— Это единственный известный мне способ купить время, — ответил Стивен. — Мы тоже не будем останавливаться на обед. Планирую только остановиться в Портсмуте, чтобы увидеть капитана Дандаса, у меня для него письмо, и, возможно, повидать мистера Мартина, если еще будет светло. Думал также над тем, чтобы проехать через Эшгроу и подобрать Бондена и Падина, но сомневаюсь в том, что их вес и соответствующая потеря скорости сравнимы с их помощью на корабле. Что скажешь?

— Они очень пригодятся, сэр. Там мы скорее всего найдем лишь кучку расхлябанных береговых матросов, а чтобы побыстрее отвести посудину в Шелмерстон, нужно несколько хороших строгих старшин. Уверен, что капитан Дандас одолжит нам парочку, и они смогут приехать вместе с Бонденом почтовой каретой. В первый день они не понадобятся. Вначале можем сделать дело, поспешая как экспресс, а они догонят нас на следующий день, поняли?

— Это выход. Отличная мысль, Том Пуллингс. Но расскажи мне, пожалуйста — насколько это постыдно, приватирствовать? И что для слуха моряка менее оскорбительно — приватир или корсар?

— И то, и то не особо хорошо, но с тех пор как парень, о котором вечно рассказывает Моуэт — адмиральский внук, как же его...

— Байрон.

— Точно, Байрон, написал свою поэму, рискну предположить, что некоторые юнцы предпочтут называться корсарами. Но капитан наверняка предпочтет старомодное "каперский патент". Что же до позора, что ж, репутация у приватирства плохая, как и у содомии. Но я помню, как вы укоротили штурмана "Дефендера", когда он разглагольствовал, мол, их всех надо сжигать заживо, а не просто вешать. Как вы тогда сказали, что среди них много хороших, храбрых и одаренных людей. Точно так же и с приватирами. Некоторыми кораблями командуют по-флотски, так что разницу заметить сложно. Не хватает только вымпела и мундиров.

— Но в целом слово "приватир" используется на флоте с упреком, не так ли? Как ты думаешь, не будет ли командование одним из них совершенно невыносимым для капитана Обри? Имею в виду, если предположить, что его заставят уйти из флота.

— В прибрежных водах это может оказаться тяжелым испытанием, особенно при встрече с теми, кто его не любит. К сожалению, он тем или иным способом оскорбил немало завистливых, недостойных офицерского звания увальней. Любой зазнавшийся лейтенант, командующий тендером, может потребовать его подняться на борт и предъявить документы, а вдобавок и заставит подождать на палубе. Любой офицер на королевской службе может загрести себе его людей и сорвать экспедицию, если не повезет. Любое сварливое ничтожество с офицерским патентом может его осадить без права на ответ. Но далеко вне наших вод, у Мадагаскара, например, или у Мэна, он будет среди друзей. А если на ближайшей станции окажутся неадекватные командиры, он всегда может держаться в стороне. Никто в его классе или близких не в состоянии догнать "Сюрприз", пока капитан на мостике. Но даже в домашних водах это будет лучшим вариантом, чем умирать от тоски на берегу.

Оба некоторое время отстраненно наблюдали за движением на дороге, а потом Пуллингс произнес тихим, почти шепчущим голосом:

— Доктор, какова вероятность того, что капитана, как бы это лучше сказать, аннулируют?

— Мое мнение не стоит потраченного на него дыхания. Я совершенно ничего не знаю о законе, но хорошо помню, что Библия сравнивает человеческое правосудие с нечистым женским тряпьем — quasi pannus menstruate [46] — и слабо верю в то, что правда — надежная защита в этом мире.

— А я боюсь, что его могут поймать на подделке судовой роли.

— На подделке судовой роли, Томас?

— Есть такая практика, что сыновья друзей записываются в судовую роль, чтобы прибавить им мореходного стажа, пока они на самом деле дома, все еще за юбки цепляются или учатся в школе. Когда такой парень сдает лейтенантский экзамен, он может предъявить подтверждение того, что пробыл в море полные шесть лет. Все так делают — полдюжины капитанов могу назвать с лету. Но если какая-нибудь зловредная уродливая швабра скажет под присягой, что мальчик ни разу не появлялся на общем смотре, тогда тебя уволят со службы, будто бы ты взаправду подделывал судовую роль — имею в виду, вносил несуществующих людей в списки, просто чтобы получать на них жалованье и провиант.

