Он тихо вспоминал и рассказывал, покачивая головой.

— Какого черта, я здесь делаю и что-то рассказываю. Видно это полное безумие…

— Она тебя слышит.

Макс напрягся и развернулся. Танеша стояла в палате, закрыв за собой дверь, и выглядела при этом, как настоящий врач в белом халате и брюках и в белом пальто, со стетоскопом на шеи. Конечно, а как могло быть иначе, когда она получала отличные оценки в средней школе и колледже, потом была принята в медицинскую школу при Чикагском университете, и только благодаря усидчивости на своей заднице смогла закончить ординатуру? Конечно, после всего этого ты будешь выглядеть, как чертовый доктор.

— Я догадывался, что ты пойдешь в онкологию, — хрипло произнес он.

Taнеша приподняла брови.

— Почему?

— Я прав?

— Да. — Она вошла дальше в палату. — Я потеряла многих близких от рака. Наверное, поэтому так тяготела к этой специальности.

— Обеих бабушку и дедушку, дядю, маленького кузена, которому было всего лишь три года и второго двоюродного брата в колледже.

Taнеша зажмурилась.

— Вот именно. У тебя отличная память.

«Только того, что касается тебя», — подумал Макс, внимательно изучая ее.

— Я удивлена, что ты все еще здесь, — ответила она. — Я думала, ты уехал еще вчера.

— Я поеду сразу отсюда. — Он посмотрел на мисс Аврору. — Я должен был попрощаться.

— Она оценит это, я уверена. — Taнеша обошла кровать с другой стороны и проверила мониторы. — Уверена, что вы предпочли бы, чтобы Макс остался, не так ли, мисс Томс?

— Как твой отец? — вдруг спросил Макс.

Taнеша улыбнулась и перевела на него взгляд.

— Все также же.

— По-прежнему меня ненавидит?

— Он никогда тебя не ненавидел. Он просто предполагал, что ты не совсем мне подходишь.

— Потому что я белый, да?

— Нет, потому что ты придурок. Но мой отец, так не выражался о тебе.

Максу пришлось засмеяться.

— Ты всегда была несколько прямолинейной.

Пожав плечами, она присела на другую сторону кровати.

— На самом деле, так и есть. Прими это или оставь.

— Ты встречаешься с кем-нибудь? — Спросил он, хотя не имел права. — Ну, после того, как ты рассталась с той моделью Джей Крю…

— Он не был моделью, он был студентом-инженером…

— Да?! А выглядел всегда так, словно только что сошел со страниц каталога, где продают плиссированные брюки и мокасины.

— Чад был очень хорошим парнем.

— «Был», да?! Не есть?

— Я ни с кем не встречаюсь, но это не твое дело. Медицинская школа, а затем ординатура требовала много сил. Кроме того, все свое внимание я сосредоточила на своих пациентах…

— Хоть иногда ты вспоминала меня и скучала?

Она перевела взгляд.

— Нет.

— Лгунья.

Макс замолчал.

— Ты все равно уезжаешь, так почему тебя это волнует?

— Потому что это то, что происходит между тобой и мной…

— Хорошо, ты же вот так запросто это оставляешь. Нет у нас никакого «мной и тобой» и никогда не было. Мы никогда не были вместе.

— Это неправда, — произнес Макс, понизив голос. — И ты это знаешь.

И румянец, появившийся у нее на щеках, сказал ему именно то самое, что она прекрасно помнила, как они все время расходились, влюблялись и опять сходились. Так было всегда, как только они вернулись в город на каникулы из колледжа и после, когда он болтался, словно дерьмо в проруби, а она вернулась из медицинской школы. И все произошло после того, как он играл в баскетбол с ее братьями (опасное предположение, потому что если они оба когда-нибудь узнают, что произошло потом между Максом и Танешей, то…) Они бы раскатали Макса в переулке и оставили бы его умирать.

И их действия совсем не были бы связаны с расизмом. Они проделали бы то же самое с любым афроамериканским парнем, который был слишком глуп и не смог угомонить свои гормоны рядом с их сестрой.

Никому не стоило связываться с их младшей сестрой.

— Я имела в виду отношения, — пробормотала она. — Мы никогда не были в…

— Ты собираешься остаться в Чарлмонте? — Вдруг спросил он, передвигаясь по больничной палате. — Будешь здесь работать. Купишь дом. Знаешь, из той серии, что станешь совсем взрослой?

