— Не вижу особой разницы, — возразил Демарин.

Гоша вздохнул. Он понял, что нужно избрать другую тактику.

— Ты помнишь, как в галерее Филимонов поинтересовался, в каком состоянии был компьютер Вермеева?

— Помню, — кивнул головой Юра. — Я бы многое отдал, чтобы узнать, почему он именно об этом спросил. Ему явно что-то известно.

— Все, что тебе нужно, — это пойти со мной на встречу. Уверен, что в этот раз Игорь окажется более разговорчивым. Для него это будет единственной возможностью помочь своей сестре.

— Только в том случае, если Марина не причастна к убийству Вермеева и Ужик, — заметил Демарин. — А она со своим стриптизером по уши увязла в этом деле. Можешь мне поверить.

— Они не убивали Егора, — убежденно сказал Игорь. — Вы не можете посадить в тюрьму невинных людей.

Демарин вздохнул. Именно этого он пытался избежать.

— Все улики указывают на них, — пожал плечами он. — Кроме того, присутствует очевидный мотив — ревность, ненависть и деньги.

— Нужно найти настоящего убийцу, — вмешалась Оля. — Это ваш долг.

— Она права, — заметил Гоша. — Если есть хоть малейшее сомнение в их виновности, нужно довести расследование до конца.

— Звучит красиво, как социалистический лозунг, но почти так же нереально, — покачал головой Демарин. — В данном случае все более чем очевидно. К сожалению, у нас просто нет возможности отвлекаться на поиск новых, возможно, несуществующих подозреваемых. Начальство давит на нас со страшной силой в связи с убийством Вермеева и Ужик.

— Если я помогу вам с убийством Вермеева, вы займетесь делом моей сестры?

— Вам что-то известно об этом убийстве?

— Скажем, у меня есть кое-какие соображения.

— Соображения или факты?

— Так мы договорились?

— Договорились! — вмешался Гоша.

— Подожди! — возмутился Демарин. — Я не собираюсь ни о чем договариваться, пока не буду убежден в том, что он не водит нас за нос.

— А какие у нас гарантии, что вы не водите нас за нос? — поинтересовалась Оля. — Хватит торговаться. Мы же не на рынке. Речь идет о жизни людей. Между прочим, у Мапоты больная, парализованная мать. Что станет с ней, если его посадят в тюрьму за преступление, которого он не совершал?

— Перестаньте. Вы не в суде, — поморщился Юра. — Не надо бить на чувства.

— А ты перестань притворяться бесчувственным, — разозлился Гоша. — Оля совершенно права. Ты бы хотел, чтобы твоя парализованная мать осталась одна, без помощи и средств к существованию из-за судебной ошибки?

— Моя мать не парализована, — заметил Демарин.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, — не отступал Гоша.

— Ладно. Договорились, — сдался Юра. — Так что вам известно об убийстве Вермеева?

— К сожалению, ничего конкретного, — признался Игорь. — Только мои соображения.

— Так я и знал, — проворчал Юра.

— Дай ему сказать, — вмешался Гоша.

— У меня возникает чувство, что убийства бизнесменов, происшедшие за последние месяцы, как-то связаны между собой, хотя их почерк и не совпадает. Конечно, можно было бы списать эти убийства на устранение конкурентов или на месть мафии, но мафия или киллеры обычно расправляются со своими жертвами на улицах или в подъездах. Они могут подложить взрывчатку в автомобиль или в офис либо пырнуть ножом в темной подворотне. Жертва умирает мгновенно, а киллер скрывается. Однако в нашем случае “новых русских” убивали не сразу, а лишь спустя некоторое время. Некоторых бизнесменов похищали, прежде чем убить, но при этом не требовали выкупа, в других случаях убийцы проникали в их квартиры или офисы и тоже убивали своих жертв не сразу, а лишь получив от них то, что требовалось.

— Вот оно! А ты молодец! — от возбуждения переходя на “ты”, щелкнул пальцами Демарин. — Я же чувствовал, что между этими убийствами есть какая-то связь, но только не мог определить, какая именно! Знаешь, а ведь у тебя неплохое аналитическое мышление.

— Мне об этом уже говорили, — усмехнулся Игорь.

— Продолжай, — попросил Гоша.

