— Да. А затем надо загадать желание, устно или про себя. Вспышки не последовало, потому что мистер Роджерс повернул голову и увидел за окошком двух мраморных догов.
— Откуда взялась эта красавица? — удивленно пробормотал он. — Неужели кто-то в поселке обзавелся… Черт побери, я с него сдеру плату за щенков!
Увлекшись собачьими делами, он отпустил кольцо ящика. Он его точно отпустил! Я помню! Но вспышка, ярчайшая, затмевающая солнце, все-таки сверкнула. Такая, что я потерял способность видеть. Но грохот, чудовищной силы удар в грудь и нестерпимый жар я ощущал несколько минут. Потом все чувства отключились…
Нечаянная радость
Я-Баринов вылетел из этого сна в секунду. Пробыл я там недолго, но уж очень страшно он закончился. Было полное впечатление, что Майк Атвуд и все прочие угодили под ядерный удар, хотя я, слава Богу, в натуре его не испытывал.
Открыв глаза, я убедился, что нахожусь на заднем сиденье двухместного дельталета, то есть, видимо, там, куда меня запихнул похититель, опрыскав парализантом. Аппарат, судя по всему, совершил удачную посадку на палубу какого-то плавсредства. Или был поднят туда с воды. Несколькими минутами позже, когда два проворных молодца в майках и шортах отстегнули ремни и выдернули меня из дельталета, я успел заметить, что у него комбинированное шасси. Второй дельталет, видимо, тот, с которого были убиты мои конвоиры, все еще находился в воздухе, его жужжание слышалось неподалеку.
Оглядевшись по сторонам, я успел заметить, что судно, на которое меня доставили, относительно небольшое. Нет, на такую палубу дельталет не посадить. Его подняли туда грузовой стрелой и, как я понял, намеревались быстро разобрать. Второй дельталет заходил на посадку, пытаясь приводниться метрах в двадцати от корабля.
Меня вели, а точнее, волокли очень быстро. И молча, не обмениваясь репликами. Понять по внешности, чьи это хлопцы, я не мог. Но даже если бы они говорили, я вряд ли сумел бы составить полное представление о своих похитителях.
С верхней палубы меня спустили по трапу вниз, провели по короткому коридорчику и втолкнули в каютку с наглухо задраенным иллюминатором; штормовая крышка с внешней стороны борта была не просто завинчена на барашки, но аж заварена. Небось это помещение предназначалось для приема таких гостей, как я.
Полной тьмы не было. В нижней части двери было устроено небольшое вентиляционное окошко, прикрытое стальными пластинами с вертикальными прорезями. Оттуда и шел свет. Поэтому удалось разглядеть койку и откидной столик, привинченный к стене. Кубатура была не очень: два метра от потолка до пола, два с половиной — от иллюминатора до двери и полтора — от стены с койкой до стены со столиком. На стене у двери обнаружился выключатель, но включать было нечего, так как осветительный плафон на потолке был снят, а провода обрезаны. Порадовало только то, что в этой каюте работала вентиляция, так что приготовлять меня в тушеном виде местные жители, видимо, не собирались. Если бы вентиляции не было, то каютка, расположенная под верхней палубой, превратилась бы в качественную духовку, а я соответственно
— в жаркое.
Не могу сказать, чтобы условия, созданные вторыми похитителями, были покомфортнее тех, что собирались мне предоставить «койоты». На псарне у Игнасио было как-то приятнее. Правда, там были зубастые овчарки, но зато гораздо просторнее, воздух посвежее, даже псиной не очень воняло. Кроме того, там с меня все-таки сняли наручники. А здесь оставили. Я даже думать не хотел, что придется делать, ежели вдруг приспичит, а около двери каюты не будет товарища уполномоченного, чтобы сопровождать меня в местный гальюн. Спасибо Косому за то, что он не успел меня накормить.
Но выбора у меня не было, я присел на койку, а потом даже прилег на бок. Кому это понадобилось устраивать такое лихое и дерзкое похищение? Причем очень уж быстро эти ребята сумели обнаружить мое местопребывание. Хотя Косой клялся и божился, что меня на островке никто не найдет. А вот хрен тебе, нашли за несколько часов. Только поспать немного успел да побеседовать со старым знакомым. Неужели сеньор Ибаньес так лопухнулся? Конечно, тут возможны варианты…
Первый вариант самый простой. Кто-то из «койотов», скорее всего из тех, что два года назад возлагали надежды на Эктора Амадо и лишь после его смерти скрепя сердце поцеловали Косого в задницу, решил заняться своим бизнесом. Он сообщил кому-то из участников предстоящего аукциона о местонахождении «товара», то бишь меня. А затем, сидя где-нибудь на лавочке в парке, навел дельталетчиков-налетчиков при помощи УКВ-рации.
