Жилетки были своеобразными поясами шахидов этого мира.
Вот только легко сказать — остановите!
У меня не имелось ни копья, ни лука, или какого-нибудь другого метательного оружия. Хотя какой из меня теперь лучник с одной то рукой!
Хотя в ворохе лута у Павла, наверняка, имелся лук поверженного мною Робина Гуда!
— Пашка, — заорал я, срывая голос, — доставай лук!
Павел кивнул, давая понять, что расслышал то, о чем я его просил. Нашёл он его поразительно быстро, вот только вместо того, чтобы стрелять самому, зачем-то начал протягивать его мне.
Не тратя слов понапрасну, я просто показал ему обрубок правой руки.
Пашка хлопнул себя по голове, а затем, вложив стрелу, принялся натягивать тетиву. Спустя мгновение он вскрикнул, когда тетива хлестко ударила его по пальцам.
Естественно, что стрела, пущенная моим напарником, улетела ещё дальше чем у царевича Ивана запулившего ее на болото лягушке.
Стрелок из Петропавла был абсолютно никакой.
Понимая, что данное зрелище раз от раз будет всё более жалким, я понял, что ситуацию нужно срочно брать в свои руки.
Вернее руку.
А поскольку единственной незанятой рукой у меня была правая культя, то именно из неё я и выбросил черную молнию.
Честно говоря, я и сам не ожидал такого эффекта, но вместо разветвляющегося энергетического потока, из правого предплечья вырвалось нечто напоминающее хлыст.
Энергетическая плеть захлестнула задние ноги сатира. Мощным рывком я подбросил его в воздух, а затем, изменив направление его движение на противоположное, притянул его к себе. Когда сатир оказался прямо надомной, хлыст из черной энергии освободил его тело, и я рассек противника надвое Двуединым.
Схема действия и эффективность меня впечатлила, теперь осталось лишь развивать успех.
Кроме выдающейся скорости, сатиры ничего противопоставить мне не могли, поэтому я расправился с ними довольно быстро, хотя последнего из этого дьявольского племени мне удалось устранить уже в коридоре усыпальницы.
— Я УМИРАЮ…
Голос Города был слабым, едва различимым в трубном шуме тревоги.
— НО КОЕ-ЧТО Я ДЛЯ ВАС УСПЕЮ СДЕЛАТЬ.
Одновременно с этими словами толстое стекло саркофага легко отъехало в сторону, открывая доступ к Богине.
— ВОЗЬМИТЕ ЕЁ С СОБОЙ!
Поскольку в нашей команде за безопасность отвечал я, то Петропавлу выпала честь взять спящую Богиню на руки. Делал он это очень осторожно и нежно. Не могу сказать что в этот момент не испытывал приступа завести. Сейчас во мне полыхал весьма широкий спектр чувств, от восхищения, до тревоги и, вновь ревности.
— УНЕСИТЕ ЕЁ ОТСЮДА!
Предупреждая наш следующий вопрос, о том куда же нам бежать с бесчувственным телом девушки, громада мраморного саркофага дрогнула и начала откатываться в сторону, демонстрируя нам тоннель со ступеньками, ведущими вниз.
Не теряя драгоценного времени, Павел начал быстро спускаться вниз, а вот мне пришлось задержаться — несколько особо ретивых боевиков Лысого уже вбежали в зал и устремились к тайному ходу.
Едва Павел с Богиней на руках спустился на пару ступеней вниз, саркофаг вновь пришёл в движение, затворяя вход в тайное убежище.
— Виртмастер! — в отчаянии крикнул Павел, обернувшись в мою сторону.
— Я успею! — бросил я яростно встречая выпад вражеского меча ударом своего клинка, — успею…
И мне самому очень хотелось верить в сказанное.
А перед глазами стояло безмятежное лицо Агнии. Моей Агнии, которая сейчас была в руках другого мужчины.
Глава 27
Павел до последнего ждал, что стремительно уменьшающуюся щель вот-вот протиснется Виртмастер. Но время шло и в тот зазор, что ещё остался уже с трудом могла протиснуться кошка. А Виртмастера так и не появился.
Ещё пара секунд, и мраморная плита встала на своё место, наглухо отрезав его от звуков сражения бушевавшего на верхнем уровне, в центральном зале усыпальницы.
