Щелк. Щелк. Щелкщелкщелк.

Она с трудом повернула голову на звук. А потом отскочила от своей двери.

Ричард пытался открыть дверь с ее стороны, дотянуться до нее, дергая за ручку, но у него ничего не получалось, она заблокировала все двери.

Когда что-то мокрое попало в глаз, она с трудом вытащила руку, молясь, чтобы не сломался люк от удара, через который он мог бы попасть в салон. Но это был не дождь. Это была кровь.

— Впусти меня! — закричал Ричард, молотя по стеклу кулаками. — Впусти меня, Вирджиния!

Молния вспыхнула, и она увидела, как дождь льет на его темные волосы, а лицо Ричарда при белом свете стало напоминать маску Хэллоуина, гладкую, бледную и ужасающую.

— Впусти меня, Вирджиния!

БАМ! БАМ! БАМ!

Она перебралась на соседнее сиденье к противоположной двери и поджала колени к груди. Обхватив себя руками, ее била дрожь, кровь капала на платье, она подумала, что сейчас она спряталась точно также, как и тогда под кроватью. Ей нужно только ждать, придет ли за ней ее отец или он успокоиться, избив ее братьев.

БУМ! БУМ! БУМ!

Звук изменился, потому что Ричард стал чем-то бить по стеклу. Чем-то металлическим… рукояткой пистолета…

При первом ударе стекло пошло трещинами, а сейчас отвалился большой кусок, который упал в то место, где она сидела за рулем.

Ричард наклонился к этому отверстию, глаза и улыбка как у Джека Николсона в фильме «Сияние»[10] .

— Больше не убегай, Вирджиния… теперь будь хорошей девочкой, открой дверь.

25.

«Ричард приказал ей впустить его», — мелькнуло у Джин. Она похлопала по бардачку правой рукой, не отрывая глаз от Ричарда. Она пыталась отыскать защелку, нащупав, неловко потянула за нее.

— Ты же не хочешь, чтобы я стал бешенным, Вирджиния?

Дождь бежал по лицу Ричарда, но он, казалось не замечал ничего, молния очередной раз вспыхнула, она взглянула вверх на закрытый люк.

— Выискиваешь Бога? — спросил он. — Я собираюсь помочь тебе встретиться с ним, Вирджиния…

— Это не мое имя, — с трудом выдохнула она.

— Как это? Не твое имя? Тогда может мне стоит называть тебя шлюхой? Лодж так тебя называл, когда трахал?

Наконец, крышка бардачка открылась, она засунула руку, почувствовав боль в костяшках пальцев, прорываясь через его содержимое вглубь и молясь, чтобы…

Ее пальцы нащупали рукоятку девятимиллиметрового пистолета, она закрыла глаза и попыталась вспомнить, чему учил ее Эдвард, как нужно целиться и стрелять. Где находился предохранитель? И как она должна переключить его?

Боже, если в нем нет пуль, она станет мертвой женщиной.

В любом случае, скорее всего она умрет по любому.

— Мне так жаль, Ричард, — быстро произнесла она, пытаясь его отвлечь. — Я не хотела, я была неправа. Прости, я ошиблась.

Ричард нахмурился, и она подалась вперед, протянув к нему свободную руку.

— Пожалуйста, прости меня, пожалуйста, не оставляй меня…

Молния сверкнула, освещая внутреннюю часть «Мерседеса», и она поняла, как только он увидит, что она делает, он все поймет. Как только она сняла с предохранителя пистолет и начала поворачивать дуло к нему, он отстранился назад и ухватился за свой пистолет двумя руками, наставив его в открытое отверстие в стекле.

— Не называй меня Вирджиния! — Закричала она из всей силы своих легких, когда они оба нажали на курок.

Послышались громкие выстрелы, звон метала. Джин продолжала стрелять, закрыв глаза, рывком крутанувшись в сторону, пытаясь убрать свое тело с его прицела. У нее болели уши, глаза жгло, что-то было не так с ногой, но она держала палец на гребаном спусковом крючке, а автозагрузчик поставлял патроны, пока барабан не окажется пустым.

И все же она старалась держать руку устойчиво, хотя тряслась всем телом, ее затылок неоднократно о что-то стукался.

Что это за звук?

