- Без хроники Акаши я бы тоже ничего об этом не знала. Друидам нужно было всего лишь спросить её, - сразу же ответила я.

- Они могли бы это сделать, но до того момента не было сомнений в том, что отравление демоническим теневым плющом не излечивается, поэтому никто не посчитал нужным спрашивать об этом. Задавать умные вопросы - это великое искусство. А теперь идём, мы можем поговорить об этом позже.

Моя бабушка направилась к двери, а я быстро последовала за ней. Я заметила, что хотя она не слишком хотела углубляться в эту тему, но всё же поговорила со мной о хронике Акаши. Прошлым летом даже это было невозможно, и я расценила это развитие, как положительный знак.

Когда я босиком ступила на мягкую лужайку, то хотела вздохнуть от наслаждения, такой живой казалась земля под моими ногами. Чарующее покалывание распространилось от подошв ног по всему телу, как светлая и чистая энергия, которая совершенно меня заполнила. У меня было такое чувство, что я ещё никогда не спала так хорошо, как в прошедшие двадцать четыре часа.

Мне охватило чувство невесомости, больше всего хотелось сейчас расправить крылья и пролететь круг над Темаллином, чтобы разглядеть очаровательный пейзаж сверху. Но моя бабушка уже была на полпути к дубовому лесу, и я, чтобы не отстать, быстро последовала за ней.

Мы проворно шли вдоль мягкой лесной тропинке, следуя по извилистой дорожке всё дальше вверх. Свет становился всё светлее, и я видела, как мелькает белая одежда между дубов.

На вершине горы зелёная поляна сформировала небольшой круг, посередине которого из камней бил ключом прозрачный источник.

Никто не сказал ни слова, когда моя бабушка присоединилась к друидам, окружившим источник. Она жестом подозвала меня к себе, и я нерешительно тоже зашла в круг.

Но ощущение было не странным, скорее таким, будто я вернулась домой. К моему собственному удивлению меня охватило чувство принадлежности к этим незнакомцам, так, как и обещала бабушка. Я разглядывала лица женщин и мужчин вокруг. Несмотря на то, что они были разными, всё же на каждом лице лежала одинаковая вуаль спокойствия, которую я заметила сразу, как попала сюда.

Когда небо стало светлее, друиды запели мечтательную мелодию, наполненную радостью и силой. Они пели на старом языке о жизни, и даре, который она из себя представляла.

Пока солнце всходило, а красные лучи света, преломляясь на горизонте, окрасили одеяния друидов в пурпурный цвет, я больше никогда не хотела покидать это место. Меня охватило возвышенное чувство, казалось, будто я внезапно поняла смысл жизни и славу бытия.

Я никогда больше не буду упрекать бабушку за то, что она удалилась от невзгод земной жизни, чтобы испытать чувство чистой силы и радости, которое дарило это место своим гостям и жителям.

Когда встало солнце, пение усилилось и стихло. Друиды поблагодарили землю, ветер, огонь и воду и вместе стали спускаться вниз по узкой тропинке с другой стороны горы.

- Куда мы идем? - спросила я, когда мы примкнули к процессии.

- Мы идем в сады друидов, где проведем день, - сказала бабушка.

Ей больше не нужно было ничего говорить, потому что в этот момент мы вышли из дубового леса, и перед нами открылась равнина, разделенная на множество небольших участков земли, прилегающих друг к другу как цветные лоскуты.

Друиды устремились в сады, и мы с бабушкой последовали за ними, удивленно оглядывая делянки, мимо которых пролегал наш путь.

На каждой из них рос свой вид растений, например, я узнала участок с йодовыми кактусами и с лимонным гулявником. Я гордилась уже тем, что сумела распознать хотя бы одно растение, потому что были тысячи растений, чьи названия я ни разу не слышала.

- Это летающие фиалки? - спросила я, показывая на маленькое, темно-зеленое растение, чьи цветки переливались в лучах солнца всеми цветами радуги.

- Правильно, - радостно сказала бабушка.

Она хотела идти дальше, но я остановилась, в раздумьях смотря на участок земли со множеством летающих фиалок, чьи маленькие цветки подергивались на стебельках, как будто хотели улететь.

