- Ты идиот. А теперь быстрее отдай мне Праведную Длань, я не хочу терять здесь время.

- Ты должен мне помочь! - быстро сказал старик. - У меня здесь...

- Я и пальцем не пошевелю, чтобы помочь тебе или тому быдлу, что придёт за твоей голой, - резко сказал Он, убивая возникшую на миг в сердце Урмеру надежду. - Всё, ты наигрался в свои игры. И твой дырявый дружок -  тоже. Я забираю Длань. Кстати, спасибо, что сохранил её. Так где она?

Старый маг с трудом сдерживал слёзы боли и разочарования. Но противиться Ему он не мог. Махнув рукой, он, всхлипывая и давясь слезами, повёл пришельца в Башню.

Здесь, в лаборатории на третьем этаже, и хранилась Праведная Длань. Каждый день одна из Познающих Истину обтирала её сухими платками и осторожно заворачивала в шёлк. Свёрток лежал на постаменте в центре лаборатории, рядом стоял лежак Сильгии... бывший лежак... а по другую сторону от постамента был хирургический стол.

Урмеру, превозмогая боль в груди, взял свёрток и передал его Ему. Незваный гость без всякого почтения выхватил артефакт из рук мага и быстро развернул шёлк, извлекая наружу забальзамированную кисть, когда-то, почти две сотни лет назад, грубо отсечённую от правой руки погибшего в бою с сыном Низвергнутого. Несмотря на возраст, при виде Длани можно было сделать вывод, что бальзам на неё нанесли буквально несколько часов назад. Те, кто её сохранил, обладали невероятной мощью и искусностью.

- Ты её использовал? - резко спросил Он, быстро, но внимательно изучив артефакт.

- Конечно. Без неё я бы не добился таких результатов...

- Заткнись. - На простоватом лице пришельца застыло угрюмо-задумчивое выражение. - Энергия из неё через край плещется. Как я и думал, они опять зашевелились. Могильщик здесь не просто так, он прокладывает путь им, пусть и не знает этого.

- Они - это...

- Я сказал тебе заткнуться! - рявкнул Он и в ярости отвесил магу такую пощёчину, что Урмеру отлетел к лежаку Сильгии и, тяжело, до хруста в позвонках, ударившись о край, сполз на пол, где и застыл, пытаясь перебороть боль в изломанных рёбрах.

- Я забираю это.

- Но... - Урмеру с трудом сел. - Но я же...

- Я сказал, что мне плевать и на тебя, и на тех, кто за тобой придёт. Надейся, что это будут твои уродцы: от их рук ты умрёшь несравненно быстрее, чем от рук своих бывших собратьев.

- Мои собратья забыли про меня, - с болью в голосе произнёс Урмеру.

Пришелец, заворачивающий длань в шёлк на миг замер, и уставился на раненого мага.

- Забыли про тебя? - переспросил он. - Да ты совсем из ума выжил. Про тебя, говнюка, прекрасно помнят. И про твоих сообщников.

- Нас... бросили... оставили здесь... изгнали, а потом просто забыли о нас.

Незваный гость искренне и звонко рассмеялся.

- Вот какова сила самовнушения, - сказал он, отсмеявшись. - Ты, наверное, совсем забыл, что вы отказались отдавать Длань Ордену и едва унесли ноги обратно в Бергатт? А помнишь, как вы, фактически, взяли в заложники полмира, грозя распространить действие этого милого тумана дотуда, докуда вообще могли дотянуться? Представляешь, что началось бы, если б вы это сделали? Забыл, как я помог тебе запечатать эту башню, чтобы Длань хоть какое-то время хранилась в недоступном для других месте, но разрешил ей пользоваться, чтобы хоть как-то растратить накапливающую в ней энергию?

- Ты помог мне запечатать башню, - пробормотал Урмеру. - Но... нас изгнали... мои исследования были никому не нужны...

- Чёртов сумасшедший старик, - покачал головой Он и ушёл, не сказав больше ни слова.

Урмеру с трудом встал, опираясь на край лежака. Из левого края рта бежала струйка крови, но причиной тому была разбирая губа. А вот когда маг закашлялся кровью, он понял - осколки рёбер повредил лёгкие. Он мог излечить свои раны, для этого нужен долгий покой и прорва заклинаний, но... кто даст ему время? Кто будет за ним ухаживать? Хотя бы кормить?

