Постепенно какофония утихла, и Игла снова стала скучного, безжизненного серого цвета. Вурдалаки таращились на спящего монстра. Их лица освещал призрачный свет. В какой-то момент резни начался дождь, и теперь на площади слышались первые раскаты грома. Монолит продолжал безмолвствовать. Медленно, но уверенно толпа зашумела, сначала от облегчения, а потом пытаясь перейти к ликованию.

Зету было почти жаль их. Они подумали, что испытание пройдено, но оно только началось. Игнорируя радостные возгласы, он наблюдал за волнующимся небом.

В атакующем отсеке раздался резкий звонок, и люк открылся настежь. В камеру ворвался вихрь из дождя и ветра. Он напугал бы обычных людей, но для хищников стал наслаждением. Встрепенувшись от оцепенения, они поспешили к люку. Согнувшись под причудливыми парашютными рюкзаками, царапая когтями по палубе, они двигались в рваном ритме, бросками, изголодавшись по свободе.

Отпихнув в сторону дерзкого собрата, Жара'шан занял лидерскую позицию. Как магистр Когтя он имел право прыгнуть первым! Инстинктивно он осадил Хаз'тура, который тут же выпустил наружу острые когти, но остался позади, в тенях отсека. Жара'шан тихо зарычал от удивления. Его инстинкты были отточены безжалостными тысячелетиями, и он понимал, что что-то идет не так…

Внезапно он заметил, как выжидающе смотрят на него собратья. Они что, думают, он боится прыгнуть? От этой мысли его сначала прошиб ужас, а затем — всепоглощающее желание убийства. Он уже видел, как отсек превращается в пропитанную кровью бойню. Беспощадно усмиряя гнев, он повернулся и нырнул в бурю.

Хаз'тур устремился вперед, с удовлетворением отмечая, что остальные его пропустили. Они уже понимали, что банда принимает новую форму. Он с презрением оценил их незначительные, почти одинаковые мутации. Да, новая форма непременно нужна. Точнее, несколько! Гоготнув, он прыгнул вслед за вожаком.

Проносясь в свободном падении сквозь водоворот, Жара'шан умолял ветер избавить его от сомнений. Он широко раскинул руки. Ветер ответил ему, разворошив шишковатую плоть его брони и заставив выть от освобождения. Чувствуя себя единым со штормом, он ощутил на вкус то самое успокоение, которое признавал.

Падая, Хаз'тур разыскал взглядом черную точку вожака далеко внизу и свирепо усмехнулся. Во время бодрствования он получил команду, которую ему вкрадчиво нашептал колдун: магистр Когтя не должен вернуться со сбора.

Отметив верхушку монолита, пронзавшую облака, Жара'шан неохотно активировал реактивный ранец, чтобы уклониться. Это существо — порождение Черного Солнца, и доверять ему не стоит. Как и этому безликому подонку, который привел их к этой дороге… Чувствуя в голове ясность, которую принес ему шторм, Жара'шан внезапно понял, что убьет колдуна. Да будут прокляты все планы повелителя Вассааго, — как только они закончат с этим сбором, он вырежет раковую опухоль, поглощающую его банду. Удовлетворенно крякнув, магистр Когтя нырнул, стремясь к далеким шпилям.

Зет осторожно подошел к молчащему монолиту. Стая держалась в стороне, но Зет убедил себя, что ему бояться нечего. Он неуверенно потянулся к длинному шипу, похожему на кинжал, поколебавшись при мысли об останках его товарищей, сгоревших заживо наверху.

— Я тебе для чего-то нужен… Не для порции горелого мяса, а для чего-то другого. И я хочу… победить их, развоплотить и сбросить в бездну, кричащих и тонущих в собственной лжи. — Эти слова явились незваными гостями из темных и голодных глубин Зетовой души. Они были чуждыми, но до боли знакомыми. Истинные слова.

Ошеломленный, Зет попятился. Шип остался в руке. Вурдалак озадаченно на него уставился. Когда он его коснулся? Сначала потянулся, но потом замер в сомнении…

Додумать мысль ему не дал пронзительный вой. Доносясь из-под облаков, этот звериный клич обездвижил вурдалаков так же, как и зов Иглы. Зет тут же узнал его.

