Вот с кем бы мне хотелось обниматься в последнюю очередь, так это с Кирой. Она в меня вцепилась, а я стою столбом и не знаю, куда деть свои руки. Халат уже намок. Осторожно похлопала ее по плечу. Мол, все будет хорошо. И выпусти меня.

– Прости, – наплакавшись, Кира меня отпустила, взяла стакан с водой. – Я не должна была приходить сюда, у меня просто крышу сорвало. Это не твои проблемы.

А я не должна была спать с твоим мужем. Кто из нас должен просить прощения?

И вот сидим мы на кухне, две женщины, которые любили или любят – я не люблю, уже отлюбила и почти забыла, а Кира, предполагаю, любит еще, раз так страдает – одного мужчину, и никто из нас от этого не стал счастливым.

Я так вообще чувствую себя очень плохо.

Непринужденная беседа не клеится, ситуация не располагает. Аппетит пропал. Я гоняю по тарелке оливку, моя гостья смотрит куда-то в сторону. Кофе остыл. Кира тоже постепенно остывает, успокаивается, превращается в ледяной айсберг. Теперь у нее на лице нет никаких эмоций. Она встает и уходит, сказав на прощанье:

– А у тебя ничего так квартира, миленько.

Я чуть не ляпнула, что у нее тоже симпатично, много света и пространства. Но вовремя спохватилась и заткнулась. Зачем ей знать, что я была у нее дома? То, что я до сих пор не бита, это может просто случайное упущение, и она быстренько его исправит.

Я закрыла за ней дверь на все замки и поклялась себе всегда узнавать через домофон, кто пришел.

Настроение совсем не праздничное. На телефоне еще много сообщений, но вряд ли они что-то исправят.

Фима, дожила до тридцати лет, а такую бестолковую жизнь нажила. Что бы сказала на все это Сима, твоя бабушка? Разве ж она так тебя воспитывала? Разве такой судьбы для тебя хотела?

День рожденья – это такой интересный праздник. В детстве ждешь его с нетерпением, хвастаясь перед друзьями, что тебе уже на год больше. А я так всегда хотела быть старше, чтобы догнать одноклассников. Потом тебе 16, 18, 20. Ты радуешь жизни, молодости, весь мир перед тобой, ты все можешь. А где-то после 25 ты понимаешь, что день рожденья это не праздник, а экзамен. И каждый раз начинаются вопросы – чего я достигла, что у меня есть, что я из себя представляю? И уже не так хочется радоваться, что еще один год прошел. Хочется замедлить ход часов.

Когда мне было 16, я думала, что 30 лет – это глубокая пенсия. И очень сильно удивлялась фразам; такой молодой, 30 всего. Кто молодой в 30? Это уже капец как много! Пенсия просто.

Сегодня я посмотрю в паспорт и пойму, что 30 это много только на бумаге. Мозгов у меня не прибавилось. А как иначе можно было позволить себе такое поведение? Любить так, чтобы от этого страдали другие.

В моем возрасте мама уже растила троих детей и была беременна четвертым. Работала, держала на себе дом, заботилась о других. А я что? Пустышка. Как обертка от конфеты, только без конфеты. Все уже съели.

Последние пять лет перед днем рожденья на меня и так нападала какая-то необъяснимая тоска. А тут и Денис пропал, выбесил меня, и Кира мне показала, как я пыталась хорошо устроится в жизни за счет других.

Я могла бы оправдываться, что никогда не искала специально женатых мужчин. Так само получалось. Я могла бы говорить, что не хотела ничего плохого, только любить. Я не собиралась никого уводить из семьи. И я совершенно не думала о том, как со всем этим живут жены тех мужчин. Глупая. Какая же глупая. И еще оправдание какое красивое придумала – ах, я влюбилась, расступитесь горы!

Неужели я всю свою жизнь так и проживу – бестолково, в постоянном поиске и разочарованиях? Кто бы мне дал ответ на этот вопрос?

И тут я вспомнила недавно подслушанный разговор в аптеке. Ну, как подслушанный – я расставляла ценники, а возле стойки с косметикой три старушки разговаривали. Громко. Одна была накрашена даже больше чем я, в обтягивающих джинсах. Две другие были обычными, такими стандартными, бабушками. Обычные разговаривали о болячках – здесь болит, тут ноет, там печет и сюда стреляет. Модница активно мазалась пробниками и разговоры о болячках не вела.

