— Йен… — я вздохнула.

— Не Йенкай мне тут, — сорвался он. — Я не Ник. Я знаю, когда ты разыгрываешь наивность, потому что думаешь, будто остальные слишком тупы, чтобы распознать притворство. Что вчера произошло в той допросной комнате? Я знаю, что Ник не всем поделился.

Я покачала головой, снова убирая волосы с лица, когда несколько прядей выбились из-под воротника. Поджав губы, я встретилась с ним взглядом.

— Ник развёл из-за меня просто нелепую паранойю, Йен, — сказала я. — Я ему так и сказала, оба раза, что мы об этом говорили. Тот парень, с которым я беседовала? Он играл в игры, это правда… и возможно, он слегка бурно отреагировал, когда его пришла допрашивать женщина, но это никак не связано со мной, — ложь горчила на моем языке, но я изо всех сил не выдавала это лицом и сохраняла скучающий тон. — Честно говоря, я всё ещё не уверена, что Ник поймал настоящего убийцу. Он всё равно вышвырнул меня с дела, разве он тебе не сказал?

— Нет, — ответил Йен, нахмурившись сильнее.

Я выдержала его взгляд, наблюдая, как он изучает моё выражение лица.

Я знала, что отчасти он делает это рефлекторно, но это всё равно заставило меня напрячься. В этом заключалась проблема отношений с тем, чья работа постоянно требовала читать микро-выражения; тем, кто знал, как прятать свою реакцию.

Обычно у меня было меньше причин разводить из-за этого паранойю.

Обычно я ему не врала.

Он вздохнул, как раз когда я думала об этом.

— Извини, что я такой паникёр. Ник вывел меня из равновесия, должен признать. Заставил меня волноваться, вдруг ты лежишь связанная в каком-то багажнике.

— Что, черт подери, он тебе сказал? — спросила я, позволяя услышать своё раздражение.

— Слишком много… и недостаточно, — ответил Йен. Запустив руку в волосы, он снова резко выдохнул, звуча слегка сердито. — Я собирался сесть на двадцатичетырёхчасовой рейс, так что не мог даже поговорить с ним… по крайней мере, не мог выслушать всю историю. Полагаю, я мог бы перезвонить ему обратно, как только самолёт поднялся в воздух, но я подумал, раз уж ничего не могу сделать в пути… — он умолк, нахмурившись и взглянув на меня. — Я узнал достаточно, чтобы понять, что Ник беспокоился о тебе прошлым вечером. Достаточно беспокоился, чтобы связаться со мной в Бангкоке, даже зная, что ты будешь в ярости из-за этого.

В ответ на мой сочувственный звук Йен шагнул ближе, его голос звучал напряжённо.

— Мири, он говорил так, будто действительно считал, что тебе что-то угрожает. Я никогда не слышал от него такого. Только не о тебе… а вы двое не раз вели подобные дела.

— Ну… не совсем подобные, — сказала я, улыбаясь.

Йен не смягчился.

— Он беспокоился настолько, что сказал мне о своём намерении установить за тобой наблюдение, пока они не зачитают этому мальцу права, Мири, — сказал он. — Он собирался приставить к тебе хвост, если в итоге ему пришлось бы отпустить подозреваемого.

Я старалась не выдать свою реакцию на лице.

Очевидно, Йен понятия не имел, что Квентин Блэк был тем самым подозреваемым, о котором говорил Ник. Значит, Ник не называл ему имя.

Все ещё изучая моё лицо, Йен вздохнул и отпустил мою руку.

— Ладно, возможно, я отреагировал слишком остро, когда не сумел с тобой связаться, — сказал он, проводя пальцами по своим песочно-светлым — и теперь взъерошенным — волосам. Его густые и обычно почти безупречные волосы так и остались торчать, когда он оставил их в покое, возможно, потому что после полёта ему не удалось принять душ.

— Прости, Мири, — сказал он. — Если честно, я немного запаниковал, когда не застал тебя в твоей квартире. Я отследил твой телефон. Я готов был уже звонить Нику, когда увидел тебя за тем столиком. До этого я колебался лишь потому, что знал — ты убьёшь меня, если окажется, что ты просто пошла выпить с Лейси.

— Ты отследил мой телефон? — с неверием переспросила я.

Он сконфуженно кивнул.

