Подойдя к очагу, Тор выбрал горящую палку, бросил её на пол. Уходил он из трактира не оглядываясь. Зачем? Если считаешь, что правильно поступил, то ни о чём жалеть нельзя.

Парень шёл по раскисшей от проливного дождя дороге, за ним плелась рыдающая девочка. Мучали сейчас угрызения совести Тора? Нет, однозначно нет. Тот, кто хоть раз попал под влияние некроманта, тот переставал быть здоровым человеком.

Дождь прекратился, Тор и девочка вышли на поляну леса. Из-за кустов вышло странное и очень страшное создание, выведенное магами в своих лабораториях. Помесь лошадей и драконов, виверна, представляла собой нагромождение мышц и два огромных перепончатых крыла.

Это дьявольское создание, как виверн называли святые отцы, было чёрного, как сама ночь, цвета. Хвост у виверн заканчивался длинным шипом, которым она могла легко проткнуть человека насквозь, а своими немаленькими зубами — лишить человека головы.

Достав из походной сумки необходимые материалы для проведения обряда, Тор мечом в земле прочертил линии. Отойдя в сторону, посмотрел на своё произведение. Нет, все было нормально — отчётливо просматривалась пятиконечная звезда. Один из её лучей смотрел строго на север, это было необходимым и главным условием обряда. Посыпав бороздки порошком светло-жёлтого цвета, в вершинах лучей звезды Тор поставил свечи бледно-розового цвета. Вот и все приготовления.

Тор повернулся к девочке и непроизвольно сделал шаг назад: он увидел глаза, полные злобы и ненависти, в них тлел огонь ярко-зелёного цвета.

— Иди сюда. — приказал Тор. — Ложись вот сюда.

О показал мечом место в самом центре звезды.

— Шелофекк…отпусти меняяя. — прозвучал голос оборотня. Низкий, с хрипотцой, он вызывал чувство отвращения у Тора и у виверны, которая приблизилась на опасное расстояние к девочке.

— Руф, не смей. — сказал Тор. — Это не твоя еда.

— Иди сюда. — повторил парень и девочка сделала несколько шагов по направлению к центру звезды. Внезапно её лицо претерпело изменение. На Тора смотрела девушка лет шестнадцати от роду, с такими же светлыми, как и у парня, волосами и со светлыми голубыми глазами.

— Ты же не сможешь убить свою родную сестру, Альтор? Ты не убьёшь свою сестру Эльру. Ты её отпустишь на волю, она тебе друг…

Тор помотал головой, наваждение прошло. Он не понимал, кто такой Альтор и совсем уже точно не знал, кто такая Эльра. Лицо девочки менялось ещё несколько раз. То она представлялась какой-то Террой, то Рольдой. Девушку с пепельными волосами и ярко-синими глазами меняла девушка с волосами цвета снега и глазами бездонными и голубыми.

Уже лёжа на земле, оборотень сделал последнюю попытку: девочка заплакала так горько, что у Альтора сжалось сердце. Но, переборов себя, он отошел от звезды на расстояние пяти шагов, поднял руки вверх.

Губы Тора шептали слова заклинания, его голос становился всё громче и громче. Воздух загустел, он вибрировал, появился звук натянутой струны. Свечи зажглись одновременно, как и порошок в желобках звезды, изо рта девочки раздались слова проклятия в адрес Тора. Оборотень то плакал, то смеялся, тело ребёнка сводила судорога, трава заиндевела, на поляне стало ужасно тяжело дышать морозным плотным воздухом.

Где-то высоко в небе раздался сильный хлопок, девочку осветил ярко-белый луч света. Тело ребёнка стало мерцать, по нему пробежали языки пламени, потом оно вспыхнуло огнём, через некоторое время в воздухе кружил прах человеческого тела.

Тор скороговоркой произнёс слова второго заклинания, мельчайшие частицы пепла складывались в картину местности, где проживает и творит свои страшные дела некромант. Картина поменялась и теперь на Тора смотрел сам некромант. Он вытаращил от испуга глаза, провёл рукой перед своим лицом, пытаясь скрыть свой облик, но было уже слишком поздно.

— Чтобы мои глаза меня обманули! — произнёс Тор. — Да это же сам граф Клименторо! Защитник всех обездоленных и угнетённых! Ах ты, паскуда, оборотень в человеческом облике…

Тор поднял руки вверх, развёл их в сторону. Луч света исчез, пропал холодный воздух, ветер подхватил прах человека, поднял его в воздух.

