Единственная причина? Она почувствовала, как вспыхнуло от изумления и неожиданности ее лицо. Черт побери, Нгенет! Я что-то совсем не понимаю... Но спрашивать она не стала, опасаясь, что он не ответит.
— Я... э-э... я очень рада, что вы приехали! Это большая честь для меня... вы специально ехали так далеко, чтобы только попрощаться со мной... — Она чувствовала, что между ней и Нгенетом вновь разверзлась пропасть, и попыталась как-то сдвинуть ее края. — Зато теперь я могу рассказать вам лично обо всех новостях. Ваша юная приятельница жива.
— Мун? — Он покачал головой, в волнении отбросил со лба волосы. — Но каким образом?.. Просто поверить невозможно... — Он даже засмеялся, и Джеруша увидела, что в нем снова оживает что-то знакомое, что, как ей казалось, было навсегда уничтожено в его душе в тот страшный день на пустынном морском берегу.
— Ее подобрали кочевники; а потом ей удалось бежать от них вместе с одним из моих людей, который тоже попал к ним в плен.
— Так, значит, она здесь, в Карбункуле? — Он словно пытался увидеть что-то сквозь стены. — Где же она?
— Не беспокойтесь, Миро, она не в тюремной камере. — Джеруша выпрямилась и оторвалась наконец от своего стола. — Насколько мне известно, в настоящий момент она празднует Смену Времен Года вместе со своим двоюродным братом Спарксом. Она ведь стала королевой Лета!
Нгенет явно был потрясен до глубины души, как и стоявшая у него за спиной Тор. Однако изумление у него на лице вскоре сменилось неким вдохновением.
— Вряд ли возможно было выбрать лучшую королеву!.. Спасибо вам, Джеруша. — Он благодарно склонил голову.
— Мне-то за что? Я не имею к этому ни малейшего отношения.
— Вы имеете к этому самое непосредственное отношение — ведь именно вы могли остановить ее.
Она едва сдержала улыбку.
— Нет. Не думаю, чтобы кто-то мог остановить ее!
— Возможно, вы правы. — Он все-таки не выдержал и улыбнулся. — И она, значит, все-таки отыскала своего Спаркса? Через столько лет?
— Да, и вытащила его прямо из будуара Снежной королевы. Он был Звездным Быком.
— О боги... — Взгляд его стал безжизненным. — Звездным Быком! — Эти слова в его устах звучали как самое отвратительное ругательство, и она полностью разделяла его чувства. — А... Мун? Неужели она?..
Джеруша кивнула, поджав губы.
— Я понимаю. Странные любовники: священная сивилла и чудовище. Но я знала этого мальчика еще до того, как он попался в когти Ариенрод. И Мун его тоже знала. Она и сейчас видит в нем того прежнего Спаркса, хотя знает о нем все. Может быть, она права. А может быть, и нет. Кто знает? Мне не дано судить об этом.
— Значит, вы его отпустили? Ведь он так или иначе совершил преступление! То, каким он был раньше, ничего не меняет! — В голосе его слышалась жажда мести.
Значит, даже для тебя месть выше справедливости, особенно если рана была глубока. Даже для тебя. А я-то считала тебя святым! Черт возьми, неужели я так заблуждалась? Она не была разочарована, нет, ей, пожалуй, даже стало легче, когда она, наконец, поняла, что и ему ничто человеческое не чуждо, что и он способен совершать обычные человеческие ошибки и заблуждаться.
— Да, конечно, Миро... И они тоже это поймут. Ибо в самый счастливый день их жизни прошлое разделит их, подобно разверстой могиле, и счастье в миг развеется, точно дым погребального костра. — Перед глазами у нее стоял Спаркс, пронесший в душе и любовь к Мун, и свою вину за гибель меров.
Нгенет потупился, потом как-то судорожно дернул головой — кивнул, соглашаясь с ее доводами.
— И еще, Миро: мне все-таки удалось поймать главного виновника этой трагедии... Да, это Ариенрод. Именно она заставляла Спаркса убивать меров, она пыталась повернуть время вспять и сохранить власть Зимы, начав в Карбункуле эпидемию страшной болезни, которая должна была уничтожить почти всех островитян, съехавшихся на Фестиваль. Однако у нее ничего не вышло; и сегодня на рассвете ее неестественно затянувшемуся правлению будет положен конец.
Нгенет снова поднял голову.
— Она пошла на такое? Наша Снежная королева?
— Я же рассказывала вам, какова она на самом деле. И обещала, что непременно позабочусь о том, чтобы виновные были наказаны. Так что теперь я свои обещания выполнила. Кроме тех, которые дала себе самой.
— Раз так, я благодарю вас за то, что справедливость — истинная, не слепая! — все-таки восторжествовала. — Он открыто улыбнулся ей. — Еще когда мы впервые встретились, да, впрочем, и во время нашей последней встречи... А кстати, Джеруша, каково ваше новое назначение?
Она резко оттолкнулась от стола и закружила по комнате.
— Меня посылают на Большую Голубую.
Брови Нгенета удивленно поползли вверх, ибо она никак это не пояснила.
— И куда же там? Надеюсь, не в эту кошмарную колонию среди засыпанной пеплом пустыни? — он еще пытался говорить шутливым тоном.
— Именно туда. — Она резко повернулась к нему. — Именно туда-то меня и направляют. И хотят сделать тамошним начальником.
— Что? — Он как-то неловко усмехнулся, будто не в силах поверить, что это не шутка.
— Я не шучу, — сказала она спокойно.
Больше он не смеялся.
— Вы... в таком месте?.. — Он уставился на ее компьютер так, словно рассчитывал, что тот немедленно даст ему соответствующие разъяснения. — Неужели они так мало ценят Тиамат, что служба в исправительной колонии представляется им ступенькой вверх?
— Нет, Миро. — Они так мало ценят меня. Джеруша коснулась своих комиссарских значков на воротнике. — Можете считать это проявлением слепой справедливости.
— А вам нужна такая работа? — Он разгладил усы.
— Нет. — Джеруша нахмурилась. — Для меня это тупик, это, наконец, оскорбительно!.. — Она задохнулась.
— Тогда почему же вы не жаловались? Не протестовали? В конце концов, вы ведь комиссар полиции... — он все еще пытался разобраться.
Теперь рассмеялась она, и тоже некстати.
— Да я и сама вроде шута здесь! — Она помрачнела и покачала головой. — Я либо отправлюсь по месту назначения, либо уйду в отставку.
— Тогда уходите в отставку!
— О, черт побери! Я всегда только и слышу от каждого мужчины: сдайся... перестань... тебе с этим не справиться! Так нет же, справиться я могу! А от вас, Нгенет, я ожидала большего, но мне следовало бы знать...