Теперь он остался один, в тишине, темноте и с беспомощной безымянной Богиней Тайного Города на руках.
Пару секунд Павел стоял понятия что ему делать теперь, а затем вспыхнул свет — на стенах разом зажглись десятки факелов, установленных на стенах через каждые десять шагов.
Павел вопросительно взглянул на девушку, словно спрашивая у неё совета: мол куда теперь?
Конечно, она ему ничего не ответила. Взгляд вновь задержался на её лице, и он просто не мог не удивиться тому, как же она похожа на Вику — девушку, отчасти, послужившую причиной того почему он оказался вовлечён в это безумное приключение.
— Эх, Вика — Вика…
Богиня была так похожа на Вику, а губы ее были так близки, что у Павла возникла шальная мысль: — А что если попробовать? Вдруг и правда поможет?
Какое-то время он все ещё боролся с собой, со своей робостью, а затем его губы потянулись к ее устам.
***
Ну, вот я и попал!
Мраморная плита наглухо перекрыла вход в тайный ход и я остался один на один с людьми Злого Бога. Точнее я то был один, а их точное количество я затруднялся назвать даже приблизительно. Тысяча? Может и больше.
Но, что не могло не «радовать», они все продолжали и продолжали прибывать.
У мраморного саркофага уже образовался небольшой курган из поверженных тел и мне постоянно приходилось смещаться для того чтобы не завязнуть в этом ковре из мёртвой плоти.
Кого здесь только не было: зомби, эльфы, гоблины, орки, и даже пара кентавров, люди похожие на ящеров, или ящеры похожие на людей, а так же десятки прочих неопознанных существ, большую часть из которых я даже и не рассмотрел во всей этой кутерьме, элементарно стараясь попросту лишить их жизни.
Отсутствие правой руки, конечно, не могло не огорчить. Но зато теперь я во всю использовал свое новое «приобретение» — энергетический хлыст.
Тем не менее, как бы я не был хорош, а силы стремительно покидали меня — слишком серьезной была нагрузка на мой небольшой уровень.
Что действительно обнадеживало, так это то, что до «юбилейного» десятого уровня оставались считанные единицы.
В зале появился мой давний знакомец, огласивший помещение истошным воплем:
— Убить! Убить во имя нашего истинного Бога!
Ох, и кривил же душой Лысый — фанатичности, с которой он жаждал меня уничтожить, даже их Злому Богу, скорее всего, можно было занять у своего адепта в изрядном количестве, но даже тогда Никоненко столь же искренне ненавидел меня, желая мне мучительной смерти и последующих ужасов в обители боли и страданий.
Естественно, что столь искренние чувства не могли не вызвать ответных чувств. Именно поэтому я начал смещаться в ту сторону, откуда шел клич.
Никаких иллюзий о том, что я смогу выйти из этого побоища победителем, я не испытывал. Моя гибель была предопределена, и от неё мня отделяло лишь сотня, другая поверженных, которых я оставлял за собой.
Для того чтобы хоть немного подбодрить себя, я что было сил воскликнул:
— За веру, царя и отечество!
Что тут началось!
— Еретик! Безбожник! Сын шакала!
И еще десятки беспочвенных обвинений от тех кого я в свою очередь считал истинными христопродавцами.
В конечном итоге получилось так, что вместо того, чтобы взбодрить себя, я агрессивно настроил (хотя, казалось бы, куда уж больше) фанатичных приверженцев Злого Бога, подлив масла в огонь их безумной веры.
— Братья, он дрогнул! — вопил Лысый, — Осталось совсем немного! Навались!
А вот хрен вы угадали, прорычал я ускоряясь на максимум — пусть мои силы, как и прочие параметры, были на исходе, но, если я всё рассчитал правильно, то мне удастся дотянуть до очередного уровня, с его восстановлением и увеличением игровых показателей.
Я очень вовремя услышал через сотни остальных звуков шум крыльев. Крутанувшись на месте, за одно со свистом рассекая воздух Двуединым, в самый последний миг засек в воздухе Серафима. В отличии от библейского шестикрылого за спиной у этого в наличии имелось лишь два крыла, но, тем не менее, в воздухе он держался весьма уверенно. А ещё в его руках был лук и стрела, которая рванулась в мою сторону, едва лишь я краем глаза заметил летающего человека.