Девушка крепче ухватилась за меч, чтобы сдержать дрожь в руках, поскольку Лазарь повернулся лицом к ней. Оружие могло быть бесполезно против фейри его возраста и опыта. Она никогда не приблизится настолько, чтобы использовать его.

- Человек, - он ухмыльнулся, вложив столько злобы и отвращения в выражение своего лица, что Грета почувствовала себя подобной противному слизняку на дне ильной ямы в серных пещерах.

- Послушай, дружище, если ты хочешь оторвать от меня кусочек, то приходи завтра и стань в очередь. На сегодня все заказано, - она изобразила учтивое презрение, но это, кажется, было столь же эффективно, как взгляды двух огров, которые они бросали на нее несколько минут назад.

Огр номер один - Бородавочный Нос, решила она - начал беспокоиться. Определенно готов уйти. Она не могла его винить. Если он и превосходил ее, то не нужно быть гением, чтобы определить победителя в драке между ограми и фейри.

С огром номер два за спиной, Бородавочный Нос взревел и нервно двинулся, чтобы протиснуться мимо Лазаря.

Вот дерьмо.

Лазарь двигался так быстро, что она даже не увидела, что он сделал с огром номер два, но огромный парень рухнул на пол с тонким вскриком, который оборвался, когда его голова ударилась о доски.

Бородавчатый Нос вскрикнул.

Брызнула кровь.

Лазарь стал светлым пятном кожи и волос и... чего-то еще. Словно он сам воздух вокруг себя закружил в вертящемся вихре. То, что попадало в него, оказывалось в ловушке его милости, разрезаемое на ленты - и сейчас это был Бородавчатый Нос и его сторонник.

С криком Грета прыгнула вперед, чтобы вмешаться, но Сиона уже была рядом. Она плашмя хлопнула мечом по лезвию Греты и отпихнула ее назад.

- Не будь смешной. Ты не можешь помочь им. Ты должна убраться отсюда, - ее голос изменился, становясь глубже. - Спеши, Данем. Беги. Беги уже!

Грета видела луну в глазах Сионы. Она обращалась. Когти и зубы удлинились и стали острыми. Ее кожа потемнела, профиль менялся. По тому, как Сиона обращалась, было видно, что это не первый ее раз. Поскольку миленцы менялись только во время затмения луны или при сильном эмоциональном разладе, Грета задумалась, какую трагедию перенесла женщина-гоблин - и как она не превратилась в «Потерянную».

Одним сильным толчком Сиона отпрянула прочь, ее вой отразился уверенным и жестоким эхом, и Лазарь не мог проигнорировать эту проблему. Как и ожидалось, он повернулся к ней и бросил то, что осталось от Бородавчатого Носа на пол, к своим ногам. Грета застонала. Фейри тоже начал обращаться, пыл сражение и притяжение лун превращали его глаза в ледяное серебро, когда они наполнялись темной магией.

- Сиона, нет, - закричала Грета. У нее не было шансов. Этот фейри собирался покалечить женщину-гоблина, разорвать её на части.

Это была ее вина.

Нет. Это была вина Айзека.

- Иди, - зарычала Сиона, оскалив зубы. - До того, как изменение завершится, и я забуду, что защищаю тебя, а не охочусь.

Грета не собиралась оставлять ее с ним наедине. У них мог бы быть шанс, если бы они обе сбежали отсюда и убежали глубоко в лес. Это был бы длинный марафон, потому что Лазарь не отставал бы, но у них был шанс потерять его, потому что фейри не такие хорошие следопыты, как другие виды. У них не было укоренившихся животных инстинктов.

Когда она потянулась, чтобы сдержать Сиону, женщина развернулась, и внезапно Грета перелетела через комнату. Она тяжело приземлилась, запутавшись в руках и ногах, из нее выбило воздух, и она задохнулась в болезненном изумлении.

Сиона подошла к ней прежде, чем Грета успела вскочить на ноги, рот полный безумно острых зубов, а когти потянулись прямо к ее горлу. Боже мой, в ней едва узнавалась удивительно благородная женщина-гоблин, которая дразнила ее Айзеком и обещала немного понаблюдать за ней.