— Вы имеете представление о том, сколько стоит номер журнала “Bay!”? — неожиданно сменил тему Филимонов.

— Пятнадцать долларов. По нынешним меркам целое состояние, — ответил Юра.

— А тираж?

— Тридцать тысяч экземпляров. Почему ты об этом спросил? Это имеет какое-либо отношение к убийствам бизнесменов?

— Вполне возможно, что да. Успех “Bay!” совершенно необъясним с точки зрения здравого смысла. Давайте сделаем простые расчеты. Пятнадцать долларов помножить на тридцать тысяч будет четыреста пятьдесят тысяч долларов. Если вычесть затраты и налоги, останется по грубым прикидкам сто пятьдесят — двести тысяч долларов чистой прибыли в месяц. И это после августовского кризиса. А теперь задайте себе простой вопрос: как Вермеев ухитрялся продавать журнал по такой цене, если другие издания подобного типа стоят после кризиса около полутора долларов?

— Понятия не имею, — покачал головой Гоша. — Возможно, он вбухал миллионы в рекламу?

— Ты когда-нибудь видел рекламу журнала “Bay!”? — поинтересовался Игорь.

— Не знаю. Может, и видел. Не помню. Я не слишком обращаю внимание на рекламу. Честно говоря, меня начинает мутить при виде мокрых детских подгузников, потных подмышек и женских прокладок с крылышками.

— Вся загвоздка в том, что Вермеев почти не рекламировал свой журнал, — сказал Игорь. — Теперь я снова повторяю свой вопрос на засыпку: каким образом он ухитрялся продавать “Bay!” по такой цене и в таких количествах?

— Мистика, — вздохнул Гоша. — Полагаю, что его конкуренты много бы дали, чтобы получить ответ на этот вопрос. А ты догадываешься, как он это делал?

— Точно не уверен, но кое-какие соображения у меня есть. Осталось их только проверить. Если я окажусь прав, то связь между бизнесом Вермеева и убийствами бизнесменов действительно может существовать, хоть и косвенная.

— Похоже, тебе доставляет удовольствие тянуть резину, — нетерпеливо произнес Демарин. — Признаюсь, тебе удалось-таки нас заинтересовать. Так как Вермеев провернул подобную авантюру?

— Думаю, что на подписчиков оказывалось определенное давление.

— Давление? — удивился Юра. — Что ты имеешь в виду? Угрозы? Шантаж?

— Скорее нечто вроде шантажа.

— Бред! — покачал головой Демарин. — Шантажировать тридцать тысяч человек ради смехотворной суммы в сто восемьдесят долларов в год! Ты хоть представляешь, что это значит? Даже если предположить, что на сбор информации и шантаж Вермеев тратил в среднем час на одного клиента, получится тридцать тысяч часов, то есть около трех с половиной лет непрерывной работы без еды и сна. Нет, это полный бред!

— Действительно, подобная гипотеза выглядит не слишком реалистично, — с легким разочарованием заметил Гоша.

— И все же эту версию надо проверить, — сказал Игорь. — Я почти уверен, что прав. Возможно, издатель шантажировал не тридцать тысяч, а пять или десять тысяч человек, а остальные подписались из интереса или чтобы не отставать от других. В советские времена, если сосед богатого грузина покупал новый телевизор, грузин немедленно покупал телевизор еще больше и лучше, чем у соседа. Точно так же, по принципу: “мы не хуже других”, поступают и большинство “новых русских”.

— И как, интересно, мы проверим эту версию? — язвительно поинтересовался Юра. — Завалимся к подписчикам и заявим: “Здравствуйте, мы из милиции. Интересно, чем это вас шантажировал Вермеев, что вы подписались на его журнал?”

— Думаю, я смогу это выяснить, — задумчиво сказала Оля. — У меня есть поклонник, который, когда-то проходил по делу о фальшивых авизо. Он выписывает “Bay!” с самого первого номера. Мне будет нетрудно узнать у него, почему он ни с того ни с сего подписался на этот журнал.

— Вот и отлично! — обрадовался Игорь. — Ты не могла бы заняться этим прямо сейчас?

— А как же дело Марины? — удивилась Оля. — Разве я вам не пригожусь?

— Пока нет, — покачал головой Филимонов, — Думаю, что сегодня вечером твоя помощь нам не понадобится.