Что же заставило собраться вместе — я оглядывался, узнавая присутствующих — капитана Лидса, настоящего космического волка пятидесяти лет от роду, из которых почти тридцать отдано пилотированию кораблей? Аркашу Смолина, второго пилота неуклюжей баржи под названием «Полярная звезда»? Рыжего капитана Арчетта, пять лет исправно водящего корабли крупнейшей на Краю торговой корпорации «АйТи»?

Не было Марко, не было никого со «Стрелы» (а мне показалось, я видел Женькин звездолет во время посадки). Но это ни о чем не говорило. Невозможно собрать в маленьком баре представителей всех кораблей, и даже не потому, что они не поместятся на площади и в тысячу квадратных метров. Просто большинство пилотов пожмет плечами и скажет: «У меня работа (отдых, ремонт)», а на собрания пускай собираются банковские клерки или полицейские начальники. Именно так я представлял себе это раньше. Видимо, здесь собрались самые активные. Неравнодушные, так сказать. Или те, кто в курсе последних событий. Последняя мысль, самая зловещая, оказалась верной.

— Всем привет, — сказал я. — По какому поводу пьем?

Мне никто не ответил. Капитан Лидс внимательно изучил мое лицо, а потом спокойно спросил:

— Это правда, что ты четыре дня был под арестом на Антраците?

Я ограничился кивком, стараясь смотреть на него столь же пронизывающим взглядом.

— А ты знаешь, сколько человек с тех пор арестовали по всему Краю?

Я присвистнул, а потом засмеялся, хотя смеяться совсем не хотелось. От обиды перехватило горло. Смех оборвался сам собой.

— Не вижу связи, — сухо сказал я. — Точнее, связь есть, но не та, что вы подумали.

И я коротко изложил историю с поиском «похищенной» Анны Бовва и с Красным Небом, а потом задал вопрос, вертящийся на языке:

— Их до сих пор не отпустили? Ну, тех, кто был арестован из-за того, что был на Красном Небе?

Капитан Лидс покачал головой.

— Отпустили экипажи «Гордого» и «Утренней зари», — ответил он. — Они работали на «АйТи», подозреваю, что у них нашлись заступники. И тебя.

— А как же остальные? — я нахмурился, действительно удивленный. Коллеги внимательно смотрели на меня. Никто не произнес ни слова, всю инициативу отдали капитану Лидсу.

— Их должны отпустить, — я старался говорить спокойно. — Всех, кроме единственного виновника, который увез девушку и ее похитителя с планеты. Если такой, конечно, был. Возможно, мы просто чего-то не знаем.

— Сдается мне, ты что-то недоговариваешь, Леша, — неожиданно подал голос Аркаша Смолин. — «Должны отпустить!» Откуда такая уверенность? Может, мы и вправду чего-то не знаем, зато ты, похоже, знаешь больше, чем говоришь.

Тут он попал в точку: знал я намного больше, но болтать об этом не собирался. К тому же, я начал злиться на этих придурков, которые не поленились собраться здесь и обвинить меня в каком-то мифическом предательстве.

— Я знаю столько, сколько рассказал, — ровно сказал я. — Тех, кто ни в чем не виноват, отпустят. Речь идет о чем-то очень серьезном, разве вы не понимаете? — Я еще раз обвел глазами собравшихся, постарался каждому заглянуть в глаза. — Эти люди, которых ищут, очень нужны Союзу, вот их и ловят, не считаясь ни с чем. Поймают — и все успокоится.

Мне самому хотелось в это верить. Но поскольку поймать беглецов не должны ни при каких обстоятельствах, скорого спокойствия на Краю ждать не приходится.

Мне хотелось сказать этим людям, сидящим рядом: «Возвращайтесь на маршруты. Чем больше вы суетитесь, тем жестче станет действовать полиция. Не давайте ей повода, да и всё. Возмущаться в данном случае бесполезно, иначе они решат, что все мы действуем заодно». Но я догадывался, как они расценят мои слова. Их доверие я уже утратил, но пока меня не назвали вслух предателем, стукачом или трусом, нарываться не следовало. Пусть действуют, как хотят — возмущаются, протестуют…

Я мысленно пожал плечами и встал.

— Улетаешь? — спросил кто-то.

— Всего хорошего, — бросил я.

Я шел по территории космопорта, опустив голову, полностью погрузившись в свои мысли. Какой-то человек едва не сбил меня с ног, чертыхнулся и тут же воскликнул знакомым голосом Женьки Садовникова:

— Лешка! Ты!