– Петровна, а как твое давление? – Спросила одна обычная модницу.

Та, даже не отрываясь от косметики, что-то буркнула.

– Ась? – Повторила первая.

– Говорю, что у меня ничего не болит. Мы с Иваном Павловичем сегодня на танцы пойдем.

– Какие танцы? Ты ж недавно помирать собиралась.

И тут модница рассказала, что да, она болела и уже собралась туда, в лучшие миры, когда ее невестка принесла ей пирожок. Маленький, меньше спичечной коробки. С рыбкой. И ей полегчало. Настолько полегчало, что она пошла на танцы и, возможно, еще раз замуж сходит. А весь секрет в том пирожке. Невеста купила его специально у новой молоденькой не то ведьмы, не то знахарки, которая недавно объявилась в нашем городе.

Тут у меня уши превратились в локаторы. Я даже перестала ценники менять, потом еще скандал от тетки одной получила, за то салфетки оказались на кассе дороже.

Вот где найти в городе человека со сверхъестественными способностями?

В новом торговом центре. В магазине булок с названием “Чего желаете?”. Спросить Маю.

Эта Мая очень странно работает. Ей надо рассказать свою проблему, и она продает тебе какую-то булку, пирожок или тортик из своего магазина. Денег много не берет, просит всю мелочь, которая есть в кошельке. Если мелочи нет – тогда любые деньги, что не жалко. Торговаться с ней нельзя. Если она сказала, что поможет – то обязательно все сбывается, что попросишь. Если не может помочь, сразу отказывает. У нее еще книга какая-то есть. Говорят, она много людей вылечила от разных болезней. Кто хотел разбогатеть – к тому деньги приходят, у кого гулял муж – сидит дома теперь, одним красоту дарит, другим ум. Кто чего пожелает.

Одна старушка стала записывать адрес, куда ехать и кого искать. Вторая стала отговаривать.

– Да ну! Какие пирожки! Вот я к Лие обращалась, когда мою Зинку с работы хотели уволить, она заговор дала и еще что-то. И уволили не Зинку, а ее начальницу.

– Лия твоя черными делами занимается! А здесь такого нету!

Старушки вышли спорить на улицу, дальше я ничего не услышала. Но тот разговор мне запомнился. Я еще хотела спросить у своей подруги Маи, что она об этом знает, да все никак не собралась.

Я ходила по своей квартире из комнаты в комнату. Впервые в жизни у меня было ощущение, что это не мой бастион, а моя тюрьма. Мне было неспокойно, я не могла найти себе место. Заправила постель, собрала посуду, провела ритуал уборки и чистки помещения – расставила все вещи по местам, проветрила. Заварила новый кофе, добавила туда коньяку. Пила его, обжигаясь, на своем читальном диванчике у окна. И все-равно не успокоилась. Меня мучает вопрос: в чем смысл моей жизни?

Консультировать покупателей в аптеке до пенсии? Гулять по клубам, танцевать до упаду, болтать с подругами? Ругаться с сестрами по поводу рождения детей? Болтаться по жизни без цели? Переходить от одного мужчины к другому? Страдать по Денису?

Я решилась найти эту Маю и, пока не передумала, быстро собралась и выбежала из дома. У меня есть к ней вопрос.

Я посчитала, что обратиться к молодой женщине с пряниками безопаснее, чем к известной на весь город тетке, которая занимается какими-то темными делами.

К торговому центру я добралась быстро и без приключений, забежала через центральный вход и остановилась у фонтана. Куда дальше? Спросить кого-нибудь? В торговом центре кипела жизнь, играла музыка, люди текли мирным потоком по коридорам. Что я здесь делаю в свой день рожденья? Ведьму ищу.

Я уже собралась спросить милейшую бабульку, которая сидела на лавке у фонтана и пила чай с огромной плюшкой, где тут такой магазин находится, как сама увидела нужную мне вывеску.

“Чего изволите?”. Вроде так он должен называться. А если я ошибаюсь и ничего такого сверхъестественного не происходит?

Решительно вошла в магазин и увидела за прилавком скучающую Маю. Свою подругу.