— Они не успели. Дети Лета теперь в безопасности. Ариенрод проиграла, а сейчас она, так сказать, под домашним арестом. Она не уйдет от твоей Хозяйки. — Проходящий мимо патрульный на ходу поздравил ее с успехом; она кивнула в ответ.

Лицо Мун вдруг исказилось, как если бы она полностью утратила контроль над собой. Она словно никак не могла добраться до главного, скрытого в ее мозгу под бесчисленными слоями знаний...

— Как... как вы узнали об этом? — устало спросила она.

— Случайно; благодаря непреднамеренному сотрудничеству... — Она повернулась к Тор, которая внимательно прислушивалась к их разговору, стоя у нее за спиной.

— Привет, детка! — Тор махнула Мун рукой, и та удивленно захлопала глазами. — Эй, Поллукс, поди-ка сюда!

— Персефона, это ты? — Мун даже немного нахмурилась, вглядываясь в лишенное косметики, ставшее незнакомым лицо Тор. Потом посмотрела на робота, который поспешил на зов.

— За что это вы ее арестовали? — Тор нарочито равнодушно ткнула большим пальцем в сторону Мун, слишком увлекаясь, пожалуй, своей ролью основного свидетеля. — Это ведь не преступление — быть похожей на королеву, верно?

— Все зависит от степени похожести, — сказала Джеруша, переступив с ноги на ногу. — А вы, оказывается, знакомы?

— Сегодня познакомились. А кажется — давным-давно. — Тор покачала головой и улыбнулась. — Посмотри, Полли, во что она превратила ту роскошную прическу, которую ты ей сделал! Что все-таки с тобой случилось, сестренка? Нашла ты его? И удалось ли тебе увести его из дворца? А королеву ты видела? А она тебя?

— Ты была во дворце? — тут же вмешалась Джеруша. Тон ее снова стал исключительно холодным, официальным. — Значит, ты ходила туда, чтобы встретиться с королевой!..

Мун почувствовала перемену ее тона и вся вспыхнула от возмущения.

— Я ходила туда, чтобы отыскать своего двоюродного брата! — Она быстро посмотрела на Тор и кивнула ей, как бы отвечая на все ее вопросы разом и покраснев. — Вы знаете, что... кто я такая, верно, комиссар?

Джеруша кивнула, по-прежнему держась отчужденно:

— Я давно это знаю.

Тор, ничего не понимая, стояла рядом с ней.

— Все знали, кроме меня, — горько прошептала Мун. — Я, разумеется, узнала последней...

— Вот уж нет! Я, например, вообще ничего не понимаю, — сказала Тор.

— Это Гундалину объяснил тебе?

— Нет, Ариенрод. — Мун накручивала на палец прядь волос.

— Значит, ты все-таки ее видела? — вскочила Джеруша.

— Да, — очень тихо ответила Мун. — Она хотела, чтобы я разделила с ней... все. Даже Спаркса, — прибавила она заносчиво и холодно. И тут же снова вспыхнула — от гнева, не от стыда. — Она хотела, чтобы я забыла о нашей с ним клятве верности; о том, что я дочь Лета; о том, что я сивилла... А когда я отказалась, она решила убить меня. — Горькие слова падали как камни. Джеруша хмурилась, удивляясь все больше и больше. Мун умолкла, смахнув невольные слезы, и покачнулась. Джеруша вдруг подумала о том, сколько пришлось пережить этой девочке — в том числе и из-за Гундалину...

— Садись. Поллукс, принеси-ка нам чаю. — Джеруша отпустила заждавшегося полицейского и потянула Мун за локоть к длинной скамье у стены. Мун удивленно посмотрела на нее; Джеруша и сама себе удивлялась. Поллукс немедленно занялся порученным делом. Тор сочла, что чайку можно выпить и ей.

— Налей-ка и мне, Полли.

— Ты говоришь, что Ариенрод пыталась убить тебя? — Джеруша села.

Мун тоже села на скамью, но не рядом с ней, а чуточку поодаль. Тор развалилась в углу, прислонившись к стене.

— Она выдала меня своим придворным, сказав, что я сивилла; они хотели сбросить меня в Колодец.

Тор вздрогнула, выпрямилась, да так и застыла, не в силах вымолвить ни слова.

— Это ведь все равно, что убить себя, наверное... — Джеруша чувствовала, как тает ее недоверие. — Да, так могла поступить только та Ариенрод, которую я знаю. Другой такой нет.

— Я не Ариенрод! — Голос Мун дрожал от гнева. — У меня лишь ее лицо. — Она так стиснула пальцы, словно хотела переломать их. — И она это понимает.

Поллукс с молчаливым достоинством бывалого дворецкого подал чай. Джеруша сделала глоток, ощущая внутри благодатное тепло. А что, если это лишь очередная игра! Но она никак не могла представить себе, какова могла бы быть, в таком случае, цель Мун, по собственной воле явившейся сюда.

— Значит, они хотели сбросить тебя в Колодец? — гнула свое Тор, уставившись на трилистник Мун. — И что же потом?

— Колодец не был до такой степени голоден... — Мун быстро отпила из чашки; на лице ее было какое-то странное выражение. Тор ничего не понимала и выглядела оскорбленной в лучших чувствах. — БиЗед... инспектор Гундалину вовремя успел туда... Он пришел вместе с островитянами и заставил придворных отпустить меня.

— Ты хочешь сказать, что тот задрипанный мужичонка при тебе был самый настоящий легавый? — спросила. Тор.

— Когда-то был, — устало ответила ей Джеруша и прислонилась головой в тяжелом шлеме к стене. — И, надеюсь, будет снова.

— Он всегда хотел быть полицейским, боялся расстаться с этой профессией, — тихо проговорила Мун. — Не позволяйте ему сдаваться, портить себе жизнь, обвинять лишь себя во всем дурном на свете!.. — Она залпом допила чай.

— Я не могу помешать ему. — Джеруша покачала головой. — Но я постараюсь сделать так, чтобы никто другой не посмел ни в чем его винить. — Я могу спасти его карьеру; но не могу спасти его ни от него самого, ни... от тебя... — Скажи мне, ради всех богов, — она вдруг рассердилась, и голос ее звучал обвиняюще, — и что ты нашла в этом Спарксе? Он ведь Звездный Бык, и этот проклятый геноцид затеян...

— Спаркс — больше не Звездный Бык... больше уже нет. — Мун со стуком поставила пустую чашку на скамью. — И он ничего не знал о мерах. А вы — знали!

Благодаря тебе. Джеруша поспешила отвернуться.

— Да, мне рассказал о них твой друг Нгенет... — Мой друг Нгенет... который верил тебе и мне настолько, что позволил мне узнать о тебе...

— Нгенет? — Мун покачала головой и потерла лицо ладонями. — Нет, вы должны были знать раньше... Ведь эта истина ведома всем предсказателям, вы же не станете отрицать?.. — Теперь она обвиняла всю Гегемонию. — Вы хотите наказать Спаркса? За то, что он убивал меров на территории, принадлежащей инопланетянину? За то, что он случайно забрызгал кровью и вас — когда вы стояли и смотрели, как меры умирают, и ждали, когда и вам достанется немного «живой воды»! Вы и меня хотите наказать за то лишь, что я знаю правду — точно так же, как наказываете мой мир за то, в чем виноваты вы сами!