— Да, — он наградил меня слегка оправдывающимся взглядом. — Это было в первый раз, Мири. Клянусь. Я боялся за твою жизнь.

Решив не заострять на этом внимание, я подошла к нему ближе, поглаживая его руку через куртку.

— Мне так жаль, — сказала я, действительно имея это в виду. — Ты, должно быть, совсем вымотался.

Йен издал тихий смешок.

— Так и есть. Эти проклятые переговоры прошли тяжело… в Бангкоке, я имею в виду. Совершенно зверски, — он взглянул на меня, слабо улыбаясь. — Так тебе действительно нужно быть с этим сыщиком сегодня? Я надеялся на массаж ног… и немного вина. Может, много вина… вместе с массажем других частей тела.

Я издала тихий смешок, подходя ближе, чтобы очутиться между его руками. Когда он обнял меня, я погладила его по спине через рубашку.

— Ты все ещё злишься, что я слишком далеко зашёл? — спросил Йен.

Я покачала головой, крепче зарываясь в его объятия.

— Уверена?

— Уверена. Но спроси меня завтра, — я помедлила. — Ты заходил домой?

— Ровно настолько, чтобы забросить чемоданы, — сказал Йен, снова вздыхая. — И закончить геолокацию телефона своей невесты, — вопреки его смущению, я почувствовала, как он расслабляется, и продолжала массажировать его поясницу пальцами. Он снова посмотрел на меня. — Я правда пытался сначала позвонить… прежде чем прибёг к шпионскому ПО. По меньшей мере, десять раз. Ты можешь найти несколько паникующих голосовых сообщений от меня, если вообще потрудишься ещё раз включить телефон.

Я кивнула, ощущая очередную волну чувства вины и прикусывая губу.

Я почувствовала, что тоже колеблюсь, гадая, стоит ли мне сказать Йену, кто такой Блэк и чем я занималась весь день. Раньше я никогда не утаивала от него ничего значимого. Он крепче обнял меня рукой, пока я все ещё думала, и прижимал меня к своему боку.

— Этот твой новый клиент, — фыркнул Йен, когда я тоже покрепче обвила его талию под длинным пальто. — Он недостаточно уродлив для того, что я сейчас чувствую, милая.

Я издала смешок, легонько хлопая его по груди.

— Это ревность? Серьёзно? Потому что, может, мне стоит вытащить телефон и записать это… ибо, наверное, это впервые.

— Я могу нешуточно забеспокоиться, если ты вообще потрудишься включить телефон, — проворчал он.

Я крепче обняла его, прижимаясь лицом к его груди.

И вновь я попыталась решить, стоит ли сказать ему, с кем он только что встретился в Клифф Хаусе. Я знала, что в конце концов он узнает… теперь это неизбежно. В конце концов, он услышит имя Блэка от Ника или из новостей, и поскольку у Йена практически фотографическая память на имена и лица, он сложит дважды два. Частью его работы было запоминать людей; он не раз говорил мне об этом.

Я более или менее была такой же, но по иным причинам. И все же внимание Йена к деталям порой меня изумляло.

Но я знала, что все равно избегаю этого.

Проблема в том, что если я скажу Йену, кто такой Блэк, он первым делом позвонит Нику.

Вторым делом он примется рвать и метать из-за того, что я подвергла себя риску.

И я определённо никуда не отправлюсь с Блэком сегодня вечером.

Я также уловила двойной смысл того, что Блэк сказал Йену. Он действительно думал, что убийца может покинуть город. Возможно, он даже думал, что это может оказаться нашим последним шансом его поймать. А значит, если Блэк прав, и убийца действительно экстрасенс — то есть такой экстрасенс, как сам Блэк — тогда, возможно, он уйдёт безнаказанным. Даже если я скажу Нику вести наблюдение за музеем Почётного Легиона, копы не сумеют поймать такого убийцу без помощи кого-то вроде Блэка.

И могла ли я действительно оправдать то, что делала весь день? Сама история была более-менее связной — в плане того, что я неожиданно застала Блэка дома, собираясь всего лишь проверить его бизнес — но это никак не объясняло мои мотивы или то, почему я пошла с Блэком, когда Ник недвусмысленно сказал мне держаться от него подальше.

Кроме того, я знала Йена. Я знала, насколько безумно все это могло прозвучать для такого гипер-рационального человека как Йен, даже в отрезе от его манер разведчика.