Тор стоял с низко опущенной головой. Самого себя не обманешь. Ему до слёз было жалко девочку и всех тех, кто погиб в трактире. Но неизвестно, что лучше — умереть, или всю оставшуюся жизнь находиться в подчинении этого мерзкого графа.

Руф подошёл к человеку со спины, ткнул его мордой в плечо, словно подбадривая Тора.

— Я знаю, дружище, что моей вины в произошедшем нет. Но такой я человек. Убивая — жалею, хотя и понимаю, что все эти люди были обречены. Они заразились той болезнью, от которой маги ещё не нашли лекарство. Трактирщик, сволочь, сбежал. Вот то, что золото с людьми делает, Руф. Жадность! Ничего, я его позже найду.

Тор вскочил в седло, Руф сделал небольшую пробежку по земле, взмыл в воздух. Виверна, управляемая человеком, взяла направление на замок графа Клименторо. Некроманта и оборотня.

Река, чёрная вода, отвесные берега. Но шума воды не слышно. Странно. Холодно и это тоже странно. Одиночество. А вот это уже отвратительно. Где я нахожусь? Без понятия. Я здесь, на берегу реки, и одновременно с этим — я везде. В любой точке Вселенной, на любой звезде, планете. Но почему я некоторые моменты вспоминаю так, словно это было не со мной, а с другим человеком? И кто такие Эльра, Терра и Рольда? Что-то горячее капает мне на шею. Кто это шепчет: «Альтор, всё будет хорошо, потерпи! Мы скоро отвезём тебя туда, где тебе будет хорошо. Альтор, это Терра.» Опять это странное имя. Холод, чёрная река, одиночество.

Глава 21

— Да кто же так работает? Что, у вас руки не оттуда выросли? Ах, вашу…там внутри живой человек! Что значит не живой? — Азартар бегал по берегу Опоки, руководил погрузкой деревянного ящика, в котором находилось ледяное изваяние Альтора. Но магистру только казалось, что к его командам кто-то прислушивается. И когда Азартар это понял, он произнёс своё сокровенное:

— Да я вас сейчас в пепел превращу, негодяи!

— И пепел по миру развею. — замогильным голосом добавил Талкос.

На берегу, недалеко от места погрузки ящика на парусный корабль, стоял Странк, его сын Смиран и маг-артефактор из Странствилла — Наприон. Они засмеялись.

— Это любимое выражение магистра? — спросил Талкоса Наприон.

— Это высшая мера его недовольства чем-то. — ответил Талкос. — Бывает, что и матерным словом приголубит, но я такого случая не помню, мне знакомые рассказывали о гневе Учителя, когда он вместо заклинания огненный шар произвёл на свет заклинание огненный ёж. Тогда пол полигона в Академии разнесло к дьяволу. Вот тогда-то все и услышали его красивые и ажурные выражения.

— Ладно, Наприон, спасибо за помощь с артефактом. Давай прощаться. — произнёс Странк, протягивая руку магу-артефактору.

— Да брось, Странк, я, практически, вам ничем не помог. А с артефактом осторожнее, за зарядом камня следите. Удачи вам.

Ящик опустили в трюм, Азартар, Талкос и Странк перешли по сходням на борт небольшого корабля. Прозвучала команда «отдать швартовы», корабль отчалил от пристани Странствилла. Магистр спустился по лестнице вниз, на жилую палубу. Он постучал в двери каюты, где разместилась Сильтерция, приоткрыл её. На откидном столике был установлен шар-амулет для переговоров. Над ним витало изображение разгневанного лица королевы Сольвилии, которая что-то втолковывала своей непутёвой дочке. Азартар как можно тише прикрыл двери, прошёл по коридору к своей каюте, посмеиваясь.

Но его веселье закончилось, когда в каюту зашла заплаканная Терра, держа в руках шар-амулет. Королева Сольвилия терпеливо ждала, когда появится изображение магистра.

— Ох, святые угодники. — прошептал Азартар, забирая амулет из рук принцессы. — Здравствуйте, Ваше Величество, рад вас видеть в здравии…

— Терра вышла из каюты, магистр? — перебила Азартара королева. — Вот и отлично! Слушайте меня внимательно, господин Азартар…