Света первой догадалась, к чему все идет:

– Эти существа – падальщики?

– Да, и специально выведенные, – кивнула Уника. – Они не пожирают тело целиком. Не потому что умные, просто они неспособны раздробить кости, броню и чешую большинства крупных чудовищ. Они действуют изящней: пробираются внутрь тела и выедают все, что помягче, остается только скелет, обтянутый шкурой, но уж он хранится веками.

– Хорошо, что я не завтракала, – поморщилась Дана.

– Это просто традиция, и не самая худшая. Падальщики – важная часть Аменти.

– И они нападут на нас?

– Пока мы двигаемся, они к нам даже не приблизятся, – отозвалась ведьма. – Но есть нюанс: для заклинания мне и тебе нужно оставаться неподвижными. В этот момент они могут принять нас за трупы и куснуть.

– Плохая идея!

– Это точно. Не трясись ты, это нас не убьет, даже не ранит серьезно. Но концентрация будет нарушена, а попытка, как я уже сказала, у нас одна. Я создам вокруг нас защитный круг, и он сдержит всех, кто двигается по земле, а это насекомые и ящерицы. А вот с теми, кто летает по воздуху, круг не поможет, здесь нам останется только рассчитывать на Свету.

Дане не слишком хотелось, чтобы ее даже несильно кусали эти твари. А что если они пробраться внутрь ее тела попробуют? У нее-то чешуи нет! Об этом и думать не хотелось.

– И что им может сделать Света? – мрачно поинтересовалась каменная девушка.

Вместо ответа Уника показательно хлопнула в ладоши, так, словно комара пыталась раздавить.

Защита была, мягко говоря, сомнительной. Дана знала, что Света не испугается и не бросит их. Но сможет ли она остановить всех маленьких падальщиков вовремя? Что если они нападут одновременно? А ей в этот момент придется лежать на земле! А если ветер сдует защитный круг и до нее доберутся эти мокрицы?

Страх и отвращение закипали в душе, и Дане понадобилась вся сила воли, чтобы подавить их. Она не имела права отступать, она пришла сюда ради Амиара! Мысли о нем привычно приносили покой.

Света, похоже, чувствовала то же, что и она. Каменному голему не хотелось брать на себя такую ответственность, не хотелось оставаться наедине с целым лесом маленьких хищников. Но она лишь кивнула, показывая, что все сделает.

Уника сказала верно: пока они двигались, падальщики не рисковали приближаться к ним. Они лишь наблюдали издалека, затаившиеся среди травы и ветвей. Но вот пентаграмма на земле была завершена, пришло время заклинания.

– Тебе ничего не нужно делать, – предупредила Уника. – Просто ложись, закрой глаза и думай только об одном: о самом сокровенном желании Хораны Иллари. Мысленно представь ее себе, нарисуй ее образ до мелочей, спроси у нее, чего она хочет, к чему стремится. Только этот вопрос, Дана, не отвлекайся, иначе ничего не выйдет.

– Да поняла я уже!

Все это казалось ненадежным и зыбким… Не просто казалось, оно и было таким. Уника знала об этом, они все знали. И Дана не представляла, что они будут делать, если ничего не выйдет.

Но пока они не проиграли, и нужно было пытаться. Поэтому девушка, тяжело вздохнув, вошла внутрь круга и легла на белые линии. Уника опустилась рядом с ней на колени и коснулась ее висков прохладными пальцами.

– Великий мертвый дракон, мы обращаемся к тебе, – прошептала она. – Духи земли, мы обращаемся к вам. Сила, затаенная в Аменти, веди нас…

Ее голос звучал мерно, ровно, он внушал спокойствие и убаюкивал. Заклинание начинало работать.

Дана закрыла глаза и заставила себя позабыть обо всем, что ее окружало – мертвом драконе, падальщиках, людях, обращенных в камень, и вечном тумане. Она чувствовала, как ее тело переполняет энергия, призванная ведьмой. Эта энергия подхватывала ее, кружила водоворотом, несла куда-то, как горный поток, которому невозможно сопротивляться. Чтобы не утонуть, нужно лишь подчиниться течению.