Вариант посложнее мог быть, как ни странно, организован самим Доминго. Возможно, что денежки, которые предлагала за мою персону одна из пяти «контор», согласно обычаям «койотов» требовалось поделить между руководящим составом и ответственными исполнителями по коэффициенту трудового участия (КТУ, если кто забыл советские времена). Допустим, что лично Косому от этой суммы полагалось 50 процентов, а прочим господам остальная половина. Но делиться не хотелось, потому Косой предложил покупателям немного ускорить процесс покупки и провернул всю операцию так, что заработал не только 100 процентов суммы, но еще и премию за экономию рабочего времени. Да, я позабыл о великом и мудром шейхе Абу Рустеме из неведомо каких Эмиратов! Вероятно, с ним тоже пришлось бы делиться, а этого, конечно, сеньор Ибаньес и вовсе не жаждал.
Третий вариант основывался на том, что кто-то из сведущих людей начал работать с моей милой микросхемой. Правда, не очень ясно, почему это не было сделано раньше. Возможно, конечно, что эта хреновина на два года отключилась и не работала, а потом по какой-то причине опять врубилась. Правда, я сам не знал, как именно она передает информацию, на какой, фигурально выражаясь, «волне», и вообще плохо представлял себе ее принцип действия, но догадывался, что Сарториус или Чудо могли оснастить ее чем-то вроде «радиомаячка», с помощью которого меня легко отыскать на этой планете и, возможно, в ее окрестностях. Пока я лежал в отключке, помогая Энрикесу писать диссер о коматозном состоянии, схемка тоже отдыхала, а когда очухался, начала попискивать-постукивать, и любители похищать приличных людей стали слетаться со всех сторон, как мухи на дерьмо.
В первых двух вариантах могли участвовать все пять конкурентов, которым нужна была моя персона. То есть Марсела (я отчего-то засомневался, что ее привлекали одни лишь романтические чувства), Чудо-юдо, Сарториус, «G & К» и совершенно темная для меня лошадка «Prince adorable». Из третьего варианта можно было исключить — да и то условно — одну лишь Марселу.
Пока я мыслил, на судне происходила какая-то бурная деятельность, должно быть, поднимали на борт второй дельталет, снимали с него крылья и убирали оба аппарата с палубы. Все это время до меня доносились невнятные голоса, лязг железяк, урчание лебедок, плеск воды и еще нечто подобное. Затем гулко разнеслось ворчанье электробрашпиля и грохот якорь-цепи. Одновременно врубились на холостой ход дизеля, корпус судна задрожал, потом перекинули усилие на гребные валы, добавили оборотов, дрожание исчезло, не иначе, куда-то поехали.
Как следует рассмотреть судно мне не дали, в морском деле я смыслил не больно много, поэтому прикинуть, на какую посудину меня затащили, было сложно. Небось настоящий мореман, бросив пару взглядов на палубу и надстройки лоханки, уже определил бы, где она построена, к какому классу и типу судов относится, сколько в ней регистровых тонн, когда спущена на воду, сколько народа на ней плавает и скоро ли эта штука потонет. Последнее меня очень волновало, поскольку на мой сухопутный взгляд — еще раз подчеркну, очень поверхностный! — вмятин, потрескавшейся и облупившейся краски, всяческой грязи, копоти и ржавчины здесь было предостаточно. Увидев что-нибудь похожее на российском речном сухогрузе, ползущем по Москве-реке у Крымского моста, я бы особо не беспокоился: начнет тонуть, глядишь, и успеет пришвартоваться у Парка культуры или на другом берегу, у Минобороны. Но тут, извините. Атлантический океан все-таки. Места, чтоб утонуть, вполне хватит. Опять же циклоны-ураганы случаются. Я на Сан-Фернандо в хорошо защищенной от ветров лагуне любовался, как такой ветерок гуляет, джунгли гнет, как травку. Неприятно!