– Стоять! – Крикнул я, уткнувшись в лицом в десяток стволов. Охотники не ходили без оружия даже по нужде. – Кто выстрелит, того казню! Если выживу!

- Ах ты ж, сука! Писец! – Взвыл я, когда зверьку надоело тянуть кобуру на себя без каких-либо результатов. – Убью!

Зверек резво отпрыгнул и зашипел глядя на меня. Точнее на мою кобуру.

– Стоять! – Остановил я сопровождающих. – Не двигаться!

Зверек был забавным. Было в нем что-то от человека. Причем не самого худшего из нас. Непонятно, что он из себя представляет. То ли кот, то ли ящер, то ли примат. Нечто среднее.

Однако его взгляд больших желтых глаз не сходил с моей кобуры, где покоился каратель. Убогий ПМ, который я мог удержать. Но для меня это было важно. Похоже для этого зверька тоже.

Он зашипел и ринулся в атаку. Все что мне осталось это отмахнуться. Визг боли. И новая атака. Но в этот раз зверек оценил мою ловкость и, подозрительно оглядываясь на остальных членов команды, начал делать фальшивые выпады, заставляя меня крутиться волчком. И отступать он не собирался.

Меня же поразила не его тактика. А глаза зверька. При его размерах чуть больше кошки и, соответственно, с относительно малым мозгом, в этих глазах было слишком много разума. Явно поболее, чем у собаки. Да и на мордочке явно читались эмоции.

Решив не испытывать судьбу я снял кобуру с пояса, вынул пистолет и протянул ремень зверьку. Тот презрительно фыркнул, не отводя взгляда от пистолета. Да уж, дела.

Я отщелкнул магазин и присев на корточки протянул пистолет. Кидать на землю не стал, а просто ждал того как поступит зверек. Остальные по настоятельному шепоту профессоров замерли как статуи. Профессура же следила во все глаза. Это необычный зверь и таких еще они не встречали. А главное это возможно разумный обитатель планеты в начале своей эволюционной цепочки.

Зверек снова подозрительно осмотрелся по сторонам и медленно двинулся ко мне. Сейчас он походил на крадущегося енота. Робко протянул пятипалую лапку к вороненой игрушке и вдруг резко рванулся ко мне, по пути ухватив ствол, и сразу же вгрызся в другую руку, вытаскивая магазин.

От неожиданности я вскрикнул и тут же покрыл зверька трехэтажным матом, но тот не обращая внимания на людей, слегка кособоко от веса пистолета в лапе, влетел в кусты. Оттуда сразу же послышался насмешливый треск, как от электронного прибора.

– Ах ты ж, гад мелкий. – Заорал я в кусты. – Поймаю – шкуру спущу.

Но в ответ все та же насмешка. Более того зверек где-то молниеносно припрятал пистолет и уже сидел на ветке дерева чуть в стороне от тропы и заливался электронным смехом, предварительно спрятавшись за толстым суком так, что торчала только часть мордочки с глазами бусинками.

– Гаденыш. – Сплюнул я кровь, слизав ее с прокушенной ладони. И тут же погрозил наглой мордочке кулаком. Кулачком, точнее сказать. Детское тело меня все больше раздражало.

– Господа ученные, вы мне можете пояснить, что это только что было? – Нахмурился я на хихикающих профессоров. Впрочем, улыбались не только они. Даже я прикладывал усилия чтобы не заржать в голос. Зверек был наглым хулиганом, но при этом на двести процентов мимимишным. Красивым природной красотой, юрким как капля ртути и наглым как сто мошенников. Даже сейчас он наблюдал за нами со своей ветки и не торопился убегать. Как будто понял, что никто не будет в него стрелять. Хотя искус был.

Профессура тут же сделала умный вид и многозначительно наморщила лоб. Впрочем, я в их искренность не поверил ни на йоту. Великовозрастные дети.

– Ваша Светлость, – спас ситуацию один из охотников, – мы часто находим пустые петли. Думаю это их проказы.

– Поясните, Георгий Семенович.

– Тут хватает мелкой живности. И мы ставим обычные петли. Шнурок на звериной тропе или в кустах с приманкой. Если зверь в нее попадает то петля, вроде той, на которой вешают висельников, затягивается. Однако часть петель постоянно пустует хоть и видно, что в нее кто-то попал. Думаю это и есть эти зверьки. Уж больно умные на вид. Мы пару раз их замечали, но на контакт они не шли. И уж точно так не наглели.

