Осенью отмечалось оживление подполья, продолжались террористические и диверсионные акты, хотя бандформирования не были зафиксированы. Среди населения резко усилилась фашистская пропаганда, имели место призывы к вооруженной борьбе, выдвигались угрозы тем, кто сотрудничает с органами СВАГ, осуществляет аграрную реформу и участвует в демократизации жизни в зоне. Эта пропаганда оставила негативный след среди населения. К тому же с массовой передислокацией войск на территорию СССР участились случаи бандитизма со стороны советских граждан. В некоторых преступлениях были замешаны уголовники, которые, пользуясь бесконтрольностью на транспорте, прибывали в Германию специально из Советского Союза. В октябре органам НКВД удалось ликвидировать пять бандитских групп, состоявших из дезертиров.

Задачи войск НКВД в Германии в директиве генерал-полковника И.А. Серова № 002465 от 27 августа 1945 года были сформулированы следующим образом: кроме ликвидации диверсионно-террористических групп и бандформирований, борьбы с враждебными проявлениями со стороны фашистских и других преступных элементов, служба безопасности должна производить обыски, аресты и другие специальные оперативно-войсковые мероприятия под руководством начальников оперативных групп; осуществлять внешнюю охрану тюрем, КПЗ и конвоировать задержанных, охранять и при необходимости оборонять пункты дислокации оперативных секторов, оперативных групп и самих подразделений внутренних войск.

Речь шла об охране 220 объектов в советской зоне, включая и Саксонское горное управление, занимавшееся добычей урановой руды в Рудных горах. Для охраны этих объектов использовалось 3.287 «активных штыков». До декабря 1946 года эти задачи выполнялись органами шести оперативных секторов, на которые была поделена территория зоны и семью стрелковыми полками ВВ общей численностью 7.938 человек. Однако 4 декабря 1946 года МВД СССР сократило численность своих внутренних войск в Германии до пяти полков в составе 5.645 человек.

Усилия сотрудников советских спецслужб в Германии были направлены не только на борьбу с реальными противниками вроде различных неонацистских групп, но и с воображаемыми врагами. Подчиненные генерала Серова и его преемников везде искали троцкистов, сторонников Тито, шумахеровцев, буржуазных националистов, а если находили, то беспощадно наказывали, как это было и в других странах Восточной Европы.

Чтобы продемонстрировать важность и необходимость иметь в советской зоне крупные силы войск НКВД/МВД и показать эффективность их деятельности, командование проводило периодические прочесывания всей территории зоны или ее отдельных регионов и городов. Следует сказать, что они давали определенные результаты. Однако в большей мере они накаляли обстановку и вызывали беспокойство среди населения. Так, с 10 по 15 августа 1945 года было организовано первое массовое прочесывание территории советской зоны, в ходе которого было задержано для фильтрации 64 тысячи человек, в том числе 2 тысячи офицеров и 12 генералов бывшего вермахта, войск СС, а также несколько десятков англо-американских агентов. Дополнительное прочесывание с 11 по 16 сентября 1945 года было осуществлено в Берлине, в ходе его было задержано 4.432 человека.

Командование внутренних войск НКВД в Германии считало, что кроме вышеуказанных задач в то время перед ними стояли еще две. Первая — это организация «особой агентуры в зоне союзных войск». Для решения этой задачи уже в октябре было подключено пять человек. И вторая — создание квалифицированной агентуры для более эффективной борьбы против фашистского подполья.

Борьба войск НКВД и других спецслужб при энергичной поддержке антифашистов и немецких властей усилилась в последующие месяцы 1945 года. Распространяемые в Берлине листовки призывали немцев защищать своих жен и детей от советских солдат. «Тот, кто продал нас монголам — враг народа. Демократы-немцы, подумайте об этом!» Другая листовка гласила: «НСДРП борется. «Вервольф» жив. Поддерживайте «Вервольф!» В листовках распространялись слухи о предстоящей войне между западными союзниками и Советским Союзом, критиковались методы проведения земельной реформы, население подстрекалось к сопротивлению демонтажу предприятий. Участились случаи террористических актов. Так, в ноябре было убито девять советских военнослужащих, два немца и ранено 24 человека. Имелись случаи отравления советских солдат спиртом. Немецкие бандиты стали иногда переодеваться в советскую униформу. Так утверждалось в одном из донесений командования внутренних войск НКВД в Германии.

