- Я даже не знаю, что им можно будет показать, - пробормотала Эллисон, чуть хмурясь. - Патронуса? Защитные? Атаку?

- Ладно, у нас точно будет “превосходно”, - рассмеялся Джеймс. Остальные лишь улыбнулись, согласно кивая.

Когда Стайлз, с трудом дождавшись своей очереди, вошёл в Зал, из семикурсников там оставались лишь Дэнни, Тео и Эрика, и как раз выходили Лидия, Джеймс и Скотт.

- Скажи им, что владеешь патронусом, - прошептала Лидия, замирая на миг у дверей и делая вид, будто она поправляет смявшуюся юбку. - Поверь, баллов дадут предостаточно.

- Будет сделано, - усмехнулся он и, получив в ответ довольную улыбку, вошёл в Зал.

- Мистер Стилински, профессор Блэйк свободна, - пропищал Флитвик в дверях.

- Спасибо, сэр, - радостно сказал Стилински и направился к женщине, с удивлением отмечая, что она ему знакома.

- О, - выдохнула она, тоже, видимо, его узнав, и улыбнулась. - Мистер Стилински, рада видеть. Итак, ваши сокурсники пока что проявляли себя блестяще, могу ли я надеяться на то же от вас?

- Можете, - кивнул Стайлз, вызывая у Дженнифер улыбку.

- Что ж, тогда, пожалуйста, покажите мне, что можете, мистер Стилински. Без задания. Просто всё, что есть у вас в арсенале, - чуть сощурившись, проговорила она. Стайлз, улыбнувшись, лишь пожал плечами.

Ему было и несложно.

В итоге он показал не всё, но точно продемонстрировал самые сильнейшие свои заклятия, в которые входили основные оглушающие, обезоружение, сильнейшие щитовые и, конечно, патронус. Он слышал смешок Малии, когда его утёнок делал круг по Залу, зарабатывая восхищённые взгляды экзаменаторов, и лишь заулыбался сам.

- Что же, Минерва, могу с уверенностью заявить, что этот ваш выпуск просто невероятен в Защите от Тёмных Сил, - проговорил один экзаменатор, обращаясь к МакГонагалл, гордо наблюдающей за Стайлзом и Малией.

- О да, Блэрк, - кивнула та, поймав взгляд Стайлза и едва заметно улыбнувшись. - Вы даже себе представить не можете, насколько.

Пятница была свободна у всех, кроме Лидии и Стайлза. И то, ребятам пришлось лишь утром писать тест по Истории магии. Стилински справился где-то за два часа, много времени потратив на роспись ответа на одно из последних заданий - слишком уж хорошо он знал войну троллей в 1387 году.

Послеобеденное время было отдано студентам с дополнительными занятиями, в число которых Стайлз, к счастью, не входил. Однако, среди них была Лидия, и Стилински, повинуясь чёрт пойми какому порыву, прождал девушку у Зала около трёх часов. Судя по тёплому взгляду той, жест был оценён. И плевать, что она обнаружила Стайлза спящим на подоконнике в обнимку с тяжёлым трактатом по ЗоТИ. Не в том же смысл.

И после этого ребятам оставалось лишь осознавать то, что они всё сдали. Хорошо или нет - они узнают в июле. Главное, что они выпустились. И когда все остальные студенты покинули Хогвартс, освобождая его для семикурсников и их прощального бала, это чувство грядущих изменений лишь усилилось в каждом из них.

- Даже не знаю, нравится мне это или нет, - пробормотал Стайлз однажды, идя с Лидией по коридору и с удивлением понимая, что больше в школе никого нет. А скоро, наоборот, остальные вернутся, и не будет уже их. Почему так странно и непривычно?

- Это нормально, - кивнула Лидия, улыбнувшись ему. - Мы выпускаемся, это правда странно. Но это почти ничего не значит. Мы поступим в другие заведения, будем снова учиться.

- Мы будем вместе? - выпалил Стайлз, неожиданно вспомнив такой далёкий, но до сих пор яркий образ его самого среди могил с именами его друзей и близких. Лидия подняла на него почти что удивлённый взгляд и, нахмурившись, сжала ладонь чуть сильнее.

- Мы всегда будем вместе, Стайлз, - проговорила она, внимательно глядя парню в глаза. - Не думай, что тебе удастся отделаться хотя бы от одного из нас, - усмехнулась она, вызывая-таки у парня улыбку.