Высокий Темный Шрам с лицом, изборожденным следами от ритуальных ранений, улучил момент и воскликнул:

— Услышьте Полуночных Отцов и откройте сердца Истинной Ночи! — Голос был низким, глубоким и не выдавал его юных лет. — Мы выдержали Таинство Божественного Полосования, и теперь Повелители пришли к нам!

Зет увидел, что они ему поверили. Каким-то безумным образом он даже оказался прав. Тот крик из поднебесья послужил подтверждением. Все его видения были правдивыми. Повелители здесь!

— Все то, что вы видели тут на шпилях, — ничто! Там… — Темный Шрам указал на небо, — там лишь боль и смерть! Единственное, что вы должны у себя спросить: я охотник… или просто мясо?

А затем что-то материализовалось в небе, и проповедника не стало.

Поднимаясь обратно в облака с жертвой, аккуратно подвешенной между лопатками, Хаз'тур ликовал. Он жил ради этих моментов элегантного убийства и идеальных подношений Хаосу. Но в этот раз больше всего он радовался тому, что не дал магистру Когтя убить первым!

Крутясь в потоках ветра, он увидел, что за ним наблюдает Жара'шан. Они смотрели друг на друга, зависнув в воздухе, а тем временем вокруг них летали остальные. После этого оскорбления черта между наглостью и открытым вызовом была перейдена. Расплата неминуема. Оставался один вопрос: когда? Хаз'тур ждал, истекая слюной в предвкушении схватки. Выпустив когти, Жара'шан завел реактивные двигатели… и нырнул к площади.

Хаз'тур засмеялся, зная, что не страх руководит его соперником. Несмотря на тысячелетия во тьме, магистр Когтя все равно исполнял свой долг. В глубине души древний монстр оставался космодесантником.

Зет успел заметить промелькнувшие тени, когда из приведенной в замешательство толпы вырвали второго вурдалака. Он и глазом не успел моргнуть — сразу видна работа мастера. Третий нападающий немного замешкался, и Зет заметил что-то человекоподобное огромных размеров.

Повелитель Ночи. Это имя возникло у него в сознании, благоухая сладкими обещаниями. Он не знал, подарок ли это снова от Иглы или откровение кого-то более тайного, но его сердце пело. Узнав их игру, узнав их, Зет припал к земле возле монолита и продолжал наблюдать. Нападения не были случайными. Они забирали настоящих сумасшедших: исступленных Бритвенников, фанатичных Темных Шрамов, беспокойных Пожирателей Плоти… и всех, кто бежал к воротам. Выбраковывали слабых.

Взглянув на свою стаю, Зет поморщился. Они сбились в кучу и глазели на облака! Им требовалось прикрытие, но он не хотел рисковать, окрикивая замечтавшихся идиотов. Сейчас не время быть замеченным и не время отвлекаться. Его взгляд снова невольно вернулся к игре Повелителей Ночи. Она была прекрасна…

Взгромоздив еще одного убитого на наплечники, Жара'шан обдумал вызов Хаз'тура. Он был неизбежен, но все равно его удивил. Неужели его банда забыла, что миссия — прежде всего? Неужели они так низко пали? Повелители Ночи начали Долгую Войну, связанные клятвой низвести ту ложь, из которой слеплен Империум, — но теперь, наблюдая за своими алчными, кричащими собратьями, он не знал, что же объединяет их.

Волнуясь, Жара'шан снова обратил взгляд к юнцу, которого заметил прячущимся за монолитом. Худой, с лицом белее кости и прилизанными черными волосами, — но внимание привлекала его неподвижность. Он уже дважды помиловал его, убежденный, что тот прячется не из трусости. Нет, страха в нем не было — но не было и ярости или веры, которая часто ослепляла бесстрашных…

Осуждающе шипя, мимо пролетел собрат. Коготь устал от игры в тени, и их наглость разгневала его. Если теперь главным станет Хаз'тур, пойдут ли они за ним? Ведь не может быть, чтобы их верность — нет, боязнь магистра Когтя — так сильно пошла на убыль? Он горько добавил имя Хаз'тура в список жертв своей собственной жатвы, которую он проведет после этого задания. Прокричав команду, он ринулся из-под прикрытия облаков.