Повозки, кареты. Но нет ни одной лошади! Извозчики, кучеры, управляли каретами с помощью коротких ручек, которые они сжимали рукой, наклоняя их то влево, то вправо. Я стоял на тротуаре и уже не обращал внимание на, проходивших сквозь меня и моего жеребца, людей.
Я шёл по безмолвному городу, ругая себя за чрезмерное любопытство, за то, что съехал с дороги. Перекрёсток, дома и здания с богато украшенными фасадами, стали попадаться трёхэтажные дома, а чуть позже — дома, которые, казалось, задевают своими верхними этажами небо. Я смотрел вверх, на насыщенное синей краской небо с двумя светилами. Из моей груди вырвался хриплый смех. «Исследователь юный, искатель приключений.» — ругал я себя.
Один небесный шар был цвета спелого абрикоса, второй, чуть меньшего размера, был насыщенно-красного. Улица привела нас на огромную площадь, которая была уставлена огромными скульптурами людей, странных животных.
Скульптуры располагались по краю площади, по центру же площади, мощенной каменными, разноцветными плитами, располагался фонтан. Вверх били разноцветные струи, вода, каскадами, перетекая из одной ниши в другую, стекала в огромную чашу из камня небесно-голубого цвета.
Между скульптур, установлены скамейки, с причудливо загнутыми спинками, на которых сидели люди, о чём-то разговаривая. Кто-то улыбался, кто-то грустил. Налетевший порыв ветра бросил мне в лицо пригоршню мелких брызг воды, это вывело меня из ступора. Вода была настоящей, прохладной. Я подошёл к одной из скамеек, прикоснулся к ней рукой. Но как? Как это всё я могу осязать в городе мертвецов?
Очередной порыв тёплого ветра донёс до меня звуки музыки. Тихой и медленной. Играл музыкант очень хорошо, чувствуется, что он вкладывает в музыку всю душу. Я посмотрел по сторонам и мой взгляд наткнулся на взгляд девушки. Тёмные волосы, которые красивыми волнами падали ей на плечи, глаза огромные, фиалковые, красивые губы. Одета девушка в платье, пошитое из воздушного, белоснежного материала.
В руках у девушки я увидел трёхструнный музыкальный инструмент, который имел сходство с привычной мне донбриной. На левой руке девушки, на запястье, находился тонкий браслет-змейка цвета золота. Я непроизвольно сделал шаг к незнакомке, но она грустно улыбнулась, подняла в предостережении правую руку с раскрытой ладонью.
«Не смей. Не подходи, иначе ты навсегда останешься в этом городе!» — прочитал я по губам.
Я опустился на скамейку, не в силах оторвать взгляд от незнакомки. И когда она запела тихим, но очень красивым голосом, я понял, что значило предостережение друида:
«Двигаясь на запад, встретишь ты звезду счастья». Вот она, моя звезда, которая также далека от меня, как и россыпи звёзд в ночном небе. Голос успокаивал, убаюкивал. Он рассказывал о жизни людей, о несчастной любви, о ужасной войне, которая разлучила влюблённых.
Девушка не дождалась с войны парня, она осталась на всю оставшуюся жизнь одинока. Парень, которого она любила больше в его на свете, погиб от рук завоевателей. Голос передавал настроение девушки с красивыми фиолетовыми глазами, заставляя переживать всю рассказанную ей историю снова и снова. Красивый мир, красивые люди и грязные войны.
По лицам людей я понял, что произошло что-то неожиданное, что ошеломило людей, заставило их встать со скамеек и куда-то идти, бежать. Ветер донёс запах гари. На город надвигался огонь, к городу приближались враги. Почему я не увидел ни одного вооружённого человека? А как же хвалёная мощь древних магов?
Узнаю ли я о причине войны, о судьбе всех этих людей? Почему-то ответ у меня был положительным. Я знал, нет, я был уверен, что в этот город, в этот мир, я когда-нибудь вернусь.
Истончались силуэты бегущих людей, домов, зданий, которые верхними этажами доставали до неба, исчез фонтан, исчезли два светила. На небе, на половину скрывшись за горизонтом, находился Сантор. В его лучах что-то сверкнуло, привлекая моё внимание. На земле, в пыли, лежал браслет-змейка цвета золота.
