— Никак, девчура заскочила?

Женщина кивнула.

— Чавой на холоде таком шастаешь?

У них был такой сильный акцент, что я с трудом понимала, на каком языке они говорят.

— Эм-м, вы говорите по-английски?

Берни расхохотался и хлопнул себя по колену, а женщина, имя которой я пока не знала, проговорила:

— На нем и говорим, милочка.

— Простите.

Я знаю все языки, на которых когда-либо говорили на земле, причем и живые, и мертвые. Но с диалектами всегда нарываюсь на трудности. Как, например, с шотландским переливчатым говором.

— Вы правы. А я… — Произносить слова вслух было почему-то очень непросто. — Я в Шотландии?

Женщина весело рассмеялась:

— Ну какая ж ты прелестница! Ходи в дом, пока не простыла.

— Спасибо.

Я переступила порог, и мужчина куда-то поспешно ушел, но вернулся с одеялом, которое набросил мне на плечи.

— Грех вот так ходить, — сказал он, показав на мой наряд.

И, наверное, был прав. Я так промокла, что одежда больше показывала, чем скрывала. Если приютившие меня люди были религиозными, то вполне могли счесть такой внешний вид неподобающим.

— А то как же, — скептически поддакнула женщина, сердито воззрившись на мужа. — Это ж такой кошмар — увидеть добрую девицу почти что в неглиже!

Берни пожал плечами:

— Может, чаю?

— Девчурка явно из Америки, дурень!

— И то правда. Тогда кофею?

Это я уж точно поняла. Я все еще функционировала на одной чашке, а значит, больше не протяну ни минуты.

На моем лице расцвела улыбка. Точнее я надеялась, что именно так все и было, потому что лицо настолько замерзло, что я его практически не чувствовала. С тем же успехом я могла пустить слюни.

— С удовольствием.

Парочка принялась готовить «кофей», и наблюдать за ними было все равно что смотреть американский ситком. Они были ужасно забавными и так подшучивали друг над другом, что в каждом слове сквозили любовь и саркастичное благодушие. Как раз мой тип людей.

Когда я набила живот «бисквитами», которые вообще ни разу не бисквиты по нашим меркам19, Бертрис и Берни предложили мне воспользоваться их телефоном.

— Огромное спасибо! — ответила я, хотя понятия не имела, как дозвониться в Америку.

Бертрис показала, как вызвать оператора, и в итоге, после семи неудачных соединений, телефон таки достучался до другого конца света. Однако приблизительно на третьем гудке мои мысли унесло совсем в другую степь.

Я стояла в темном коридоре. На самом деле дом оказался круглым, а прямо посередине в нем находился деревянный восьмиугольный чулан. Я шагнула ближе, осмотрела резьбу и поняла, что дверь сдвигается в сторону.

Браммелы пользовались чуланом как кладовой, вот только я уже видела точно такую же комнату в монастыре, где мы с Рейесом просидели в изоляции восемь месяцев. Целую вечность мы выясняли, как открыть чулан, а потом оказалось, что в нем мой свет исчезал с радаров сверхъестественной реальности. Причем исчезал полностью, будто просто-напросто испарялся.

Заблокировать мой свет не могут ни помещения, ни материалы, ни банковские хранилища. Даже сама Земля его не скрывает. Призраки видят его из любой точки мира, и именно мой свет, как маяк, указывает им путь к порталу, через который они могут перейти, когда будут готовы.

Единственный раз мой свет исчез несколько месяцев назад, когда я вошла в монастырский чулан. Тот, который находился сейчас передо мной, выглядел точно таким же, вплоть до дерева, из которого его соорудили.

— Чарли?! — в прямом смысле слова проорала в трубку Куки.

Слава богу, она приняла вызов, который ей придется потом оплатить. Второй раз я такое не переживу.

Домик стоял буквально на лоне природы, поэтому я ожидала, что связь будет так себе. Чего я точно не ожидала, так это ужаса в голосе подруги.

