Я помотала головой, что сразу отдалось звоном в ушах. И резкой головной больной, застонав я сильно сжала руками виски.

— Тебе плохо? — Женя вскочил с кровати и сел рядом с моей стороны на корточки. — Ты такая бледная.

— Все хорошо, — еле выговорила я, — сейчас полежу немножко, и все пройдет.

— Я с тобой посижу.

— Не нужно, сейчас все пройдет. — Я свернулась калачиком и укрылась одеялом почти с головой. Меньше всего мне сейчас хотелось, чтобы Женя видел, как из моих глаз текут слезы от боли.

Ну, давай же, уходи.

Как только за Женей закрылась дверь, я еле сползла с кровати и нашла свою сумку. Достав пару таблеток Фентанила проглотила их без воды. Сейчас будет хорошо. Сейчас отпустит. На ощупь вернувшись в кровать укуталась одеялом, так как начала бить сильная дрожь. Видно боль начала отпускать и я не заметила, как уснула. Через дрем или может мне снились разные голоса, кто-то мне казалось гладил меня по голове. И опять проваливалась в вязкую черноту, находясь на грани реальности и забвения.

— Дина? — меня кто-то легонько тряс за плечо. — Диночка, просыпайся.

Я попыталась открыть глаза и застонала, было ощущение что мне глаза залепили изолентой или налили в них клея. Еле разлепив веки и сфокусировав взгляд, я увидела Елену Алексеевну, сидевшую на краешке кровати и с беспокойством смотревшую на меня.

— Милая моя, как ты? Мне можешь сказать правду.

— Немного получше, — просопела я.

— Тебе принести что-нибудь поесть?

Я поморщилась, от одного слова «еда» меня опять затошнило.

— Нет, я не смогу. Сколько сейчас времени?

— Уже почти пять вечера.

— Я весь день проспала у вас. Ох, как неудобно.

— Не переживай.

— Где Даша? — спросила я, хотя в действительности хотела узнать где Женя. И я же в комнате у него. Боже мой, что про меня подумает эта милая женщина?

— Они с Женечкой гуляют. Даша очень рвалась к тебе, еле переубедили чтобы дала тебе отдохнуть.

— Спасибо. Елена Алексеевна, вы наверное меня осуждаете, я не знаю как все это получилось, — я покраснела до корней волос, пытаясь объясниться на щепетильную тему.

— Я удивлена, что у вас с Женей отношения завязались так поздно. Между вами все время искры летели, — улыбнулась Елена Алексеевна. — И не переживай, я рада за вас. Ты именно тот человек, который нужен моему сыну.

— Нет, нет, вы неправильно поняли. — Я попыталась сесть, но голова опять закружилась. — А-а-а, чувствую себя развалюхой. Так вот, — продолжила я после небольшой паузы, пока приходила в себя, — это минутная слабость, помутнение. Да между нами притяжение, но будущего нет. Я это чувствую, мы не сможем быть вместе.

— Не беги впереди паровоза, время расставит все на свои места. Вижу что тебе не легче. Еще полежи.

— Нет, мне нужно ехать домой. Я… мне нужно выскользнуть незаметно. Попрощаетесь с Дашей? — сбивчиво объяснялась я.

— Ты не можешь так уехать. Женя ждет, когда ты проснешься.

— Пожалуйста, — я умоляюще посмотрела на женщину, — мне нужно уехать. Мне нужно время чтобы не встречаться с ним. Я просто… я просто не знаю как теперь себя вести.

— Милая моя, не нужно ничего усложнять. Но это твоё право, я не буду держать тебя насильно.

Я так была благодарна Елене Алексеевне, что собрав все силы приподнялась, и искренне обняла ее.

— Спасибо вам.

Из последних сил я собралась, вызвала такси и выскользнула из дома, правда без помощи Елены Алексеевны не обошлось, так как я не смогла нести свою дорожную пятикилограммовую сумку. Просто не смогла ее даже поднять. Позор. Женщина посадила меня в такси, обняв и поцеловав на прощение.

