пушистым хвостом.

— Отлично, Лорд! — одобрил клоун. — Теперь поймай себя за хвост, но не оторви его, а то будешь собака куцая, как наша конституция…

Цирк замер. Публика опешила от дерзкой остроты. Конституция, «дарованная» самим государем императором, осмеивается, и где?.. На арене цирка! Возмутительно, недопустимо! В воздухе запахло скандалом.

Но вот послышался чей-то смешок и робкие хлопки. Все же, видно, нашлись люди с юмором, по достоинству оценившие шутку клоуна. И вдруг случилось невероятное. Так бывает на массовых сборищах, когда общее настроение неожиданно, под влиянием какой-то неведомой силы, изменяется в противоположную сторону. Хлопки усилились, стали громче, дружней, послышался смех, крики «браво!». Клоун покинул арену, зная, что, по крайней мере, половина публики покорена им.

Дальнейшие события развивались стремительно. На следующий день всему городу стало известно, что градоначальник строго-настрого приказал клоуну Дурову ничего не говорить «ни о хвосте, ни о конституции». Иначе… Всякий знал, что грозит тому, кто рискнет нарушить приказ всесильного самодура.

Билеты на очередное представление живо были раскуплены. Все ждали ответа клоуна на ультиматум Думбадзе. Ведь не таков Дуров, чтобы смолчать. Никто не сомневался, что он откликнется.

Но вечером Дуров показывал свои обычные номера и держал себя так, будто покорился приказу градоправителя. Публика начала разочарованно перешептываться. Только когда программа подходила к концу, клоун позвал:

— Лорд, сюда!

С веселым лаем пес выбежал на манеж, сделал круг, другой, уселся перед хозяином. Поднял уши, ожидая реплики, которая так смешила публику, — тогда Лорд охотно ловил свой хвост, радуясь, что его игра доставляет удовольствие.

Но клоун молчал. Лорд недоуменно тявкнул. Безрезультатно… Пришлось напомнить еще раз — тявкнул погромче. Не дожидаясь команды, попробовал ловить свой хвост. Однако не услышал поощрения и прекратил это занятие: скучно играть для себя…

Цирк насторожился. Не может быть, чтобы происходившая сцепа была случайной. Кто-то даже не выдержал, крикнул:

— Про хвост будет?

Наконец, Дуров нарушил молчание:

— Думбадзе про хвост запретил говорить…

Гром аплодисментов подтвердил, что каламбур оценен по достоинству.

В гостинице Дурова уже ждал приказ градоначальника покинуть Ялту с первым отходящим пароходом. А, как нарочно, из-за штормовой погоды пароход опаздывал. И Дуров не спешил. Не тут-то было: полицейский пристав сам нанял экипаж и предложил немедленно выехать на лошадях через Байдарские ворота.

Все-таки напоследок не обошлось без инцидента. Толпа восторженно приветствовала клоуна, вышедшего из гостиницы вместе с Лордом, тоже ставшим знаменитостью. Пока хозяин и собака усаживались в экипаж, не смолкали овации в их честь. Под приветственные клики экипаж с изгнанниками отбыл из Ялты.

Вот другой случай, происшедший на этот раз на севере страны в Архангельске. И опять мишенью для сатирических стрел Владимира Дурова послужили «сильные мира» — высшие губернские власти.

Началось с того, что Дуров отказался участвовать в развлекательном вечере, который устраивала супруга губернатора. Оскорбленная губернаторша решила отомстить и предложила местному «бомонду» бойкотировать бенефис клоуна.

Угодливый полицмейстер донимал со своей стороны, требовал снести помещение, где находились дуровские животные.

Все же в день бенефиса клоуна цирк оказался полон. Это вдохновило героя представления на сатирические импровизации. После обычного антре с «подарками» крысам: интендантской, торговой, полицейской — появилась крыса с должностью и фамилией. Клоун рекомендовал ее:

— Вот правитель поднебесной канцелярии Содомо-Гоморрский…

Крыса «правитель канцелярии» отворачивается от подарка — куска масла. Также воротит нос и кудлатый шпиц от предложенного ему сухаря.

— Они не желают кушать прогорклого масла и гнилых сухарей… — комментирует клоун.

Публика отвечает громом рукоплесканий. Все знают, что правитель губернаторской канцелярии Садовской наживается на поставках испорченных продуктов жителям северных земель.

Разумеется, последствия не заставили себя ждать.

— Вы слишком много позволяете себе говорить! — заявил полицмейстер клоуну, вызванному для объяснений по поводу «оскорбления властей».

— Что же, прикажете повесить замок на рот?

— Да, это было бы лучше…

На следующем представлении Дуров появился на арене с громадным замком, привешенным ко рту. И объяснялся жестами.

Зрители в нетерпении кричали:

— Долой замок! Дуров, долой замок!

Но он до конца выдержал характер. Молчал.

Потом стало известно, что полицмейстер просил прокурора привлечь клоуна к уголовной ответственности. Прокурор ответил, что нет закона преследовать за молчание. Полицмейстер настаивал:

— Дуров учит животных непристойностям…

— Как?

— Его дрессированный слон вытаскивает из-под кровати горшок и, извините… садится на него в присутствии публики.

— В таком случае, — рассмеялся прокурор, — следует привлечь к ответственности слона…

Далеко не все и не всегда прокуроры были так либеральны. Сквозь цензурные и полицейские рогатки пробиваться было не просто, не легко. Не раз братья Дуровы подвергались репрессиям за свои смелые шутки.

Немудрено, что творчество обоих клоунов в обывательском представлении иногда нивелировалось, а имена их сливались в единое понятие — «Дуров».

Но как различны были их дальнейшие судьбы!

Дом мечты

И ночью цирк живет скрытой, таинственной жизнью. В темноте тонут кресла и скамьи амфитеатра. Купол нависает на круг арены густой чернотой. Зато еще ярче свет фонаря у запасного выхода.

Цирк полон звуков. В высоте захохотал египетский голубь. На вечернем представлении фокусник вынул его из муфты обомлевшей купчихи в первом ряду. Голубь взлетел, покружил над загоготавшей галеркой, примостился на «колесе смерти» гастролера Джэксона, затем удобно устроился на трапеции воздушных гимнастов «2-Клио-2».

Слышно, как в конюшне всхрапывают лошади, по деревянному настилу бьют копытом, протяжно вздыхают. Гигант Раджа посапывает в тесном для него стойле. Добрый слон, хотя имеет скверную привычку фыркать, когда его угощают сахаром. Впрочем, и спесивый пеликан Демосфен любит пошутить над посетителями — так и норовит ухватить клювом подол дамской юбки или дернуть штанину брюк зазевавшегося господина.

Запах конюшен, звериных и птичьих клеток проникает в манеж. Все цирки мира, будь они велики, малы, богаты, бедны, пропитаны этим запахом. До чего же он стоек! Уж на что изыскан аристократический цирк Чинизелли, там даже опрыскивают и окуривают конюшни всяким благовониями, все же не могут его удалить.

Под куполом на трапеции снова захохотал голубь.

— Эй, ты там! Я еще ничего не сказал, а ты уже веселишься… — улыбнулся Дуров и хлопнул в ладоши. Голубь пошумел крыльями, перелетел на «колесо смерти».

Тяжелыми шагами Анатолий Леонидович пересек манеж, поднялся в ложу оркестра. Повернул выключатель. Зыбкий свет лампочки над музыкантским пюпитром бессилен одолеть тьму. Но Анатолий Леонидович не собирается ни писать, ни читать, просто хочет посидеть в раздумье здесь, в пустом цирке.