- Грета, - его голос прогрохотал над ней, будто сталь завернутая в бархат, поражающий своей контролированной ясностью. - Пойдем.

Она могла ощущать напряжение в нем - между чудовищем и человеком - и была поражена грубой силой его воли.

Грета решила довериться силе Айзека.

- Рэй, пошли, - крикнула она. Когда он заколебался, она подхватила его за руку и потянула за собой. - Он не причинит нам вреда, - пообещала она.

У Айзека был короткий разговор со всеми, кто встречался им на пути. Когда они достигли другой стороны камеры и прошли через широкий дверной проем, вырезанный в скале, он остался позади, чтобы никто не мог последовать за ними.

Рэй помчался прямо вниз по темному коридору.

- Нам сюда!

- Подожди, - позвала она его, оборачиваясь назад. - Айзек, быстрее! Я не уйду без тебя.

Гоблин сильно ударил гнома кулаком и отправил его в обратный полет, прежде чем рыкнуть на нее поверх плеча, но затем переступил через порог, смотря сверху на разбросанные вокруг камни. Его взгляд остановился на особенно большом куске. Она знала, что он хочет попытаться сделать.

Грета задержала дыхание, как только Айзек поднял массивный валун на свои плечи, натужно взревев. Он подскочил вперед и выпустил его из рук, прямо в камень над входом в камеру, вызывая каскад камней сыплющихся вниз и блокируя путь.

Эхо грохота разнеслось по всей горе.

Грета схватила его когтистую руку и потянула за собой, бегом направляясь к Рэю.

- Где клетки? - спросила она.

Он указал вниз на узкий коридор.

- Туда.

Айзек схватил ее за руку. Когда она повернулась к нему, он покачал головой.

- Нет.

- Что «нет»?

- Уходи.

Он начал толкать ее в противоположном направлении.

Она отдернула руку.

- Я не могу, - сказала она. - Не без остальных.

Он смотрел с негодованием, свирепо и дико, будто ее отказ может вот-вот подтолкнуть его к абсолютному безумию.

- Ты нужна Аграмону, - сказал он сквозь зубы. - Чтобы дополнить круг и придать его заклинанию силу открыть портал. Не могу позволить ему.

— Какое заклинание? О чем ты говоришь?

— Он здесь узник. Хочет открыть врата, вырваться в свой мир.

— Почему он просто не заставит Ламию открыть их для него?

- Магия ведьмы... не достаточно могущественна, чтобы разбить заклинание, которое удерживает его здесь.

- Мы можем заставить Аграмона использовать свое заклинание, чтобы отослать всех людей обратно домой, - сказал Рэй.

Айзек зарычал на парня, сделав угрожающий шаг вперед. Грета остановила его. Когда он повернулся к ней, она смогла увидеть, что он борется против неистовства затмения.

- Дай угадаю, - сказала она. - Заклинание, которое состряпал Аграмон требует человеческого участия, чтобы заработать, не так ли?

Айзек кивнул.

- Человеческая кровь.

Ну, конечно.

- Если все это правда, - сказал Рэй, - если Аграмону требуется человеческая кровь, чтобы активировать свою магию, тогда почему он заставил нас работать в качестве рабов? Почему он просто не убил нас?

Без огней в камере, которые давали им немного света, она бы ничего не могла увидеть, кроме громадной, неповоротливой тени Айзека... и свечения его глаз. Теперь он почти не обращал внимания на Рэя, он полностью сфокусировался на ней.

- Она должна быть особой, - послышалось тихое ворчание. - Человеческое дитя по особой кровной линии. Остальных используют для постройки... алтаря.

Она так крепко сжала руки, что кончики пальцев онемели. Как и ее губы, ноги и пальцы ног. Она чувствовала себя отделенной от своего собственного тела - от всего, кроме сердца. Оно болело так, что она не могла дышать. Будто смертельная рана, будто ее кровь вытекала из нее прямо перед ней на пол.

- Ты знал, - она отступила на шаг назад, не желая, чтобы он видел, что убивал ее каждым словом. - Ты знал обо всем с самого начала. Когда Люк умер, и я спросила тебя... ты соврал. Когда я узнала о вознаграждении за мою голову... ты соврал. И в моем сне, когда я снова спросила тебя... Ты сказал, что понятия не имел о том, что Аграмон держит людей узниками, и не знаешь, зачем они ему нужны.