По ступеням, постанывая, поднялся Дружок. Бедолаге пришлось отгрызть кровоточащую руку и прижечь культю, сюда он пришёл в поисках повязки.

- Мы с тобой старые развалины, - с трудом произнёс Урмеру. - Скоро мы умрём. Но те, что остались там, на окраинах Бергатта, должны жить. Ты согласен со мной, Варл?

Дружок был занят своей рукой. Его основная голова, единственная ещё сохранившая остатки разума, даже бровью не повела, услышав своё настоящее имя.

Что ж. Тем проще ему будет убить сына.

***

Хасл проснулся за несколько секунд до того, как сопящий и матерящийся могильщик ввалился в шатёр. По ощущениям охотника была ещё глубокая ночь. У него побаливала голова, вкус браги ещё не выветрился из его рта, а мочевой вот-вот должен был лопнуть.

- Куда ты ходил? - спросил Хасл Велиона.

- А, ты не спишь, - голос у могильщика ещё был пьяным. - Или у тебя такой чуткий сон? Я крался тихо, как ласка!

- Куда ты ходил? - повторил охотник. В это время его рука неосознанно искала спрятанный под одеялом нож.

- Поссать, куда ж ещё? Чего и тебе советую, нам скоро выдвигаться.

- Выдвигаться?

Велион пьяно хихикнул.

- А ты что думал, мы будем собирать всё наше великое и непобедимое воинство? В городе полно стукачей. Стоит нам прийти туда и начать собираться в поход, как в хуторе об этом узнают. Нет, дружище, мы пойдём в бой сейчас. Нападём неожиданно. Трууууби труба...

Хасл выбрался из-под одеяла, нож уже был в его ножнах. Теперь он слышал с улицы хмурые мужские голоса и бряцанье оружия. Он ещё толком не проснулся и не мог привести мысли в порядок, а его уже собрались куда-то тащить.

- То есть мы прямо сейчас атакуем хутор? - спросил он у ищущего в темноте свой рюкзак могильщика.

- Ну, не прямо сейчас. Через пару часов. Крамни говорит, что если идти напрямик через лес, то перед рассветом будем на месте.

- Но как мы собираемся нападать?

Велион ещё раз хихикнул.

- А как ты, великий стратег, собирался брать хутор?

Хасл открыл рот, но почти сразу закрыл. Он даже не думал об этом.

- Вот-вот, - хмыкнул могильщик. - На твоё счастье в твоей армии есть один человек, который, как ему говорили, мог стать прекрасным скважечником. А скважечник делает свои дела тихо и под покровом ночи. Он может пролезть туда, куда не могут другие, и вскрыть жертве глотку так, что та и не проснётся. Пошли, дружище, повоюем. А прохладный ночной воздух выветрит хмель из наших голов, пока мы будем добираться до места.

Могильщик закинул рюкзак за плечи и, нагнув голову, выбрался из шатра. Хасл быстро нашёл свой лук - для этого обычное зрение ему не требовалось, он чувствовал своё оружие - и вышел следом.

На улице плотной группой стояло четверо мужиков во главе с Крамни, чуть поодаль покряхтывал старый Хасл. Несмотря на увечья, он явно тоже собирался в поход - справа к его поясу прицепили ножны с длинным кинжалом. Глава пастухов щеголял с неестественно огромным мечом, висящем за его спиной на длинном ремне, перекинутом через плечо. Остальные изгои вооружились копьями и луками.

- Пошли, - сухо скомандовал Крамни. - Сегодня мы потеребим за мошну хуторян. Эти жирующие на наших костях говнюки заплатят сегодня за всё. Теперь мы будем брать у них то, что захотим, и назначим ту цену, которая понравится нам.

Хасл промолчал, да и остальные тоже хранили угрюмое молчание, даже бывший навеселе могильщик. Они готовились убивать. И быть убитыми.

Глава пятнадцатая. Пылающий хутор (1/3)

Хасл никогда раньше не ходил по ночному лесу. Какой толк от ночной охоты? Вечером охотники обычно расставляли силки или обновляли ловчие ямы и укладывались спать, чтобы утром, сразу после рассвета, собрать угодившую в ловушки дичь. Потом весь день они бродили по лесу с луками.

Он бывал в этих местах. Но не узнавал дышащий влагой ночной лес. Глубокие тени не позволяли отличить овраг с крутыми склонами от безопасной ложбины. Тьма скрывала большую часть ночных обитателей от глаз, но их присутствие ощущалось буквально кожей.