- Даже не собирался, - шепнул он.

Бал был назначен на двадцать первое июня. В школе, технически, остались лишь семикурсники и профессора, и это было просто невероятно странно. Не было привычного шума, топота. Гостиные практически всегда пустовали, так как семикурсники предпочитали проводить время на улице, например, на берегу озера или просто на прогулках по окрестностям.

На бал, конечно же, можно был прийти со своей парой, а так как все семикурсники-гриффиндорцы таковую имели, проблем не возникло даже с этим. Только Айзек однажды слегка удивил ребят своим неожиданным заявлением о том, что они с Эрикой теперь, вообще-то, пара не только в рамках бала, но это лишь прибавило лету какой-то особенности и волшебства.

На это время межфакультетская вражда, которой, на самом деле, и так почти не было, была абсолютно забыта. Поэтому на этот раз Тео, пропущенный в гостиную Гриффиндора Джеймсом и Скоттом, встречал облачённую в платье Малию не на лестнице, как раньше, а вместе с остальными парнями. То же самое, на самом деле, было в подземелье с Айзеком и Эрикой, но ребят это волновало не особо сильно.

На этот раз Зал никто особо не украшал, так как никому до этого просто не было дела. Вместо четырёх столов этим вечером в помещении стоял один, за которым сидели студенты всех четырёх факультетов, облачённые в парадные мантии и платья.

- Дорогие студенты, - проговорил Дамблдор с неизменной улыбкой, стоя на своём месте у кафедры с раскинутыми руками, - сегодня ваш последний вечер в этих стенах в качестве учеников. Я говорю это потому, что вы в любой миг можете вернуться, и здесь вам будут рады. В качестве врача, - он улыбнулся Дитону и Помфри, - или же профессора, - он кивнул на учителей за собой, которые хоть и пытались скрыть гордые взгляды, но всё же не могли. - Или даже просто за помощью. Куда бы ни завёл вас ваш путь, вам всегда будут рады здесь, в школе. Потому что для тех, для кого Хогвартс был домом однажды, он остаётся им навсегда.

Вскоре, после праздничного ужина, проведённого в привычном, хоть и слегка отличающемся сегодня, оживлении, стол был отставлен к стене, и Зал оказался освобождён для танцев. Ребята танцевали, смеялись и болтали, наслаждаясь последними днями объединения. Этот вечер отличался от других, и ни один больше не будет на него похож, ни раньше, ни впредь. И ребята, зная это, отодвигали на задворки сознания все предрешения, все принципы и вообще всё.

Стайлз, танцуя с Эллисон какой-то странный вальс и смеясь над таким же дурацким танцем Лидии и Айзека, осознавал, что никогда он не будет один. Всегда в его жизни были и будут люди, с которыми он идёт в ногу, бок о бок, борется с трудностями спина к спине. И пусть их пути всё же разошлись, учиться и работать они будут порознь, но по жизни они в любом случае будут идти вместе. И это уже точно не изменится никогда.

Вскоре, как-то совершенно неожиданно, наступила ночь, и студенты разошлись, договорившись в полночь встретиться во внутреннем дворе и начать первый день взрослой жизни вместе, рядом друг с другом и профессорами. Некоторые остались всё же в Зале танцевать, некоторые сразу пошли на улицу, а некоторые пошли бродить по коридорам, желая просто запомнить, оставить в памяти как весь вечер, так и сам замок, с каждым его поворотом и странным потайным ходом. Потому что это было их детство, это был их дом, и такое забыть или оставить просто нельзя.

А без пяти минут двенадцать Лидия и Стайлз, став одними из тех самых студентов, решивших напоследок посвятить себя прогулке по почти пустому замку, вышли в переполненный двор. То тут, то там кучками стояли студенты, болтающие, смеющиеся, а рядом с ними были и профессора, отнюдь от них не отстающие. Стайлз и Лидия быстро подключились к беседе Джеймса, Трейси, Флитвика, Финстока и Дамблдора, заключающейся в том, через сколько им придут результаты экзаменов и как сильно опозорилась команда “Холихедские гарпии” в их последнем матче перед Чемпионатом мира.

А в двенадцать небо вдруг озарилось вспышками фейрверка, а двор наполнился криками, смехом и аплодисментами. Студенты свистели и радостно восклицали что-то, а профессора, улыбаясь, наблюдали за ними, чуть более сдержанно хлопая в ладоши.