Когда это случилось? Вранье, трюки, игры? Она думала, что наконец-то начала видеть настоящего Айзека, но теперь она спрашивала себя, существовал ли он вообще. Было ли хоть что-то из того, что он показал ей, настоящим, или же это было лишь иллюзией в ее голове - все это сон, от которого она не может проснуться?

Выражение вины на его лице стало последней каплей. Кровь Греты застыла, и не осталось ничего кроме навыка бесчувственного охотника за головами, мчащегося по ее венам.

- Почему ты теперь здесь? Как ты сюда пробрался?

Будет ли он отрицать или все же скажет ей, наконец, правду?

- Ты все же в союзе с ним, не так ли? С демоном. А ты как поступаешь, возвращаешь ему людей, довольный, что сам избежал его когтей? Ты наблюдаешь, как их пытают, может ты и сам любишь время от времени держать в руке кнут?

Айзек шагнул вперед, но Грета сделала шаг назад, и ещё один.

- Рэй, иди вперед и забери мальчиков, - она не смотрела на него, не смея оборвать зрительный контакт с Айзеком. - Я задержу гоблина и остальных.

- Ты уверена?

- Просто сделай это. Пока ещё не поздно.

Айзек даже не моргнул, когда Рэй развернулся и побежал. Она знала, что он не будет суетиться из-за него, потому что не пришел сюда ради хоть какого-то человека. Не сегодня.

Он пришел за ней. Только за ней.

- Вернись со мной, Грета.

Она крепче ухватилась за рукоятку своего меча, чувствуя себя немного комфортней ощущая знакомый вес.

- Этого не будет. Сейчас... или когда-либо.

- Нет времени объяснять.

Как будто он мог.

- Ты не должен объяснять, я поняла. В тебе нет ни грамма чести, правда? Ты бы предал собственную мать...

Гоблин вскинул обе руки и схватил ее. Она с возмущением зашипела, когда он подтянул ее ближе, зажимая руку, в которой она держала меч, между ними. Он с негодованием посмотрел вниз, на ее лицо, а она была удивлена тем, насколько хорошо он себя контролировал. Было ли это потому, что он был ещё достаточно молодым, и луны не действовали на него в полную силу? Его кожа почти вернулась бы в нормальное состояние, если бы не длина зубов и когтей. Может ли быть, что его ярость в той камере была вызвана не затмением, а чем-то внутренним, возможно, даже страхом? За нее?

Она не могла вынести быть так близко к нему. Так близко, что его запах дразнил, его взгляд гипнотизировал, его прикосновение...

Черт его побери.

- Отпусти меня.

- Ты должна понять.

- Я прекрасно понимаю.

Она извивалась и корчилась, но это лишь привело ее к осознанию того, насколько он превосходил ее по силе.

- Нет. Ты понятия не имеешь, что этот монстер сделал моему миру.

- А мне все равно!

На этом он с отвращением оттолкнул и ударил по мечу, который вылетел из ее руки.

- Да. Тебе плевать на Милену или ее народ, не так ли? Я вообще не думаю, что тебе есть до кого-либо дело, - он сказал, смотря себе под ноги. - Но не мне. И после тысячелетий страданий, когда правители всех королевств, наконец, победили зло Аграмона, поверь мне, это стоило той цены. Цены, которую заплатил мой отец, и цену, которую я собирался заплатить, когда меня сделали бы правителем территории гоблинов.

- Какую цену?

- Магия фейри не была предназначена для того, чтобы удерживать его здесь вечно. Когда я принял трон - ради тебя, - он упомянул ее с суровым выражением лица, - я узнал, что мои предки соглашались помогать Аграмону находить людей, которые ему требовались, чтобы открыть врата, взамен на его обещание, что он, наконец-то, покинет Милену раз и навсегда.

Грета почувствовала волну убежденности, исходившую от него, полнейшее убеждение, что он не сделал ничего неправильного.

- Значит, вы все заключали сделку с дьяволом. Все королевства, - прошептала она. Забрезжил свет. - Вот причина лунного сумасшествия, не так ли? Все эти истории о людях, приносящих проклятья на луны, вечную зиму... это все было ложью, чтобы скрыть правду - ты сам все это принес. Ты нарушил законы природы, став союзником зла Аграмона, а Великая Мать наказывает тебя за это.