- То есть, вот это вот всё, с непонятной лавой и змеями.. Это не сон?- выдохнул Стайлз, прижимая ладонь ко лбу и едва заметно улыбаясь очнувшемуся Уиллу.

- Нет, - покачала головой мадам Максим, - Вы приняли участие в Турнире Трёх Волшебников, причём прекрасно справившись со своей задачей.

- Ну, нас как бы и не особо-то спрашивали, - пробормотал Стайлз, получая тычок в бок от Лидии.

- Спасибо, мадам, - произнесла она.

Судя по её нахмуренным бровям, к ней всё ещё не до конца вернулась координация, но она всё равно не забывала про воспитание и простейшую вежливость.

Женщина с улыбкой кивнула рыжеволосой и удалилась в сопровождении мистера Вейна и насвистывающего что-то Дамблдора.

- Это просто нечто, - пробормотал Уилл.

- Я была Афиной, - усмехнулась Лидия.

- Мы это видели! - воскликнул Стайлз, вспомнив, что в тот момент они с Уиллом ещё наблюдали за происходящим через экран, - Ты прекрасная Афина.

- Спасибо, - усмехнулась Лидия.

- Хорошая работа, Вань, - фыркнул Стилински. Иван, зло на него посмотрев, предпочёл промолчать, - Так и знал, что из-за него будут проблемы, - шепнул он на ухо Уиллу. Тот лишь рассмеялся, прижимая лоб к прохладной стене.

- Ну, на какое-то время всё хотя бы спокойно, - выдохнул Райт.

- Я бы не был так уверен, - усмехнулся Стайлз.

Лидия и Уилл, переглянувшись, пожали плечами, а Стайлз едва заметно улыбнулся.

Комментарий к Часть 16

Ребят, я хочу рассказать вам об одном фейле. Я допустила ошибку несколько глав назад, но, очевидно, когда амнезия начинается у меня, она передаётся и вам. Собственно, не было у нас никакого Виктора, был Иван. Как так вышло - не имею ни малейшего понятия. Просто и я, и бета, и вы в один момент забыли его имя. Я исправила всё в прошлых главах, так что он Иван, да. Жесть.

Часть 17

Лидии хотелось кричать и плакать от всего, что происходило вокруг.

Шла вторая неделя марта, ничего не предвещало беды. Лидия, как и всегда, сидела в гостиной и читала заданный на следующий день параграф, готовясь к уроку. Совершенно неожиданно в окно начали стучать. Обернувшись, рыжеволосая увидела, что это её сова скреблась когтями по стеклу, постукивая клювом.

- Почта приходит утром, если ты забыла, - отчитала девочка птицу. Та, скептично взглянув на неё, показательно развернулась и улетела.

Спокойно вернувшись на своё место, Лидия забралась в кресло с ногами, притягивая колени к груди. Вскрыв конверт, Мартин осторожно достала само письмо и почувствовала, как ускоряется биение сердца. Это было письмо из дома, и, если судить по словам, которые выцепил взгляд Лидии из общей массы, оно наполнено далеко не нежностями и любовью.

Сердце кольнуло, когда Мартин вспомнила, как Клаудия в своём письме Стайлзу упомянула, что испечёт пирог, когда рыжеволосая заглянет к ним в следующий раз. Отогнав наваждение, Лидия села удобнее и принялась читать.

” Лидия,

Я недовольна твоим поведением в последнее время. Мы уже обсуждали ту ситуацию с твоим поражающим сознание неповиновением, но я не увидела и толики сожаления с твоей стороны. Тем не менее, я закрыла на это глаза. Ты, не обратив внимания на моё милосердие по отношению к тебе и твоим друзьям, продолжила перечить мне во всём. Я просила тебя писать мне три раза в неделю, но я не получила ни одного письма за последний месяц. Кайл рассказал мне, что ты отправила ему сообщение, в котором отнюдь не в лёгкой форме попросила оставить тебя в неприкосновенности.

Это возмутительно. Ты моя дочь, ты Мартин, ты чистокровная волшебница. Меня возмущает, что ты получила на одном из экзаменов не высшую оценку, а отстающую на балл. Ты мало занимаешься, это очевидно, пока находишься вне зоны моего надзора. Настаиваю, чтобы ты взяла себя в руки.

Довожу до твоего сведения, что, если ты не сдашь все заключительные экзамены на отлично, это повлечёт последствия, далеко не хорошие для тебя. И не надейся на сочувствие с моей стороны на этот раз.