Он был какой-то ритмичный…

Это она издавала его? Она стала задыхаться. Щипение по-прежнему слышалось из-под капота спереди машины. Дождь стал меньше, он как бы поглаживал капот, крышу, лобовое стекло, как кошки своими мягкими лапками.

На мгновение взглянув перед собой, и каждый раз, когда она моргала, она видела лицо Ричарда. А потом своего отца. И Ричард… два человека превратились в одного, как амальгама друг друга…

— Джин.

От звука, лишенного эмоций, голоса она дернулась и снова посмотрела вверх на прозрачную крышку люка.

— Опусти пистолет, Джин, — произнес лишенный эмоций голос.

Открыв рот, она спросила с растерянностью:

— Господи?

Самюэль Ти. лежал на Пфорде в грязи, в шести футах от водительской двери «Мерседеса», и думал, что его, как только не называли за всю его жизнь. Но так никогда.

Также он никогда не спасал никого от пуль.

Так что, можно сказать, что сегодня все было впервые.

— Лежи смирно, ублюдок, — прошипел он.

Он говорил в ухо Ричарду Пфорду, сохраняя свой голос низким, но ему хотелось сделать совсем другое — пальнуть в череп этому ублюдку и засунуть его в болото.

Хотя, возможно, это было из-за принципов, чем из-за понимания.

— У меня твой пистолет, — грубо сказал он ему. — Если ты двинешься, я выстрелю в тебя.. я убил оленей больше, чем ты. Также я хорошо умею их потрошить, и уверяю тебя, у меня не возникнет проблем, чтобы все это повторить. Кивни, если ты понял, о чем я.

Самюэль Ти. стал говорить громче, как только последовал кивок.

— Джин, мне нужно, чтобы ты опустила пистолет, хорошо? Ты в безопасности. Ты меня слышишь? Джин. Скажи что-нибудь.

Наступила долгая, при долгая тишина. Он взмолился, надеясь, что она не перезаряжает пистолет и вот-вот готова будет высунуть его из разбитого окна, чтобы накачать его самого свинцом.

И что она умерла от случайной пули, которая угодила ей в голову.

— Самюэль Ти. ...?

Он закрыл глаза. Она позвала его словно восьмидесятилетняя, слабая, бормочущая старуха. Но сейчас ему было все равно. Она все еще была жива.

— Да, это я. И у меня тут Ричард.

Черт, он хотел бы, чтобы у него был галстук, тогда он мог бы связать этому ублюдку руки.

— Почему… ты здесь? — спросила она изнутри машины.

Самюэль Ти. смачно выругался, удивляясь сам себе, что он собственно и делал весь путь по Ривер Роуд, пока не увидел фары двух машин в стороне болота.

— Потому что меня не может здесь не быть, — пробормотал он. — С тобой. Я не мог не приехать сюда, черт возьми.

Он еще раз дал смачный пинок Ричарду, а затем медленно поднялся, сказав Джин:

— Я сейчас подойду к машине, хорошо? Со стороны водителя. Если ты хотела меня когда-нибудь убить, теперь у тебя появится отличный шанс.

Самюэль Ти. говорил так, будто ничего не произошло, потому что боялся, если он не будет сохранять хладнокровия, то сломается. Он до сих пор не мог поверить, что он приехал сюда, припарковавшись на дороге и рванул к деревьям, именно в тот момент, когда Ричард отошел назад и направил пистолет в водительское стекло машины, все в нем говорило о том, что он готов совершить убийство, все — его стойка… и оружие в руках.

Не задумываясь Самюэль Ти. набросился на него, сгибая к земле, пока его пули летели вперед в металл, как и пули изнутри. Они повалились на землю, и он почувствовал их мокрую одежду, бившую по лицу, пока боролись за контроль над пистолетом.

Самюэль Ти. выиграл этот поединок.

Теперь ему необходимо было взять под контроль другое оружие.

Он медленно выпрямился. Он повалил Ричарда на землю прямо перед капотом, и сейчас тот лежал перед ним сбоку, и это означало, что через треснутое лобовое стекло он мог видеть Джин внутри машины.

Она по-прежнему направляла свой пистолет на стекло со стороны водителя, но пистолет так дрожал у нее в руках, ее неимоверно трясло. У него возникло ощущение, что ее палец находится на спусковом крючке, и тот факт, что пули не выходили из дула, говорил о том, что барабан был пуст. Но ему все равно было жалко рисковать своей жизнью.