Боже мой. Здесь есть фотография Эрнеста Хемингуэя рядом с человеком, который держит рыбу и, должно быть, является дедушкой Нейта.

В то время как ступаю дальше, изучаю фотографии.

На одной мужчина, который, я полагаю, является дедушкой Нейта, и мальчишка; оба улыбаются с уловами в руках. На другой фотографии мальчишка уже взрослый мужчина, снова оба улыбаются со своими уловами. И на следующих фотографиях появляется другой маленький мальчик — Нейт. Пожилого человека нет, он заменен человеком, который наверняка приходится ему отцом.

Моя рука взлетает к сердцу, когда я поднимаюсь до верхней части лестницы, фото Зака и Нейта с этим мужчиной между ними, каждый держит рыбу, у моего брата самая большая.

Мой брат рыбак. Кто бы мог подумать?

Смахиваю слёзы с глаз и открываю дверь.

Спертый воздух и запах мусора говорят мне, что никого здесь нет. Я продвигаюсь дальше, зажав нос пальцами руки. Деревянные полы, клетчатый протертый диван, телевизор, игровая приставка на полу, маленький деревянный кухонный столик, и повсюду фотографии со мной и Мими. Это место в полном беспорядке, но, несмотря на это, я снова рыдаю, поскольку вхожу в помещение, в котором раньше жил мой брат. Я узнаю его присутствие здесь.

В воздухе витает резкий запах, и я быстро направляюсь на кухню. Подавляя рвотный рефлекс, беру мусорный пакет из ящика и затем решаю открыть холодильник. Просроченное молоко и контейнеры с китайской едой идут прямиком в пакет, который я незамедлительно отношу к большому зелёному мусорному баку, который увидела ранее на стороне гаража.

Как только возвращаюсь, заглядываю под раковину, и так как там нет освежителя воздуха, беру очиститель окон «Уиндекс» и распыляю его в раковину, чтобы избавиться от зловония.

Упираясь руками в бёдра, сканирую комнату, и мои глаза останавливаются на задних раздвижных стеклянных дверях. Они должны быть открыты немедленно. Силой мне удаётся их раздвинуть. Двери тяжёлые и кажется, застревают, но я наконец-то их открываю.

Вид потрясающий.

Это самое красивое, что я когда-либо видела. Меня привлекает спокойствие воды, я выхожу на палубу и опираюсь на перила, вдыхая свежий чистый океанский бриз.

Я в окружении суши, моря и неба, что может быть лучше?

Затем я вижу это: его мольберт спрятан в углу. Да, видение того, как Зак рисует здесь — единственная вещь, которая может сделать это место более прекрасным. Затем я ощущаю, как он, должно быть, был счастлив здесь.

Это место является раем.

Солнце ныряет за облака, пока я отсиживаюсь на палубе на одном из двух жёлтых полосатых стульев и подбираю альбом для рисования, скрытый за мольбертом.

Он промок.

Страницы сморщились, и некоторые листы склеены вместе, но мне удаётся листать их.

Сцена моря — проносящиеся лодки и полет птиц. Должно быть, это зарисовка места справа от меня. Есть подпись «Рай», и я улыбаюсь. Мои первые мысли были правильными.

Я перелистываю страницу на красочный эскиз с лицом красивой женщины с чёрными волосами, завораживающими тёмными глазами и смуглым цветом лица. Есть сердечко чуть выше заголовка, который размазан, так что я не могу прочесть его.

Это кто-то, в кого он был влюблён?

Следующие несколько страниц слиплись между собой. Я листаю до того момента, пока не натыкаюсь на рисунок с парой: мужчина смотрит с ухмылкой, женщина находится выше него и смотрит на него сверху вниз. Оба обнажённые. Название гласит: «Никогда не оглядывайся».

Не уверена, кем является эта пара.

Переворачивая страницу, я перехожу к портрету женщины. Её грудь — центр эскиза. Он называется «Всегда помни обо мне».

На последнем эскизе другая обнажённая пара. Мужчина находится под женщиной. С ухмылкой он смотрит вперёд. Она расположена над ним, хватая его своей рукой за подбородок. Название гласит «Влюбленные до безумия».

Я опять понятия не имею, что это за пара, или почему Зи рисовал их обнажёнными. Эти рисунки нарисованы правдоподобно, а не в мультяшной форме. Он не рисовал ничего реалистичного со дня смерти нашей матери. Что заставило его изменить решение?