Приехав домой, я минут десять сидела в коридоре, собирая по крупицам оставшиеся силы. Раздевшись приняла душ, на который у меня ушло в два раза больше времени. Я понимала, что это не нормально. И что-то пошло не так и меня это изрядно пугало. Есть совсем не хотелось. Но после некоторого размышления я так и не смогла вспомнить, когда ела последний раз, поэтому решила хотя бы заварить какао. Как ни странно, но это единственно, что в меня лезет даже когда мне очень плохо. Наверное, это подсознательное воспоминание из детства. Когда я маленькая болела, мама все время готовила мне какао. Конечно, у меня получается не такое вкусное как у мамы, но все же… Мама… как мне хочется стать маленькой и залезть к ней под бочок. Прижаться холодными босыми ногами и почувствовать ее тепло, вдохнуть аромат котлет. Да, мама всегда вкусно пахнет кухней и выпечкой…

Сев с кружкой у телевизора, включила новости. Но в голову все лез образ Жени, и по телу побежали мурашки. Ох, как же я все окончательно запутала. Я ведь сама разрешила. Если бы я ушла, все было бы по другому, но когда он сел на кровати и обхватил руками голову, мне стало его так жалко.

Да и не жалею я ни о чем, ни капельки. Может это последнее мое приключение. Я даже поежилась от такого осознания.

«Что, милочка, расхотелось умирать?». Вот уж этот внутренний голос. Да, расхотелось! Но я же понимаю, что отношение Жени ко мне не изменилось. Была вспышка страсти, но он до этого столько раз меня обидел, что от него не стоит ждать телячьих нежностей. Хотя я могу его поиспользовать, как он пользуется женщинами. Ведь секс с ним настолько ярок, главное чтобы это еще сильнее не усугубило наши с ним отношения. Ну что я теряю? Могу потом сделать ему больно? Но мне ведь все равно. Правда, ведь?

Я поставила кружку в раковину и легла в постель. Зазвонил телефон. Мама.

— Да, мамуль, привет!

— Дина, как дела? — мама как всегда без приветствия. Я улыбнулась.

— Хорошо. Как у вас дела?

— Точно хорошо? Мне тут сон беспокойный снился. Ты себя хорошо чувствуешь?

— Да, мамуль, правда все хорошо, — соврала я.

Мама всегда чувствует на подсознательном уровне, что с ее ребенком что-то не так.

Потом мы с ней перешли на нейтральные темы, точнее мама как обычно рассказывала, а я слушала, наслаждаясь ее голосом. Я с ужасом представляю тот день, когда мне придётся им рассказать о своей болезни.

Поболтав с мамой минут 20, я отключила вызов и положила телефон рядом с собой на подушку. Который через несколько секунд опять зазвонил, наверное, мама что-то забыла рассказать. Не глядя на экран, приняла вызов.

— Да, мам.

На том конце провода притихли, и потом я услышала кошель. Распахнув глаза, посмотрела на экран. Женя. Че-е-е-рт!

— Женя?

— Можешь называть меня мамочкой, если тебе так спокойнее.

— Я просто разговаривала с мамой буквально минуту назад, думала, что опять она звонит.

— Ты где?

— Дома.

— Я сейчас приеду.

— Нет! — вскрикнула я. — Женя, пожалуйста, не нужно приезжать. Я неважно себя чувствую.

— Я приеду и полечу, — промурчал он мне в трубку, и я, поняв, двойной смысл его слов, даже покраснела.

— Завтра увидимся, хорошо? Я хочу побыть сегодня в одиночестве.

После некоторой паузы, Женя холодным тоном ответил:

— Хорошо. До завтра.

И отключился, думаю, он сделал свои как всегда неправильные выводы. Сердце кольнуло от досады. Ну и пусть думает что хочет. Мне все равно!

Утром я проснулась от урчания в животе. Посмотрев одним глазом на часы — 6 утра. Еще пару часов можно поспать. Но урчание повторилось. Да уж… с такой музыкой не усну.

Встав с кровати, я с удовольствием обнаружила, что чувствую себя хорошо, да и то что я хочу есть — отличный признак. Пока жарилась яичница, я сделала небольшую зарядку. Потом приняла душ, с удовольствием позавтракала и почувствовала прилив сил. Ура!

Приехав на работу почти за полчаса, я проверила почту, открыла сборник Жени и прочитала несколько стихов.

С трясущимися коленками я пошла на утреннюю планерку. Я с ужасом представляла нашу встречу с шефом. Но планерка прошла как обычно, я даже заскучала в конце. Когда все начали расходиться, Женя меня окликнул:

— Дина Владимировна, задержитесь.