Клаудия Стилински писала мне, и я крайне этим недовольна. Ты не можешь просить других людей, которые, к тому же, ещё и старше тебя на много лет, о том, чтобы они спасали тебя в ситуациях, выводящих тебя из зоны комфорта. За свои поступки нужно нести ответственность самостоятельно, я была уверена, что научила тебя этому. Если ещё раз ты заставишь меня усомниться в этом, то разговаривать мы будем в гораздо более грубой форме.

Натали”.

Прикрыв глаза, Лидия считала про себя до десяти, пытаясь успокоиться и уравновесить дыхание. Ей не было страшно, не было даже простейшей нервозности. Руки Лидии подрагивали от накрывшей её злости. К счастью, от нервного срыва - ну или необдуманных поступков - её спас Стайлз, решивший, что Мартин пора прогуляться. Лидия не сказала ему ни слова о письме, но была точно согласна с его словами и прогулке.

Лидия не написала ответ, и через несколько дней пришло ещё одно письмо. В нём был примерно то же, что и в предыдущем, только со слегка большим количеством эпитетов, показывающих “мудрость” и власть Натали, которую та совала всегда каждому прохожему под нос.

Мартин игнорировала мать и Кайла на протяжении недели. В итоге где-то в конце марта ей пришло очередное письмо, в котором было написано на удивление мало. Тем не менее, эти несколько слов повлияли на рыжеволосую больше, чем все те исписанные пергаменты, которые девочка получала ранее.

” Если до конца июня ты не исправишься, то лето проведёшь в Сент-Хеленс.”

Лидия прекрасно помнила, что это значит. В Сент-Хеленс у них был дом, в котором Лидия проводила время, будучи ребёнком. Отец рассказывал рыжеволосой, что у маглов есть примерно такие же дома, и они зовут их “дачами” или “виллами”. Лидия до сих пор помнила, как кричала Натали, узнав, что младшей Мартин кто-то что-то сказал про маглов.

Лидия любила этот дом лет до шести. Отец всегда рассказывал ей разные сказки про этот дом, водил на озеро возле ближайшей магловской деревни, показывал разные места. После его смерти этот дом стал ассоциироваться лишь с пустотой и строгостью.

Натали превратила его в какой-то непонятный пансион благородных девиц с одной ученицей. Лидия училась там манерам, искусству, читала разные умные книжки. Все сказки, которые читал отец, были закинуты как можно дальше, полки были заняты учебниками и тяжеленными трактатами.

Лидия была одинока в том доме. У неё тогда не было друзей, а мать оставляла её наедине с нанятыми учителями. Мартин воспринимала это нормально, как должное, забыв и сказки, и озеро, и деревню, но потом она пошла в Хогвартс. После поступления Мартин ещё ни разу не возвращалась в Сент-Хеленс, да и теперь бы ни за что этого не сделала. Учителя не давали бы ей писать столько писем друзьям, сколько ей хотелось бы написать. Мать наверняка бы снова уехала, и, наверное, только этому Лидия была бы рада.

Как бы то ни было, Лидии пришлось создать иллюзию повиновения. Она писала письма матери, а иногда даже Кайлу, еле сдерживаясь, чтобы не написать лишнего. Когтевранец и без того умудрялся всё утрировать и доносить до Натали ложную информацию, за что рыжеволосой приходилось читать очередные нападки и упрёки.

Мартин старалась не показывать, что что-то произошло. Если её мать хочет, чтобы она вела себя как аристократка, это было не очень сложно. Тем более, Лидия никогда ей не станет, это всего лишь актёрская игра. Мартин просто стала вежливее общаться с семьёй и занималась чуть усерднее - ей хватило этого, чтобы получать “отлично” по всем предметам.

Стайлз всё равно заметил перемены. Он видел, как менялся взгляд Лидии каждый раз, когда ей приходило письмо. Девочка сразу же мрачнела и будто бы становилась старше на несколько лет. Тогда Стайлз шутил, и Лидия действительно смеялась, причём искренне, но её взгляд всё равно оставался тяжёлым на последующие несколько часов.

Стайлз, будучи не в силах больше вынести такую Лидию, объявил, что в субботу они идут в деревню. Мартин согласилась, решив, что было бы неплохо отвлечься. Конечно же, в итоге в деревню шли не они двое, а сразу восемь человек.