Глава 10
Если вечером на небе не было ни одного облачка, а Сантор садился за горизонт багровым и недовольным, то под утро погода изменилась, небо затянули тяжёлые, наполненные водой, тучи. Ветер, холодный и жёсткий, кружил над лагерем сильтуров, пытался погасить пламя костров, выдувал из артуга, переносного жилища сыновей хана Тахардана, тепло. Конец первого месяца лета. Холодного лета, которого не было на памяти даже у старых сильтуров.
— На улице должно стоять благоговейное тепло, брат, но такое впечатление, что мы попали в осень. — произнёс Тимуар.
— Да, лето очень холодное, согласен. — ответил брату Димуар. — Но меня не это волнует. Всё у нас пошло как-то не так, Тимуар. Слишком уж всё легко у нас получается. Пять городов сожгли, взяли в плен тысячи людей, переправили через Алау-ри множество драгоценностей, но… но слишком всё тихо. У меня на сердце лёд и дурное предчувствие. Что-то люди задумали, где-то нас ждёт ловушка.
— Да брось ты, брат! — произнёс Тимуар. — Люди — трусливые, за тридцать лет в них ничего не изменилось, каждый за себя. Как люди рассуждают — чужую землю топчут воины и течёт кровь — пусть так и продолжается, ведь это не на нашей земле. В этом наша сила, брат, мы, как один кулак. Отец наш как говорит? Пока люди разобщены, удача на нашей стороне. А все подарки, которые отец посылал каждый месяц этому трусливому королю Арзвуру, сделали своё дело. Ни одного настоящего сражения.
— Ты слишком легкомысленный, брат. В тридцать лет нельзя быть таким. Против нас ещё не выступили основные силы людей. Одни Красные вымпелы чего стоят. Не дай Всевышний, мы сегодня с ними столкнёмся! Те триста тысяч сильтуров, которых нам выделили кланы Жёлтой степи для похода на людские города, могут быть опрокинуты двумя тысячами воинов из вымпелов. Ты плохо знаешь историю последнего сражения, брат. Отец еле уцелел тогда. И если бы он не подкупил короля Арзвура, не известно, чем бы тогда всё закончилось. Когда-нибудь все королевства объединятся против нас и тогда заполыхает вся Жёлтая степь, под нами загорится земля.
Полог артуга приподнялся, заглянул шаман Ингунри. По его бледному лицу пробегали тени страха и ужаса, на лбу выступили капли холодного пота. Ингунри кашлянул, чтобы привлечь внимание братьев-близнецов.
— И тебе не спится, старый шаман? — вместо приветствия произнёс Димуар. — Или у тебя плохие предчувствия? Заходи, рассказывай.
— Земля дрожит и плачет, молодые ханы. По земле разлиты волны страха и ненависти. Люди собрались вместе, они жаждут мести. — произнёс шаман, стоя на коленях. — Нам нужно отступить к нашей священной Алау-ри, молодые ханы. Нас впереди ждёт смерть и позор.
Тимуар уже стоял рядом с шаманом, держа в руке меч. Его глаза горели безумием, щёки залил румянец гнева.
— Что ты сказал, старый дурак? Повтори, выродок! — Тимуар сделал замах, но его руку перехватил Димуар, заставил брата опустить меч.
— Успокойтесь! — закричал Димуар. — Брат, нужно сначала выслушать шамана, потом принимать решение. Говори, Ингунри.
После рассказа шамана, Димуар долго ходил по артугу, заложив руки за спину. Воин подетально разбирал каждое слово Ингунри, расставлял всю информацию на свои места. Первое — люди сумели собрать войско. Пусть и не многочисленное, но всё же. Второе — помимо боевых магов, шаман, с помощью своего ворона, чьими глазами он смотрел, сумел различить палатки белого цвета, которых в лагере людей было очень много.
Священники! Никогда они, служки Всевышнего, не принимали участие в войнах. На сколько знал воин, у священнослужителей своя магия, свои заклинания, которые ничем не уступают по своей силе заклинаниям чёрных магов сильтуров.
Третье, что понял Димуар, это то, что в лагере шесть Красных вымпелов, это шесть тысяч отборных воинов, мечников, которые любую войну могут превратить в самую настоящую бойню. В бойню, в которой скотом, отправленным на убой, будут сильтуры.
— Повтори, шаман, как выглядел тот воин, который руководит людьми. — потребовал Димуар.