-Солдат, очнись, в бой.

Ловуал кивнул и перевел свой МП40 на офицера и выстрелил тому в грудь и тот сразу же осел на землю, после чего Ловуал расстрелял всех солдат, которые стояли вблизи него. Они так и не поняли что умерли а второй ряд немцев поняли ,что происходит но достать оружие не кто не успел и отправились всей группой к своему арийскому богу. С третьей группой и окружающими его бойцами, которые собирались его пристрелить, пришлось повозиться, но на это ушло около минуты, потому что Ловуал использовал все свои накопленные знания и резервы, в том числе и демонические, которые успели у него проснуться. Оглядевшись, он увидел кучу трупов рядом с ним не было не кого из живых но тем временем где-то велась стрельба и были слышны выстрелы немецких танков Panzerkampfwagen III PzKpfw III, но Ловуал решил не спешить и забрать души убитых им немцев, а убитых было много. Когда Ловуал закончил, выстрелов танков было не слышно, но были слышны приближающие русские голоса. ПерезарЯдив свой Шмайсер и взяв несколько магазинов к нему, он пошел на голоса. Первые два русских солдата получили пули в голову остальные успели пригнуться. Но накопленный опыт за все это время дал о себе знать и пригнувшиеся солдаты также отправились на тот свет.

-Это вам за Олега, суки, - проговорил Ловуал и передернув затвор, взял второй автомат и начал истреблять всех, кто попал в немецкие окопы. Он шел, словно смерть, отправляя людей в царство мертвых. Хотя отчасти так и было, ведь он не был человеком. Наконец он увидел офицера и, прострелив ему руки и подойдя к нему, он проговорил:

-Это вам за то,что послали моего друга на верную смерть. Так и передай своим командирам. И еще, в следующий раз я не буду никого щадить. Будь он хоть генералом. И разговаривать тоже не буду. А теперь отдохни.

И ударил лейтенанта прикладом по голове, лишая того сознания. И пока никого не было видно, высосал души убитых красноармейцев, после чего, взяв дополнительные патроны к автоматам и взяв пистолеты у убитых им до этого лейтенантов, скрылся за углом. После чего выбрался из окопа и по-пластунски пополз назад в сторону немецкой мотострелковой бригады. Там было проще всего скрыться. Отныне он не был Гансом Кохом, немцем мотострелковых войск. Сейчас он был самим собой. Ловуалом, демоном из ада.

Глава четвертая. Партизан.

Не доползая до немцев, Ловуал свернул в другую сторону. Теперь он был снова один. Он уползал все дальше и дальше пока не скрылся из виду, после чего встал и побежал. Бежал он почти весь оставшийся день и под вечер решил отдохнуть. Благо, место было хорошее, никого не было. Да и ушел он так далеко, что было где переночевать до утра. И, собрав ветки, он разжег костер, чтобы согреться и заодно перекусить. Ловуал не заметил, как уснул перед костром. А очнулся уже под утро от холода. Немного размявшись и согревшись, Ловуал поел оставшимися галетами и направился в сторону леса к местным партизанам, чтобы сменить одежду и пополнить запас душ.

До леса я дошел минут за двадцать, а когда зашел в сам лес, первым делом огляделся. Опасности я не почувствовал, но так как мне нужны были местные партизаны я пошел вглубь леса. Именно там по логике они и должны скрываться. И я не прогадал.

Через два часа ходьбы я услышал шорох и слова по-немецки (хенде хох).Повернувшись на звук, я увидел двух партизан. У одного в руках была масасинка, у второго ППШ. Подняв руки, я молча глядел на них. Один из партизан сказал, глядя на меня: «Подойди, свяжи ему руки!»

Кивнув головой, его напарник зашел ко мне за спину с веревкой и схватил за руку пытаясь заломить мне руку за спину. Наивный, думал, что вывернет мне руку. Тем более, на половину уже смещаю чуть-чуть локоть с плечом в сторону и одновременно чуть присев, кручусь на пятках и таким образом я уже за спиной партизана. Резко выдергиваю у него из-за пояса нож и приставляю его к горлу, немного надавив, чтоб сделать легкий порез, но не убить и не покалечить при этом пленного партизана и русским языком говорю:

-Брось автомат, не то перережу ему горло. От удивления, что немец заговорил по-русски, он спросил:

-Так ты что, русский?