Не было больше ощущения пространства и отдельного мира. Дане казалось, что она парит в пустоте, иногда темной и безлюдной, а иногда – ослепительно светлой. Вокруг нее мелькали сотни незнакомых людей, звучали тысячи голосов, и ни один из них не был известен ей. Она неслась через бесконечность живых душ, не успевая рассмотреть ни одну из них.

Девушка не позволила этому испугать себя. Она помнила указания ведьмы и следовала им. Дана постаралась вспомнить ту Хорану Иллари, которую она видела у своего дома. Молодая воительница, красивая и смертоносная. С безжалостными глазами и идеальной кожей, которую покрывали темные линии, так похожие на засохшую кровь. Наемницу, которую боялись свои, а чужие чуть ли не боготворили.

В чем была основа ее силы? Что могло стать главным желанием для такого могущественного создания? Были ли у нее вообще мечты, или она жила лишь для того, чтобы убивать? Такие, как она, безразличны к золоту и бриллиантам, им не нужны огромные дома и спортивные машины. Да и семейные ценности – это не для них, не для вечных странников, окруженных лезвиями мечей. Но что тогда, что?

Наконец Дана почувствовала ее. Полет сквозь пустоту завершился, позволяя ей коснуться души Ангела – всего на секунду, как и предупреждала Уника, но этого должно быть достаточно.

Это была сложная душа. Не примитивная энергия зверя, а калейдоскоп страстей, эмоций, воспоминаний, обид и разочарований. Не тысячи даже, а миллионы фрагментов, в которых Дана не могла разобраться. Но она и не пыталась. Уника не зря предупредила ее, что нельзя отвлекаться на мелочи. Поэтому Дана продолжала думать лишь об одном, она искала ту часть души, где хранились желания.

А здесь как раз было пусто. У Хораны было много навыков, связей, ожиданий, целый лабиринт памяти, но желание – всего одно. На пути сюда Дана миновала много душ, однако такого не видела ни разу. У всех остальных под мечты отводились настоящие воздушные замки, где хранилось все – от глобальных желаний вроде здоровья до маленьких капризов, таких, как новое платье.

Хорана Иллари не хотела ничего. Деньги для нее были лишь инструментом, материальные вещи не имели цены, потому что она могла получить что угодно, и это не принесло бы ей радости. Даже собственная гибель не пугала ее, она не мечтала о бессмертии, как многие другие воины. В этой пустоте лишь одно желание имело вес, оно было алтарем ее души, абсолютной святыней, ради которой Хорана просыпалась каждое утро, сражалась, переживала бои, сделавшие ее легендой. Одна фраза, определявшая все ее существование, ее личный бог.

«Чтобы он остался жив».

Ее сердце давно перестало биться, и лишь поэтому оно не трепетало сейчас. Но Свете все равно было страшно. За себя она не боялась – ее каменное тело было почти неуязвимо, и она привыкла к этому. Однако теперь от нее зависели две другие жизни, хрупкие, и она должна была защитить их. Света надеялась, что ей хватит на это сил.

Если бы ее когда-то не выбрали для Красного гарема, у нее была бы обычная жизнь. Сейчас она сидела бы в университете, изучала программирование и даже не думала о чудовищах! Она бы не рассталась с родителями. Ей не пришлось бы перекраивать все свои планы, надежды и мечты. Может, она была бы счастлива…

Но у нее не было бы Наристара. Об этом Света напоминала себе, когда депрессия подбиралась слишком близко. Она не любила свое каменное тело, но в нем была сила, чтобы защитить тех, кто стал ее новой семьей, и за это девушка была благодарна.

Дана и Уника закрыли глаза, окружавший их белый песок мягко мерцал, а значит, магия работала. От этих двоих сейчас зависело очень многое, и Света не собиралась отходить от них. Пока все было просто, хищники держались в стороне, и хотелось верить, что обойдется без боя. Но нет, удача была не в числе ее союзников. После того, как девушки не двигались несколько минут, первая маленькая птичка сорвалась с древесной кроны, направляясь к ним. Формой тела и мельтешением крыльев она напоминала колибри, но вблизи была не так безобидна. Крохотные глазки мерцали красным, а вытянутый клювик покрывали изогнутые шипы, среди которых постоянно двигался длинный язык. Можно было догадаться, что птица умеет надрывать плоть, и лишь потом высасывает кровь и мягкие ткани. «Колибри» здесь были совсем не безобидны.