Беспокойство поражает меня.

Что изменилось?

Время идёт, и небольшой дождь превращается в более тяжелые капли. Я наблюдаю, как они исчезают в воде в непрекращающемся темпе, и мой разум блуждает где-то в другом месте.

Откуда у него были деньги?

Что за люди на этих рисунках?

Почему он рисовал пары в сексуальных позах?

Ветер набирает скорость, и дождь капает мне на кожу. Я не двигаюсь, вместо этого позволяю более тёмным мыслям поглотить меня.

Был ли он счастлив?

Счастлива ли я?

Моя бабушка, моё обучение, моя работа и мой брат всегда делали меня счастливой, по крайней мере, удерживали меня от несчастья. У меня не было много друзей. У меня никогда не было времени на общение. Мими большую часть времени была больна.

Секс, как и мужчины, никогда не был важен для меня.

С одним моим серьёзным бойфрендом в колледже секс застопорился и стал таким обыденным явлением, что это заставляло меня со скуки глазеть в потолок. Спустя три года эти отношения, наконец, закончились. С тех пор случайные любовники и вибратор были всем, в чём я нуждалась для периодического высвобождения.

Но я чувствую внутри себя странное изменение.

Похотливые мысли проникли в мой разум на весь день, заменяя беспокойство, которое преследовало меня в течение многих недель. Я больше не беспокоюсь о том, как скоро умру. Вместо этого, мои мысли заняты Нейтом.

Кажется, я не могу выбросить их из головы.

Я стою и расслабляю своё тело, облокачиваясь на стеклянные двери. Сжимая вместе свои бёдра, стараюсь усмирить боль между ног, и мгновенно ощущаю влагу на своих трусиках, и это не от дождя.

Когда я захожу внутрь, печальная мысль поражает меня. Я думаю, если что-нибудь случится, и я умру до того, как мне исполнится двадцать восемь лет, то пропущу кое-что необычное. Я никогда не думала, что в моей жизни чего-то не хватает, но теперь знаю чего.

Впервые в своей жизни, с диким желанием, я действительно нуждаюсь в ком-либо.

Лодка летит с невероятной скоростью, и на волнах остается след похожий на крылья ангелов. Смотрю на небеса, и чувство вины напоминает мне, что я приехала в Майами ради брата.

Я приехала, чтобы найти способ двигаться вперёд.

Мой внутренний голос заглушен моей печалью.

Я кладу альбом с эскизами на место и оглядываюсь. Мой взгляд фиксируется на двух дверях, между которыми находится телевизор. Открываю первую дверь — ванная. Простая комната с раковиной, душевой кабиной с ванной и зеркалом. Плитка бежевого цвета, ничего особенного, но в шкафчике под раковиной сложены полотенца красного цвета всех форм и размеров.

И это заставляет меня улыбнуться.

Я открываю шкафчик над раковиной: бритва, крем для бритья, зубная паста, зубная щетка, упаковка презервативов. Шампунь и кусок мыла находятся в душе.

Это всё.

Больше ничего.

В этом весь Зак.

Возвращаясь в гостиную, открываю вторую дверь и смотрю на его спальню. Кровать не застелена, голубое покрывало наброшено на светло-голубое постельное бельё. В корзине в углу находится гора одежды. И снова фотографии Мими со мной на его комоде; рисунки, которые я не забуду, покрывают стены: мультяшная рыбка, лежащая в коридоре, дельфин с сигаретой в кресле, ракушки с лицами, рыбацкая лодка на колёсах.

Юмористические иллюстрации в «стиле Зака», как я это называю, они повсюду. Это то, как он старался избегать жизни, когда мы были маленькими. Это было единственным, в чём он действительно был хорош. Рисование удерживало его от принятия неудачного выбора, из которого он, возможно, никогда бы не выбрался.

Я не знаю, как долго нахожусь здесь, пялясь на стены, но тусклый естественный свет заставляет меня потянуться к переключателю. Потолочный вентилятор начинает вращаться, предупреждая меня о том, как здесь тепло. Чувствуя себя измотанной, я решаю, что на сегодня достаточно. Мне невыносима мысль об уходе, но вся моя энергия, кажется, улетучилась из моего тела.