Но вместо ответа я кручу нож лезвием к себе, приводя его в метательное положение, а другой рукой фиксирую голову. Точнее, локоть, вернее его внутренняя сторона, упирается в подбородок, а ладонь фиксирует голову позади плененного партизана. Наверно оба подумали, что держать мне неудобно и мой пленник попытался освободиться из захвата. Тут же дергаю резко головой, которая держит затылок партизана, на девяносто градусов. Слышу треск позвонков, локоть распрямляется, придаю ему разгон кинетической энергией, а сам ухожу в сторону а пленный партизан падает на землю уже мертвый. Его напарник стреляет из ППШ, а я метаю нож одновременно с выстрелом автомата. Лезвие вжикнуло и застряло в черепе автоматчика. Будто рог у него во лбу вырос. Разжимаю зубы и выдыхаю Фу-у-у… Оба готовы, вот теперь можно и переодеться заодно и запас душ пополню.

Сняв с себя немецкую форму, я быстро переоделся в одежду партизан, только с одного снял куртку, с другого штаны, чтобы не сразу поняли, что одежда с чужого плеча, после чего взял оружие, как свое, так и чужое и, дотронувшись до каждого, поглотил их души. Теперь в лесу меня ничто не держало, и я пошел искать выход из него. К вечеру я решил заночевать в ближайшем овраге затем, чтобы никто не увидел и, подстрелил какую-то крупную птицу, так как он еще не до конца знал названия животных как летающих, так и живших на земле. Спустившись в овраг, Ловуал развел костер и, отогревшись, начал готовить еду. Где-то часа через два птица была сделана и, попробовав ее на вкус, я удовлетворенно кивнул. Получилось очень вкусно, и вообще эта была первая моя птица в этом мире. Подкинув еще дров, я лег на землю поближе к костру и незаметно для себя уснул. Проснулся я, как и в первый раз, от холода и чириканья птиц. Разведя костер спичками, отнятыми у партизан, я для начала отогрелся, после чего, позавтракав остатками вчерашней птицы, снова направился в путь дорогу. Я то шел, то бежал, а когда отдыхал, отрабатывал новые удары, которые мне не были знакомы, тем самым увеличивая свой смертоносный арсенал. И так до глубокого вечера. Снова Ловуалу пришлось ночевать в лесу. Правда, на этот раз не в овраге, а в зарослях густых кустов. Так же как и вчера, подстрелив из масасинки ту же птицу, он разжег костер и опять приготовил ее снова. И снова повторилось все как и в ту ночь - костер и сон, а утром холод и щебет птиц.

* * *

Разогрев и скушав остатки птицы, я вылез из кустов и снова отправился в путь. Через час ходу наконец закончился этот лес, из которого я так хотел выбраться, но тут же встала новая проблема: куда пойти. Пойти дальше подальше от здешней войны или на оборот? Только в первом случае будет меньше душ и знаний, во втором, наоборот больше и того и другого.

Думал Ловуал недолго и решил остаться заодно повоевать в тылу и заодно научится партизанской войне да и русским помочь все то ки он в русском теле оказался а не в немецком и так и душ много и знаний а в его случие тем более. Как говорил его друг по бездне, рядовой Барон Цверг, в третьем поколении знаний много не бывает и Ловуал был полностью с ним согласен. Итак, здравствуйте, души немцев и партизан да и вообще кто по подеется ему по пути и Ловуал почему-то при этом облизнулся, улыбаясь, и двинулся в путь. Шел он полдня, в спокойном темпе, точно зная, что в ближайшее время ему ничего не грозит, по пути отрабатывая новые приемы боя, которые он узнал, поглотив души. Оказалось, что узнал он много.

Шел я до полудня, иногда по пути тренируясь и оттачивая свое искусство убивать, а в полдень увидел деревушку домов в пять. Все ухоженные, даже есть скотина. Слух, глаза и нюх демона определили это безошибочно и где почти рядом с границей фронта из этого следует простой вывод: значит, деревня под немцами. скорее всего это поляки на сколько помнил из разговоров немцев да и русских именно поляки помогали врагу. Ну что же вот и первые души за два дня ходьбы и, потерев руки, я направился в сторону деревеньки.