В порыве чувств он обнял меня и прижал к груди. По контрасту с поведением коллег его приветливость была как нож в сердце.

— Я слышал, что тебя выпустили, — радостно заговорил он, изучая меня с головы до ног, словно проверял мою целостность. — Как жизнь?

— Ты что, на общее собрание опоздал?

— Какое собрание? — не понял Женька.

Я объяснил. Он захлопал глазами, потом махнул рукой:

— Не обращай внимания. Ребята всполошились, их можно понять. Дела и впрямь чуднЫе творятся, — он посерьезнел.

— Но ты-то не думаешь, что я половину экипажей в каких-то неведомых грехах обвинил? — вырвалось у меня.

— Я? Не верю, — спокойно ответил Женька. — Темнишь ты чего-то, это точно, но в полицию стучать — не твой стиль. Да и не знал ты ничего про их дела, верно?

Я кивнул.

— Чего темнишь, я вникать не хочу, — продолжал Женька. — А вот новостями поделюсь, они и к тебе отношение имеют, могу поспорить.

— Что за новости? — спросил я, отчего-то холодея.

— С Самсона. Там только что уничтожен полицейский союзный катер с крейсера.

— В смысле — уничтожен? — не понял я. — Кем?

— Нашими братьями-пилотами, экипажем «Звездной дороги». Знаешь их?

— Плохо, — я мотнул головой, чувствуя, как слабеют колени. Захотелось сесть прямо на землю. — Что там произошло?

— Я не знаю, и никто толком не знает, — ответил Женька. — Вроде бы к ним на борт пришел патруль, предъявил ордера на обыск и на арест, а они принялись отбиваться, а потом захватили катер и всех перестреляли.

— Впятером? — поразился я.

— Им помогли. Там было еще несколько кораблей, плюс местные. Понятия не имею, что пилоты им наплели, но ты же в курсе, как любят на Краю союзную полицию…

— Они сошли с ума? — шепотом спросил я. Мне показалось, что под моими ногами разверзлась бездна, в которую я провалюсь, стоит сделать лишь малюсенький шажок. Я невольно опустил глаза, но ничего не увидел, кроме гладкой серой поверхности летного поля.

— Может, это был тот самый корабль, который увез тех двоих? — как в тумане донесся до меня Женькин голос. — Леша, ты меня слышишь?

— Слышу, — прошептал я, пытаясь справиться с голосом. — Разве «Звездная дорога» была тогда на Красном Небе? И почему такая задержка? Вроде всех, кто там был, давно нашли и взяли.

— Они были на Красном Небе, — теперь шептал Женька. — Я слышал краем уха, и сам не поверил, но, выходит, правда. Вроде бы, там есть «левый» космодром…

— Контрабанда графитом? — озарило меня. — Космодром нашли не сразу, — я лихорадочно размышлял вслух, — а когда нашли, сообразили, что Бовва могли удрать и оттуда. Все там перетряхнули, выяснили названия кораблей…

— Чего ты бормочешь? — Женька тряхнул меня за плечо. — Что такое Бовва?

— Бовва — это та самая девушка, которую ищут. Анна Бовва, — пояснил я. — И второй тоже Бовва.

— Брат, что ли?

— Отец, — зачем-то ответил я, поймал Женькин удивленный взгляд и захлопнул рот.

Женька покачал головой.

— Во что ты вляпался, Леша? — тихо спросил он.

— Ни во что, — ответил я. — Вляпались те, кто сейчас на Самсоне. Представляешь, что с ними будет?

— Мне другое интересно: что будет со всеми нами, если этих — как ты их назвал? — в скором времени не поймают.

Я не нашелся, что ответить. Ясно одно: едва о случившемся узнают в Центре, можно ждать чего угодно. Уничтоженный полицейский катер Краю не простят — хотя бы потому, что ничего подобного раньше не случалось.

Я пристально посмотрел на Женьку, как никогда встревоженного, и сказал:

— Мой клиент только что расторг контракт. Я улетаю на Онтарио, буду искать заказчика и ждать новостей с Самсона. Попытайся найти меня там.

— Ну…ладно. Тогда я пошел. Расскажу остальным.

Мне очень хотелось сказать: «Не ходи». Я представлял, какую реакцию вызовет в баре этот рассказ. Закусив губу, я протянул Женьке руку для прощания.