Фейри двинулся вперед, атакуя сзади. Та, кем была Сиона, зарычала, когда бросилась вперед и нанесла длинную глубокую рану на груди Лазаря. Как и у остальной части Милены, лунная форма фейри была низшим проявлением его более цивилизованного «я». Обнаженный и первичный. Но может быть потому, что их вид в совершенстве владел магией задолго до проклятия Милены, даже первичная форма Лазаря выглядела цивилизованной - и разрушительно жестокой.

Как бы она ни хотела помочь Сионе, было уже слишком поздно. Грета бросилась назад. Пальцы коснулись меча, который выронила во время полета. Она схватила его прежде, чем подняться на ноги, и бросилась через бар. Захрустев по разбитому стеклу, она удивленно увидела Маидру, сжавшуюся у двери на кухню и тяжело дышащую, словно собиралась потерять сознание.

- Что ты здесь делаешь? - схватив сумасшедшую женщину за плечо, она потянула ее через дверь, но сдалась, когда старая эльфийка остановилась, отказываясь идти дальше. - Данем, поторопись.

Маидра покачала головой:

- Я с тобой не пойду.

Грета застонала, нетерпение и раздражение восстановили ее дыхание:

- Маидра. Я на самом деле похожа на такую огромную долбаную угрозу для тебя?

- Ты не понимаешь.

- Ты чертовски права, я не понимаю.

В другой комнате кто-то визжал от боли. О, Боже. Сиона. Время вышло.

- Мы должны убираться отсюда.

Руки Маидры скрестились на ее широкой груди:

- Иди, человек. Здесь не твое место.

Да ты что?

Старая эльфийка не сдвинулась с места. Сегодня Грета стала никем.

Она выругалась, но ничего не могла поделать.

- Может Великая Мать защитит тебя, Маидра, - сказала она, выскальзывая на улицу.

Глава 8

Грета еще долго бежала после того, как обе луны Милены зашли, а солнца начали подниматься из-за горизонта.

Страх и серьезность проблемы держали в страхе остальные ее чувства, когда ветки царапали лицо и цеплялись за волосы. Она спотыкалась о корни и камни в попытке держаться подальше от того, что издавало шум - гораздо громче звука собственного тяжелого дыхания. И, тем не менее, нечто, в конце концов, догнало ее.

Будь проклято это место.

Будь проклят Айзек.

Даже если награда за ее голову была назначена королем гномов, Линдер не мог знать, что она была человеком. Разве что его королевский друг и просто хороший сосед не сдал ее в интересах «общественной безопасности» или по какой-то другой жалкой причине.

Но зачем тогда было притворяться? Почему чуть не напрячься и не запереть ее под замок, когда у него был шанс? И к чему тогда Сиона с инструкцией охранять ее, вместо того, чтобы прибавить еще одного охотника за головами к отряду, уже следующему за ней по пятам?

Единственное объяснение, которое имело смысл, что все это какая-то часть его игры.

Грета, наконец, остановилась в небольшой рощице, упершись руками в колени и тяжело дыша. Она моргнула от мягкого утреннего солнечного света. Как бы она ни устала, но была рада, что у нее не было времени на сон. На фоне всего остального, ей еще не хватало Айзека, даже если это означало, что она падала от усталости.

- Чертов гоблин, - пробормотала девушка, глубоко вдыхая холодный воздух.

Куда дальше? Наиболее логический вариант - Разуа. Так как город гномов был полон миленцев, которые убили бы ее, едва узнав, кто она такая. Айзек точно не ожидает, что она направится туда. Возможно, у нее получится ускользать от него еще какое-то время.

С другой стороны, пребывание в лесу давало ей чувство контроля. Она знала эти леса и ощущала бы себя ближе к Люку.

Ни один из вариантов не обеспечивал ей безопасность дольше, чем на несколько дней, не в свете затмения, подстерегающего каждого.

Она отстегнула ножны от пояса на талии. Облокотившись на дерево, позволила ногам подогнуться и сползла по жесткой коре вниз, на землю. Она старалась ни о чем не думать, когда сжала оружие на коленях и закрыла глаза. Ни о Сионе или Маидре. Ни о Люке или Айзеке. Ни об Аграмоне или о том, что сделает с ним, когда, наконец, найдет его.