- Все в порядке? - спросила она.

- Летающие фиалки использую как средство против лжи, - тихо сказала я. - Если растворить порошок сухих цветков в воде и дать кому-то выпить, тогда он должен примерно десять минут говорить правду.

- Я впечатлена, - сказала бабушка, в изумление посмотрев на меня.

- У Грегора Кёниг осталось всего одно растение в Акканке, и оно расцветёт снова только в июле, - сказала я. - Он бережёт её зеницу ока.

- Конечно, - ответила бабушка. - Эти растения очень сложно размножаются. Чтобы они хорошо росли, поливать их нужно в определённое время и с правильным количеством воды. Это требует время и дисциплину, которая есть у друидов Темаллина, как ты смогла заметить по этим растениям.

- Как думаешь, я могу взять для Грегора Кёниг одно растение? - осторожно спросила я.

И тогда несомненно подвернётся случай оставить один цветок себе. Я не видела необходимости в том, чтобы посвящать бабушку в подлинный план, который лелеяла. Очевидно, её не убедить, что есть смысл в том, чтобы действовать против Бальтазара. Но летающая фиалка, возможно, даст мне решающее преимущество. Я узнаю, действительно ли Бальтазар похитил дочь Виллибальда Вернера и чего он хочешь этим добиться.

Кроме того, он должен рассказать мне, какие атрибуты власти существуют и где они спрятаны.

А потом Виллибальд Вернер должен совершенно честно сказать, что нужно сделать, чтобы он отменил заявление о намерение вступить в брак.

- Я спрошу совет друидов, позволят ли они передать одну из фиалок Акканке, - произнесла бабушка.

- Спасибо, - сказала я, надеясь, что решение не заставит себя долго ждать.

Соревнование драконов было не за горами. И теперь, когда у меня появилась надежда всё-таки заполучить летающую фиалку, я еще больше укрепилась в решимости встретить Виллибальда Вернера.

Я удовлетворённо повернулась и последовала за бабушкой, которая уже прошла к следующей делянке.

В течение нескольких часов я бродила с ней по чудесным садам. Когда мы были голодны, то брали фрукты, растущие вокруг нас, а когда испытывали жажду, пили воду из маленьких ручейков, которые бурля, текли между делянок.

Когда мы вечером возвращались к домам друидов, я внезапно услышала мягкое шуршание наверху.

Раздалось нежное жужжание, а к нему примешался сладкий и чарующий тон. Я подняла взгляд. Над моей головой пролетали феи. Они были похожи на профессора Хенгстенберг, только казались ещё более нежными и хрупкими, чем профессор.

- Феи живут в Темаллине? - удивлённо спросила я.

- Да, так и есть, - ответила бабушка. - Темаллин большой и предоставляет многим существам убежище.

- Почему тогда профессор Хенгстенберг не живёт здесь?

- Она не чистокровная фея, её отец маг, а мать фея, - сказала бабушка.

- И поэтому феи исключили её из своих рядов? - в замешательстве спросила я.

- Нет, но она никогда не чувствовала себя связанной с ними. Она захотела пойти другой дорогой, поэтому пошла в Тенненбоде.

- Ага, - сказала я, но в этот момент идиллия Темаллина немного поблекла.

Каким бы красивым не был Темаллин, он всё-таки был не идеальным. Я не хотела потеряться в нём и обо всём забыть.

Потому что, хотя было заманчиво оставить тёмные события в прошлом и приспособится к рутине Темаллина, всё же я не хотела забывать о прекрасных вещах. О любви, которая связала меня с Адамом и о дружбе с Лоренцем, Лианой и Ширли. Я была уверенна в том, что и эти чувства, со временем, потеряют здесь свою силу.

- О, только посмотри, - сказала бабушка, когда мы добрались до дома. - Друиды позволяют тебя взять с собой одну из летающих фиалок.

Я хотела ликовать от счастья, когда увидела маленький цветочный горшок на подоконнике дома бабушки. Над тёмно-зелёными листьями цвело множество маленьких, фиолетовых цветков, беспокойно вздрагивающих на стеблях.