— Можно я останусь? — остановился Хэорд. — Там же…

— Нет! Без возражений!

Эодар вместе с ними скрылся из виду, и Тира, как никогда ощутила полное одиночество. Боевые маги о чем-то договаривались между собой. Эти разговоры она пустила мимо ушей. Внутри, в груди, зрела тревога. Как и все, она была безоружна. Это правило пришлось соблюсти, только вот создавать себе оружие она так и не научилась.

Вокруг площади суетились наставники. На игрища попадали через магический круг и сейчас его усердно чертили вместе с Кеордиумом, а Хардарра в этот момент помогал незаметно улизнуть беглецам Эодара. Иллигеаса Тира тоже тут не заметила. Когда приготовления закончились, к площади явились всадники в черном, на таких же черных лжеконях, зверях, под обликом скакунов. Старший среди них, ехал впереди. Тира быстро разглядела его суть, а потому отступила вглубь толпы боевых магов, чтобы ее не увидели. Конь всадника фыркнул, почуяв ее. Только Тира видела их истинный вид. Хищные звери стояли посреди города, а маги будто и не замечали их. Из их пастей капала слюна и всадников они едва слушались. Остановить их маги однако не смогли, потому то они беспрепятственно попали в город. Они воспользовались тем, что солнце еще не взошло и небо только подернулось серой пеленой. Гостями они себя не чувствовали, скорее хозяевами. Подъехав к площади, они осмотрели город, и один из них обратился к наставникам.

— Где ваш верховный маг? — потребовал он глухим голосом.

— Здесь я, — появился из неоткуда Эодар.

Перед всадником он держался прямо и свободно, ничем не выдавая своего волнения. Безликий протянул ему свиток, вынутый из-под плаща.

— Архимаг ждет печати, — сказал он.

Эодар развернул соглашение. Перед ним, на желтом пергаменте растянулись витиеватые буквы. Письмо было хитро составлено. В случае проигрыша на игрищах, он терял все.

— Мы долго ждать не будем, старец, — напомнил ему безликий.

Спорить Эодар не стал, только взглянул на того, взглянул так, что тот невольно отступил. Тут, в окруженном городе, Верховный маг все же имел силу. Вынув из рукава печать, Эодар поставил ее на пергаменте. Ослепительно белая, она ярко заблестела, и безликий посланник поторопился спрятать письмо. Эодар просто давал своим ученикам время.

Перед тем, как покинуть Этиль Арад, всадники еще раз оглядели тех, кто готовился отправиться на игрища. Они явно кого-то искали, и Тира, как могла, глубже запрятала все свои чувства и мысли. Вспыхнувший магический круг спас ее от острых взглядов. Холод колючими иглами пронесся по ее телу, пространство будто заглотило всю толпу боевых магов, а затем выбросило их на круглую арену. Это произошло так неожиданно, что они на краткий миг растерялись. Прохладное утро вмиг сменилось полуденной жарой. Солнце стояло высоко, и спрятаться от него тут было негде. Белый песок на арене служил огромным зеркалом. Тира сразу поняла ее хитрое устройство. Игроки не могли видеть наблюдавших из-за яркого свечения, бившего им в глаза, а те сидели в тени и тем временем, разглядывали первых в свое удовольствие.

Пришлось забыть про зной, и плотнее закутаться в плащ. Тира не поднимала глаз, но знала, что Архимаг еще не занял своего места. На арену между тем прибывали и другие игроки, среди которых оказались и тритрагдорские маги. От них пахло огнем и пылью, несмотря на их красивые одеяния. Между собой они не разговаривали, и предпочли встать в стороне от других.

Тем временем, в Этиль Араде кипели приготовления. Город готовился к осаде, и Эодар заранее знал исход. Он делал, что мог.

— У нас слишком много неопытных учеников! — в отчаянии заявил Хардарра.

Арт негодовал и теребил мощными пальцами посох, который скрипел от его силы.

— Знаю! — бросил Верховный маг.

— Ты хочешь их крови?! — арт бесцеремонно прервал его хождения по кабинету. — Эти юнцы слягут в первой же атаке, и реки крови зальют город!

— А ты хочешь лишить мир последней Обители?! Пока город стоит, у мира есть светлый маяк! — почти выкрикнул Эодар.

— Он станет кровавым маяком! — Хардарра, отринув все приличия, сжал его плечо и посмотрел ему в глаза. — Я знаю, как тебе тяжело, но мы должны были выиграть время! Вытяни своих учеников с игрищ, и спрячем город под скалами!