— Но это, конечно же, чисто военно-морское обвинение, ведь так? А процесс сугубо сухопутный: подделка судовой роли не влияет на Биржу.

— Не знаю точно. Но капитан Дандас нам расскажет.

Капитана Дандаса, тем не менее, не было видно на оживленном квартердеке "Эвридики", когда Стивен поднялся на борт. Вахтенный офицер ни в коей мере не был уверен, что тот окажется свободен.

— Возможно, вы будете так добры, что упомянете мое имя. Мэтьюрин, доктор Мэтьюрин

— Очень хорошо, — холодно ответил лейтенант, позвал мичмана и ушел, оставив доктора одного.

Флот в целом любил аккуратных, опрятных и прилично одетых посетителей. Стивен же некоторое время не брился, свернутый сюртук часть дороги он использовал как подушку — теперь тот был странно измятый и пыльный, а бриджи на коленях развязались. Но все это не повлияло на приветствие капитана Дандаса. Он выбежал из своей каюты, одетый в штатское, и воскликнул:

— Дорогой Мэтьюрин, как я рад, что меня задержали еще на пять минут, иначе вы бы меня не застали. Мне нужно в город.

Он отвел Стивена вниз, обеспокоено расспросил о Джеке Обри, отмел идею о поддельной корабельной роли как неуместную. Его интересовало мнение Мэтьюрина о процессе — была ли серьезная опасность с точки зрения штатского?

— Глядя со стороны, мог бы сказать — нет, но, бросив взгляд на лицо адвоката и припомнив несколько процессов с сильной политической подоплекой, я боюсь за исход дела. Настолько сильно боюсь, что еду покупать "Сюрприз".

— Господи, правда? — воскликнул Дандас, сразу сообразивший, в чем дело. — Но, знаете ли, — усомнился он, глядя на Стивена, — как частный военный корабль он обойдется недешево.

— Так мне и объяснил один выдающийся человек в Адмиралтействе, но все же план осуществим. Сможете ли вы одолжить пару способных матросов, чтобы помочь отвести "Сюрприз" в Шелмерстон? Они могут приехать почтовой каретой вместе с Бонденом и моим слугой, пока мы с Томом Пуллингсом отправимся вперед в экипаже, дабы совершить сделку.

— Немедленно организую команду. Аукцион же завтра, если не ошибаюсь? Господи, да у вас нет ни минуты лишней. Если хотите добраться до места засветло, вам нужно отправляться немедленно. Давайте отвезу вас на берег. Мой баркас уже у борта, и как только отдам приказ насчет ваших людей, можем отчаливать. Вы не должны опоздать на торги ни при каких обстоятельствах. Как я рад, что с вами Том Пуллингс! Если бы вы поехали один, я бы обязательно отправился с вами, защитить от мелей и акул. Покупка корабля требует специальных знаний, как и ампутация ноги, а то и двух. А мне совершенно необходимо в город, увидеть юную особу, о которой я рассказывал. Буду у Дюранта...

— Не у брата?

— Нет. Мы с Мелвиллом не общаемся. Нельзя оскорблять чужих детей или их мать, не получив ответного удара. Я буду там, и когда вы вернетесь. Пожалуйста, не забудьте мне рассказать, как все пройдет, ладно? Вы же не собираетесь присутствовать на процессе?

— Не собираюсь, если меня не вызовут как свидетеля на третий день.

— Нет-нет — покачал головой Дандас. — Там будут, без сомнения, разгребать кучу навоза. Возможно, я все же спрячусь в коридоре и явлюсь в последний момент, дабы разделить радость. Не забудете передать наилучшие пожелания Тому Пуллингсу?

Для своих целей Стивен не мог бы найти союзника лучше, чем Том Пуллингс.

Они вышли из трактира под очистившееся после дождливой ночи небо и отправились к причалу по сверкающей мостовой. Снова и снова Том отвечал на "Капитан Пуллингс, сэр, доброго вам дня" или другие приветствия подобного рода. В городе его хорошо знали и явно уважали. Стивен заметил, что с приближением к морю капитан Пуллингс взрослеет на глазах. Тот парнишка, которого доктор некогда знал, снова ненадолго взял верх, когда они завернули за угол и на дальнем причале длинной гавани увидели "Сюрприз", освещенный ясным морским светом под высоким, нежно испещренным облаками небом, словно позирующий для портрета.