Почему христианство не боролось с социальной несправедливостью? С рабовладельческим строем? В чем дело? Это вопрос серьезный, друзья мои, вам придется на него ответить. А дело вот в чем. Христианство обращает свой взор на источник человеческой несправедливости, это самое главное. Что является этим источником? Отсутствие любви в человеке. Этот источник — отсутствие любви в человеке — порождает все несправедливости, как в плане личном, так и в плане социальном. Вот на это христианство и направило все острие своего учения.

Помните, что пишет апостол Павел Филимону: "Прими Анисима, беглого раба, как брата возлюбленного". Вы слышите? Христос говорит ученикам: "Не называю вас рабами, называю вас друзьями". Христианство утверждает удивительные вещи: "Кто хочет быть первым, да будет всем слугой, да будет последним, кто будет господином, да будет всем слугой". То есть, оно устанавливает принцип вот этого удивительного нравственного равенства. Это не касается дисциплины жизни, это касается нравственных отношений.

И подумайте теперь: если рабовладелец и раб, помещик и крестьянин простой, капиталист и рабочий, если они действительно, по существу являются братьями, — не все ли равно, какой будет строй? Рабовладельческий строй будет не рабовладельческий, хотя бы и назывался таковым, и, хотя бы этот раб и был рабом, на каком он будет положении? На положении брата возлюбленного. Христианство смотрит на сердце человека и воспитывает сердце, и это именно проповедует.

Без любви нет христианства. И если ты христианин, ты должен в каждом человеке видеть равного себе, брата своего, а не раба. Этим самым подсекается основа, база, фундамент всякой социальной несправедливости, не по дисциплине жизни, когда есть начальник и есть подчиненный, а по социальной несправедливости. Вот почему христианство имеет совершенно другую функцию — воспитание человека, человеческого сердца, а не социальные перевороты и политические кружева. Поэтому попытка сведения христианства к какой-то социальной или политической доктрине не выдерживает никакой критики.

О страданиях невинных или За что страдают дети

Причина того, что у меня цирроз печени, оказалась простая — много спирта выпил за свою жизнь. Пью, пью, пью и, наконец, цирроз печени. И говорю: "Ах, это Бог меня наказал!"

Разве Бог меня наказал? Нет, конечно! И это мы видим. Ведь в этом случае мы понимаем причину болезни. А когда человек лжет, лукавит, лицемерит, обманывает, ворует… (уж не говорю о том, что убивает. Я говорю о тех вещах, которые незримы для других)…осуждение, притворство, лукавство — никто этого не видит, все происходит во мне. С внешней стороны я порядочный человек, мое поведение кажется безукоризненным. А внутри что? Ладно, другие не видят, но страшно, что я сам не вижу. И когда затем со мной происходит что-то, что мы называем скорбями, страданиями, я в изумлении возвожу свои очи к небу: "Господи, за что же ты меня наказал?! Меня, такого чистого и прекрасного!"

А эта чистота и красота великолепно была показана Федором Михайловичем Достоевским, по-моему, в "Униженных и оскорбленных", устами князя, который произнес такие великолепные слова, изображающие суть, которая находится в нас: "О, если бы только открылось то, что в человеке или открыл человек, то, что в нем, не то, даже, что он боится открыть другим, и даже не то, что он боится открыть своим самым близким друзьям, и даже не то, что он самому себе боится открыть, о если бы это все открылось, то мир наполнился бы таким зловонием, что и жить было бы невозможно".

Но если бы мы внимательнее относились к своему духовному миру, своим мыслям, чувствам, настроениям, переживаниям, думали об отношении к другим людям, вспоминали о своих обидах, зависти, тщеславии, наверное, в этом случае, мне не пришло бы и в голову: "За что же ты, Господи, меня наказываешь?"

Оказывается, объективно существует закон, нарушение которого влечет за собой соответствующие бедствия для меня. Причем если в мире физическом, материальном, грубом, причины и следствия очевидны: человек пьет и следствием являются одни заболевания, человек колется наркотиками — и следствием являются другие заболевания, человек прыгнул с большой высоты — переломал себе руки и ноги, то когда мы переходим к миру духовному, такая прямая зависимость не прослеживается прямо.

Причина — мы вступаем в мир духовный, то есть мир свободы. Если бы за дурную мысль, которая пришла мне в голову, я получил по макушке, да еще так, что взвыл бы, так вот, в следующий раз я бы боялся даже того, как бы мне не пришла на ум такая мысль. Тогда я был бы рабом, а не человеком. Человек — образ Божий, и одной из сторон этого образа Божия является его свобода в отношении к добру и к злу, как внешнему, так и внутреннему.

Итак, свобода эта у меня есть, но я должен знать, что не Бога я оскорблю своей дурной мыслью, а нарушу закон, реальный, объективный, закон моего бытия. А нарушение закона природы, любого закона влечет за собой печальные последствия. Вот что происходит, вот откуда рождаются все скорби нашего мира. Это очень важно понять — откуда. Иногда эти скорби бывают очень странные, у человека все, кажется, в порядке, а покоя нет, ему скучно, ему грустно, он не находит себе места, в душе — уныние. Откуда все это? Все от того же. Когда много колючек вцепится в кожу, то начинается зуд по всему телу. Итак, причиной всех скорбей людей является нарушение объективно существующего духовного закона нашего бытия, и, если хотите, этим духовным законом, в конечном счете, является сам Бог. Не Бога мы оскорбляем, мы не можем его оскорбить своими грехами, иначе был бы он самым оскорбленным из всех, потому, что все мы грешим. Не Бога мы оскорбляем, но себя раним всем тем, что называется грехом.

Итак, вопрос о невинных страданиях

Ну, хорошо, теперь понятно, что мы страдаем за грехи. А младенцы? А праведники? Этот вопрос возникает у многих и естественно, смущает и подчас вызывает протесты. И главная причина протеста и вопроса: за что страдает не виновный? Обращаю ваше внимание на постановку вопроса. Мы привыкли оценивать все с точки зрения причинно-следственных отношений юридического порядка. То есть с точки зрения понятия справедливости. Справедливо или не справедливо. Кого-то отправили в тюрьму — за что? Он же не виновен. Мы возмущаемся. А разбойника оставили на свободе, "бросили щуку в реку" — почему? Он же — негодяй! Все мы оцениваем с точки зрения права, справедливости.

То есть, хотим мы того или не хотим, но мы постоянно занижаем уровень понимания… самого бытия. Мы считаем, что все наше бытие построено на принципе справедливости. И не удивляйтесь этому. Всё дохристианское сознание и, увы, современный христианский мир, к сожалению, строит свои оценки именно на правовой, юридической почве. На самом деле не этот закон является первичным, не этот закон является основным. Кстати, в иудаизме — ветхозаветной религии, мусульманской религии (я уж не говорю о языческих религиях!), основной принцип отношений между Богом и человеком — это принцип справедливости. На нем эти религии и основаны.

И вот, с точки зрения этого принципа и ставится вопрос о страданиях праведников. И главная ошибка коренится здесь в самой постановке вопроса. Какой основной принцип бытия? Основной принцип, закон бытия открыло христианство. Это неведомая до христианства вещь. Никто никогда и не знал этого. Основной закон бытия — любовь, а не правда. Исаак Сирин пишет: "Там где возмездие, там нет любви, а где любовь — там нет возмездия". Великолепно сказано. Справедливость и любовь — вещи, если хотите, даже не совместимые. Там, где правда — там нет любви. Вы не подумайте, что любовь нарушает правду или правда нарушает любовь. Нет-нет! В этом заложен другой смысл.