Подобные отдельные случаи действительно могли иметь место, но они не представляли серьезной угрозы ни советским войскам, ни немецким демократическим органам. Во всяком случае, ни я, ни многие мои коллеги даже не слышали о подобных случаях. Уже через несколько недель после прекращения боевых действий мы перестали носить личное оружие и чувствовали себя в полной безопасности. Немцы смирились со своей судьбой побежденных, что вполне соответствовало их менталитету. Однако делать вывод о наличии в целом благополучной обстановки к зоне не входило в намерения генерала Серова и его подчиненных, которые спустя некоторое время снова стали бить тревогу.

Так, в декабре было замечено, как они сообщали, что кроме «Вервольфа» в подпольную деятельность втягивались бывшие военнослужащие вермахта, отмечалось саботирование директив СВАГ, продолжались террористические акты против советских военнослужащих и, как отмечал генерал Зимин в очередном докладе, «происходила резкая активизация англо-американской разведки». В декабре было задержано десять ее агентов. Новым являлось и то, что стала распространяться нелегальная нацистская газета «Фронт свободы». Она, в частности, утверждала, что Гитлер жив и призывает к сопротивлению и что подпольем, якобы, руководит М. Борман.

Методы деятельности, накопленные на родине, органы безопасности целиком перенесли в Германию: в любом более или менее крупном не только немецком учреждении, но и в органах СВАГ они заводили «стукачей», занимались «подсиживанием» неугодных сотрудников. Для них не составило большого труда буквально через несколько недель после окончания войны произвести аресты многих советских граждан-героев этой войны. Они плели паутину даже вокруг маршала Жукова. Эти блюстители «социалистической демократии» находили любые поводы, чтобы вызвать у Сталина недоверие к нему.

Чтобы иметь представление об обстановке, в какой пришлось работать многим советским гражданам в Германии и Жукову в том числе, достаточно привести случай, о котором рассказал позже он сам. Осенью 1945 года в Берлин прибыл начальник Главного управления «СМЕРШ» генерал-полковник В.С. Абакумов и предпринял аресты среди генералов и офицеров. Узнав об этом, Г.К.Жуков немедленно вызвал его к себе для объяснений. «Как только он появился в моем кабинете, — рассказывал Жуков, — ему были заданы два вопроса: первый — почему по прибытии в расположение Группы советских войск в Германии он не представился мне как Главнокомандующему? Второй — почему без моего ведома, как Главноначальствующего, он производит аресты подчиненных мне генералов и офицеров? Конечно, дать вразумительные ответы на эти вопросы он не смог.

Внимательно выслушав его сбивчивые ответы, я приказал ему: всех арестованных немедленно освободить, самому ему в течение 24 часов отбыть в Москву. При этом я строго предупредил Абакумова, что, если он не выполнит моих требований, то я прикажу арестовать его и отправить в Москву под конвоем. И он не ослушался, подчинился этому приказу. Арестованные генералы и офицеры были освобождены, а сам Абакумов отбыл в Москву»[216].

О подобном случае рассказал и К.И. Коваль. В середине июня 1945 года Ковалю позвонил Жуков и с раздражением сообщил, что генерал Серов доложил ему, что Коваль мобилизовал все немецкие автомашины на вывоз демонтированного оборудования, в связи с чем в ряде городов был прекращен подвоз муки на хлебозаводы, и могут возникнуть голодные бунты. Однако предпринятая немедленно проверка не подтвердила подобных случаев, о чем было объявлено на специальном совещании.