— Будь проклят, мальчишка… — прохрипел могавк, испуская дух, когда нож Нодана перерезал ему горло.
Глядя как расправляется с врагом молодой охотник, Бинэ прищурился. На мгновение ему показалось, что над юношей нависла тёмная лохматая тень с большой пастью и острыми зубами. Но когда могавк умер, тень рассеялась, словно видения и не было.
Выпрямившись, юноша обернулся к товарищам. Светлая поляна была багряной от крови, а кровь врагов – пища для матери земли. Маконс с торжественной улыбкой снимал скальп со своего врага – первого в его жизни. Потом он подошёл ко второму и сделал то же самое. Гагонс своего убитого не тронул, словно его победа не интересовала. Но Бинэ заметил, как дрожат руки сына после того, как его томагавк отведал человеческой крови.
Нодан разжал руки, нож упал на землю, позволяя ей насытиться кровью. Свежие, яркие листья потянулись к влаге, впитывая её, и отчищая землю от следов борьбы. Солнце, проникающее сквозь листву, согревало, освобождая, успокаивая. Нодан облегчённо вздохнул. Это была долгая охота. И закончилась она удачно.
Приподняв голову убитого могавка, Нодан срезал с него скальп. Его первый скальп. И пусть мать гордится, что сын не стал скорбной овечкой умирающего стада в руках йенги.
***
Молодые охотники въехали в Войбиасен, подняв насаженные на палки скальпы врагов, как белые поднимают свои флаги. Знак их силы, их победы. Ребятишки с восхищением бежали за охотниками, разглядывая огромную тушу на самодельных носилках позади лошади и висящие на поясах трофеи – отрезанные кисти рук могавков. Бинэ, перевязанный, с оцарапанным лицом, был мрачен и шёл в конце процессии.
Их встречали почти все жители деревни. Гнутая вишня – отец Маконса, звал себя воином, но в мирное время рыбачил и приносил неплохой улов, был горд за своего сына. А двое других охотников, что сегодня отправились к горам и привезли тушку молодого козла и пару гуменников[6], одобрительно хлопали Бинэ по коленям.
Все с завистью любовались на шкуру чёрного медведя.
— Авасоса убил Бинэ, — объявил Гагонс, хвастая своим отцом. — А Нодан и Маконс привезли троих могавков!
Индейцы и с гордостью подняли свои палки с насаженными скальпами.
— Вы наткнулись на могавков? — с удивлением спросил Конаэри[7] – муж Омаки.
— Да, их следопыты рыскали на нашей земле, — ответил Нодан.
— Теперь они пошлют к нам воинов, — услышал он сердитый, не одобряющий голос отца.
Толпа расступилась.
— Нодан встретит их воинов и привезёт в деревню и их скальпы.
Его голос сорвался на боевой клич, и несколько воинов поддержали его.
— Иди за мной, — велел Кита.
***
Вигвам вождя как всегда был полон приятных запахов трав Мигуен и её хвойных напитков. Нодан небрежно кинул трофеи перед огнём и сел на землю. Кита тяжело опустился напротив и снова молчаливо уставился на сына. Еще с детства мальчика при таких встречах Кита молчал, а Нодан ждал, но потом начинал ругаться и кричать, за что и получил своё имя.
— Нодан знает, что ты скажешь, но могавки не вернутся. Они не найдут нас, и не посмеют искать: Лига ирокезов перебралась в Квебек, а почти все могавки отправились в Канаду.
Кита холодно перевёл взгляд на трофеи.
— И всё это не имеет значения, отец, — Нодан покачал головой. — Нодан понимает, что должен был рассказать об этом раньше: к деревне приходил Малсумиса. Но сегодня в лесу я убил его! Это правда, я видел, как гады растащили его тело, оставив на земле пятно гнили!
— И чем ты заплатишь за убийство духа? — спокойно произнёс Кита.
Нодан глубоко вздохнул.
— Нодан зароет топор войны. Я оставлю желание мстить и убивать, покуда это не потребуется моей семье.
Юноша снял с пояса топор и передал его отцу. Кита не шевельнулся.
— А что ты будешь делать с Кохаку?
Нодан на секунду замер, о девушке он забыл. Забыл, пока бился с могавком и сражался с Малсумисой в себе.
— Нодан решил жениться на белой девушке!
— Она слишком молода, — заметил Кита, но прищурился, задумчиво оценивая сына. Насколько Нодан был серьёзен, Кита понять не мог, но в душе его загорелась надежда, что ещё в этом году духи порадуют его новой счастливой невесткой.