– Да ладно! – Перебил его другой охотник, которого я не знал. – Пару дней назад Олег едва Влада не прибил за то, что у него нож сперли. Считал, что Влад его себе присвоил и заныкал. А я вам всем говорил, что ночью кто-то шуршал в куче наших вещей.

– Ладно! Со временем разберемся! – Прервал я назревающий спор. – Господа ученные, прошу вас уделить этому виду особое внимание. И еще. Охотникам я запрещаю бить этих зверьков. Как по мне, они слишком умны, чтобы быть пищей и материалом для женских шуб. Особенно в тропиках.

Профессура тут же загалдела между собой, пытаясь классифицировать зверька. В ход пошла латынь, о которую можно ноги сломать, а не то, что язык.

– Ахтыж!

– Что? – Не понял Черный моей фразы, произнесенной буквально в воздух.

– Ахтыж. – Повторил я. – Так мы назовем их. И судя по всему, матами их укрывать будут все. Это самое нормальное название для них. Думаю, с их наглостью, не только я стану жертвой.

Черный заржал, но тут же всхрапнул, получив удар локтем под дых от Троя.

– Как скажете, Ваша Светлость! – Кивнул Третьяк.

– И внесите этого наглеца в красную книгу Астреи. – Хмыкнул я, выискивая наглую мордашку зверька в ветвях. – Пошли дальше.

Конечным пунктом нашего путешествия я определил водопад. Один из них. Таскать с Земли топливо достаточно убыточно, потому я планировал создать гидроэлектростанцию. И водопады подходили как нельзя лучше для этих целей. А еще как варианты акведука для поселения.

Две-три сотни людей еще могут перебиваться керосинками и аккумуляторами. Но чем дальше, тем будет сложнее. Даже такие привыкшие к лишениям люди не захотят целыми днями и ночами сидеть без света и привычных развлечений. Я уж точно.

Сейчас наши будни заполнены работой, охотой, рыбалкой и стройкой, но это нужно менять. Год такой работы на износ и население отупеет. Начнет деградировать и опускаться к первобытно-общинному строю. А я видел свою планету совсем в ином свете.

Подъем дался мне нелегко. Там где взрослый мог запрыгнуть легким прыжком, мне приходилось прикладывать все силы. А попытки подсадить меня или перенести через ручей я в категорической форме обрывал. Пусть у меня тело ребенка, я был взрослым мужчиной. И такие жесты меня не просто раздражали, а откровенно бесили.

Но уже ближе к закату впереди послышался мощный рев воды. Может и не Ниагара, но тоже впечатляло.

К тому времени, когда мы добрались к отрогам, начало темнеть. Последние пять-шесть километров пришлось прорубаться сквозь плотный подлесок и сплетение лиан. Охотники ощутимо нервничали, потому как не забирались в такую даль, но в этот раз мы шли во всеоружии. Пять автоматов и СВД внушают уважение. Не каждый мамонт сможет выжить с такой коллекцией свинца в туше.

Заночевать решили не доходя до водопада и берущей начало из него реки. В этой части джунглей бывали редко, да и то лишь наскоками с исследовательской экспедицией. А шум воды перекрывал все звуки джунглей. В водопаде было не менее трех сотен метров высоты.

Охотники стали разбивать лагерь, вырубая небольшую полянку. В ход пошли десятки капроновых петель по краям. Медведя они, может, и не удержат, но те тушки кошачьих, что я видел, точно не порвут прочную нить. Плюс ко всему натянули сигнальные растяжки из опустевших фляг и рыбацких колокольчиков. По всему видно, что мужики опасались, но уже привыкли к джунглям.

Развели костер из сушняка. К этому времени время зарядки портала вышло, а зонд долетел до Союза. У меня остались кое-какие деньги, но идти за покупками было прохладно, да и поздно. Потому я единолично мотнулся в первый попавшийся магазин и, оставив на прилавке пару червонцев, набрал хлеба, молока, чая и сахара. Водка тоже была в количестве трех бутылок, но вблизи нагваля и на десяток мужиков это совершенно ни о чем, потому даже не дернулся в сторону проволочного ящика. Да и денег не хватало, а грабить магазин я не собирался.