— Архимаг все поймет! Я поставил печать на его письмо! Он убьет Тиру, как только исчезнем мы! — Эодар уже не скрывал волнения, однако время шло. — Правила… — он вздохнул и вдруг выхватил у арта его посох. — Городу нужно время, чтобы целиком скрыться. Придется долго будить скалы! Ты знаешь, что делать, я же сделаю все, что…

Он не договорил. Когда в кабинет вошел Кеордиум, он тоже стремительно лишился своего посоха.

— Что ты задумал?! — воскликнул тот.

— Я, как верховный маг не имею права бежать из города, — сказал Эодар. — Сила всех Орденов и моя, помогут сдержать безликих прихвостней.

— Нет! Город останется без верховного мага! — Кеордиум потянулся было за своим посохом, но Эодар был тверд.

— Я все сказал. Вы укроете город, без обсуждений, — сказал он, и главам Орденов пришлось с этим смириться.

Этиль Арад прежде никогда не знал войны. Эодар чувствовал этот город своим телом, и ощущал, как тот сейчас сжимался, от той тьмы, что окружила его. Он метнулся к дверям. Даже Иллигеас не сумел остановить Верховного мага.

— Ты уже знаешь мое решение! — сказал он ему. — И свое дело ты тоже знаешь. Там, на арене, Тиру будет ждать брат. Убереги ее. Когда город скроется, света на этой земле больше не останется.

— Когда-то и я принял свое решение, Эодар, поэтому знаю, о чем ты говоришь, — Иллигеас склонил перед ним голову. — А как маг, ты знаешь, что путь этой жизнью не кончается.

— Знаю, — ответил Эодар. — Иди к Тире. Я сделаю все, чтобы сдержать безликих.

С этими словами, он ушел собирать недостающие посохи других глав Орденов. Время не ждало, а сделать предстояло многое, ведь они собирались обмануть самого Архимага и не дать ему лакомый кусок. Этиль Арад надо было сохранить. Иллигеас не стал задерживать его, хоть и знал, что тот идет на верную гибель. Ему самому было пора уходить, что он и сделал.

На арене постепенно нарастало волнение. Все ждали Архимага, а солнце над их головами палило немилосердно. Тира краем глаза следила за шумными трибунами даже сквозь палящие лучи, и за другими игроками. Толпа заметно делилась на тех, кто разделял власть Архимага, а кто нет. Последние шумели меньше и вели себя сдержано. Среди толпы вдруг мелькнула знакомая фигура Иллигеаса. Кутаясь в серый плащ, он занял место не самое заметное, и на Тиру не смотрел.

Наконец, прозвучали серебряные трубы и толпа затихла. Тира спряталась среди боевых магов. Ее сердце забилось слишком часто, словно она кого-то ждала, и подавить это чувство она не смогла.

Архимаг появился внезапно. Он просто возник в толпе, принеся с собой нечто тяжелое, что заполнило весь воздух. Нестерпимая жара стала еще невыносимее, и арена раскалилась добела. Участники на ней были как на ладони. Взгляд Архимага искал среди них всего одну фигуру, но вместо этого наткнулся на пустоту, на серое пространство, которое оттолкнуло его обратно. Черная фигура не подала виду. Архимаг приветствовал всех коротким кивком и незаметно двинул рукой в перчатке из черного железа. За его спиной возник трон и двое безликих встали от него по обе стороны. Архимаг не торопился садиться. На удивление Тиры, он откинул капюшон, который растекся темной тенью по высоким наплечникам. Лицо Архимага выглядело серым и усталым. Бесцветные провалы глаз смотрели на всех ровно, без презрения, но каждый под этим взглядом понимал, что он ничтожно малая частица рядом с Архимагом. Даже его одеяния казались большим, чем просто материя. Они были чернотой, но Тира углядела в них странную серую пыль, будто искусную иллюзию. Широко их распахнув, Архимаг сел на трон, как полноправный хозяин мира. Тут он себя таковым и чувствовал, пусть и в человеческом обличии. Как и Иллигеасу, тело человека мало подходило для его магии. Но он принял правила этого мира и принял такое рождение. Тот металл, что он носил, хоть как то помогал мирить тело с его магией. Оттого Архимаг завидовал своему новому ученику. Последний вышел из тени его трона и встал рядом.