— Кохаку будет рожать тебе внуков, разве не этого ты хотел? — возмутился Нодан препятствию отца.
— Кита собирался обменять Кохаку на свободу. Мы должны вернуть пленницу, чтобы успокоить гнев Рея. А ещё тебе надо отправиться в Берлин и найти нового торговца. Кто-то убил Большую сумку, — Кита продолжал гнуть свою линию, испытывая сына. В то, что Рей сможет отыскать Войбиасен, сахем не верил.
Нодан озлобленно дёрнул губой. Он не собирался отдавать свою пленницу. Кохаку была его, он выкрал её, держал рядом, он кормил её и заботился о ней почти два месяца. О каком обмене теперь может идти речь!
— Плевать на торговцев! Нодан решил жениться на Кохаку, а если ты не позволишь, я сбегу к микмакам, и они будут воспитывать твоих внуков! — прокричал Нодан и, забыв о трофее, выбежал из вигвама вождя.
— Он снова кричит, — заметила Мигуен, заползая в дом на четвереньках.
— У меня нет сил ему противостоять, — Кита передёрнул плечами. К выходкам сына он уже привык, но снисходительно относиться к такому поведению не хотел.
— Нодан обещал зарыть топор войны, если ты позволишь ему жениться. Он поедет в Берлин и найдёт замену Большой сумке.
Кита устало и громко вздохнул. Если сын женится, если перестанет твердить о войне и походах на белых, возможно, мир вернётся в Белые горы, и внуки Киты будут рыхлить плодородную землю у Пискатаки своими руками. Даже если это будут светлокожие дети. Разве это имеет значение, если и Кита, и Нодан смогут обрести своё счастье.
Мигуен с ожиданием смотрела на вождя, но Кита не собирался высказывать знахарке своё мнение.
— Иногда Киту тошнит от того, что ты всех подслушиваешь.
***
Нодан хотел идти к вигваму Маэру, чтобы побыть одному, но там теперь жила Кохаку, и слишком часто её гостями были другие подростки деревни. А сейчас ему не хотелось видеть даже её. Хотя напротив, ему хотелось, чтобы Кохаку прозрела и отблагодарила за его внимание. Отблагодарила собой.
Нодан отправился к реке. Солнце садилось. Рядом с берегом паслись лошади племени. Всего двадцать четыре скотины. И с каждым годом их становилось всё меньше, потому что охотой и землёй не удавалось прокормить растущее племя. Кита гордился, что пеннакуков становилось больше. Мигуен расцветала при рождении очередного потомка. Старики деревни работали, засыпая на солнце, и просыпались, играя с детьми.
Не о таком ли мире должны мечтать индейцы? Почему Нодану не хватает крови, что он уже пролил?
Юноша обречённо запустил камушек в воду.
«Молсем всё ещё голоден»
Нодан завопил, отпрыгивая от воды. С гладкой поверхности на него, вместо отражения, смотрела морда волка.
______________________________
[1] Полмили = 800 метров
[2] Авасос — медведь
[3] Молсем — волк
[4] Коприновые грибы — навозники
[5] Могавки — племя североамериканских индейцев, входившее в союз Лиги ирокезов.
[6] Гуменник — птица из семейства утиных.
[7] Конаэри — безголосая птица
========== Глава 8. Горные орлы ==========
Ее новый дом был больше, просторнее и теплее. На полу было множество шкур, и для костра вырыто углубление. Тепла от него было много, а дым стремительно ускользал в небольшое отверстие в крыше. Розу снова приковали. Но теперь Вабана брала ее на прогулки и в поле каждый день. Нодан после охоты бродил следом, наблюдал. Она все еще побаивалась его, хотя юноша больше не грозился убить ее, он странно на нее косился, когда они веселились с Вабаной, и все время норовил отобрать у индианки веревку, на которой та водила пленницу.
Роза помогала собирать травы, убирала камни с полей, носила воду для поливки. Жизнь в деревне ей нравилась с каждым днем все сильней. Никто не говорил ей носить корсеты, кушать по расписанию и проводить с пяльцами несколько часов в день. Роза могла бегать с молодыми индианками по берегу бурной реки, которая не грелась летом и не замерзала зимой. Могла скинуть с себя легкое платье и окунуться в ледяную, безумствующую реку. Могла плескаться и визжать, не думая, что скоро ей замуж и мужчинам не понравится такое поведение.