— Отец хочет, чтобы я осталась, но… нет. Вообще-то, я готова даже покинуть Штаты. Я буду приезжать, чтобы повидаться с семьей, но есть столько мест, которые стоит посмотреть, кроме Чарлмонта. — У нее промелькнула быстрая улыбка. — Когда ты отрастил бороду?

— Тебе нравится?

— Ну… необычно. Но мне кажется, что ты красивее, когда твое лицо… — Она остановилась. — Не то, чтобы я особо замечала.

Он улыбнулся.

— Конечно, ты не замечала.

— Чем ты занимался последние три года?

— Значит, ты все же подсчитала сколько времени прошло с тех пор, как видела меня в последний раз?

— Нет, ни в коем случае.

Макс почувствовал, как возбуждается, а внутри разлилось тепло.

— Уверена, что нет? Точно уверена, что хоть чуть-чуть не скучала по мне.

— Максвелл Болдвейн, ты не самая огромная проблема в моей жизни.

— Не заставляй меня второй раз называть тебя лгуньей за сегодня. — Он смотрел на нее из-под полуопущенных век, она же со стороны выглядела так, будто хотела обернуть стетоскоп вокруг его шеи и сдавить, чтобы перекрыть кислород… Господи насколько сексуально это было? — Что я делал? Просто ехал вперед, перебиваясь случайными заработками, чтобы иметь наличные и повидать страну.

— Я была удивлена, когда ты уехал не попрощавшись.

— Так надо было. — Он пожал плечами. — Если бы в последний раз я взглянул в твои глаза, я бы мог остаться.

Она моргнула.

— Ну, почему ты сейчас именно такой!

— Потому что это правда.

Они долго смотрели друг другу в глаза. А потом он прошептал:

— Как бы то ни было, но так оно и есть, я знаю лишь одно. Постоянно, пока ехал каждую ночь я представлял тебя прежде, чем заснуть. Ты была моей Полярной звездой, понимаешь? Ты следовала за мной, куда бы я ни поехал… и так и будет дальше.

Они молчали. А потом она сказала:

— Знаешь, что больше всего я ненавижу в тебе?

— Знаю, бороду.

— Вообще-то, это второе, что я больше всего ненавижу в тебе. — Она подошла и положила руку ему плечо. Потом провела по его волосам. — Я ненавижу, когда ты всегда начинаешь говоришь настолько правильные вещи… в самое неподходящее время…

— Лейн?

От звука чертового имени они оба дернулись и посмотрели на мисс Аврору. Ее глаза были открыты и сосредоточены перед собой, выглядя шокирующе ясными.

— Мне необходим Лэйн, — произнесла женщина. — Мой мальчик.

— Мисс Аврора?

— Мисс Томс?

Моментально Макс подскочил с кровати, а Танеша нажала кнопку вызова медсестры, но мисс Аврора не собиралась ждать и начала говорить:

— Я убила Уильяма, — сказала она. — Я убила этого жалкое подобие мужа и отца. Я отрезала ему палец своим кухонным ножом, а затем положила его на заднее сиденье машины и отвезла к реке.

Макс замер также, как и Танеша, а мисс Аврора повторила все сначала, слово в слово. А потом добавила:

— Он оплодотворил жену моего мальчика. Эту ужасную женщину Шанталь. Я больше не могла этого выносить. Я воспользовалась своим шансом. Этот мужчина никогда не принадлежал этому дому и семье, и ему не следовало так долго в нем задерживаться. Мне нужен кто-то из вас, чтобы вы смогли все рассказать полиции… Эдвард специально во всем признался, чтобы меня выгородить и сел в тюрьму из-за меня, я не хочу этого. Я не хочу. Вызволите его оттуда и приведите моего мальчика, прежде чем я умру.

34.

Лейн стоял, прижавшись к Лиззи, но все ее тело было напряженным, как доска. Из всех вариантов, которые она прокручивала в голове, как он может отреагировать на ее слова, такого она не ожидала.

Направляясь из Индианы к мосту Большой Пятерки, она рассматривала несколько вариантов: в первом — Лейн ужасно обрадовался, от чего пропали все его опасения и безразличие, а в другом, он испытывал просто головокружительное счастье, поскольку они разделили между собой такой необычный секрет.