— Привет, Кук! Ни за что не догадаешься, где я.

— Где ты? — в панике спросила она.

— Так я и думала. Ни за что не догадаешься.

— Чарли, — укоризненно протянула Куки самым материнским на свете тоном.

— Фиг с тобой. Я в Шотландии, а этот звонок наверняка обойдется нам в копеечку.

— Чарли, сейчас не время шутить.

— А я и не шучу. Звоню по стационарному телефону, так что готовься выложить целое состояние, подруга.

— Я и так поняла, о чем речь. Значит, ты в Шотландии?

— Прикинь! Случайно занесло.

Видимо, до Куки начало доходить.

— А ты… ты помнишь, кто ты такая?

— Помню, Кук. Воспоминания при мне, зато все остальное улетучилось. Ни денег, ни телефона, ни паспорта. Попадусь копам — мне конец. А еще я понятия не имею, как вернуться домой, но ни при каких условиях не говори…

— Ты пыталась трижды стукнуть каблуком о каблук и сказать «Нет места лучше, чем дом родной»20?

— Я серьезно, Кук. Ничего не говори Рейесу. Умоляю.

Услышав в ответ затянувшуюся тишину, я осторожно спросила:

— Он рядом, да?

— Как тебе сказать…

— Погоди-ка. — Я закрыла глаза и на несколько секунд поддалась смеси смущения и облегчения, потому что почувствовала прямо за спиной до боли знакомый жар, силу и беспокойство. — Забудь.

— Прости, Чарли. Он тут метался из угла в угол и…

В этот момент Рейес протянул руку и разъединил звонок. Потом шагнул ближе, искупав меня с ног до головы в тепле, которое наполнило каждую клеточку и каждый темный уголок, наклонился и прошептал мне на ухо:

— Объяснишься, или как?

В конце концов я повернулась к нему лицом. Рейес возвышался надо мной. В его глазах плескались любопытство, тревога и капелька гнева. Я не знала, что сказать, поэтому решила сменить тему.

— Тебе этот чулан знакомым не кажется?

Рейес не обернулся и не отвел от меня глаз. Выражение его лица ни на йоту не изменилось.

— Он похож на тот, что был в монастыре, — добавила я.

— Неужели? — Он напрочь отказывался посмотреть на то, о чем мы говорили. — Довожу до твоего сведения, что прямо сейчас один из ангелов с раной от меча объясняет Иегове, как именно он ее заполучил.

— Рейес, — взвилась я, — что ты натворил?

— Что я натворил? — переспросил он и застыл, как статуя.

— Ну да. — Я его толкнула, но он ни на миллиметр не сдвинулся. — Ты ввязался в драку с ангелом?!

— С тремя. Я решил… — Рейес стиснул зубы, но отступать явно не собирался. — Решил, что они тебя забрали.

— Чего?! — офонарела я, но в то же время почему-то почувствовала себя польщенной. — С чего им меня забирать? Нет, минуточку. Куда бы они меня забрали?

— Не важно. Почему ты здесь?

Он осмотрелся по сторонам, и в этот момент у него за спиной появился Берни с мрачным лицом.

— Неси-ка мне тесак, женушка. Сейчас тут заварушка начнется.

— Берни, подождите, пожалуйста. — Я обошла Рейеса и подняла руки. — Это мой муж. Он пришел за мной.

Берни продолжал сверлить Рейеса взглядом, и тут прибежала Бертрис со здоровенным ножом.

— Как по мне, тут одного увесистого пинка хватит.

— Все в порядке, честное слово. Он хороший парень.

Берни остыл, правда, совсем чуть-чуть.

— Нечего тебя тискать, если ты того не хочешь.

Я повернулась к мужу:

— А Берни прав.

Смерив меня сердитым взглядом, Рейес сложил руки на груди, а потом, сразив меня наповал, сказал хозяину дома с чистейшим шотландским акцентом:

— От драки-то я не откажусь, но предупреждаю: меня голыми руками не возьмешь.

Тут-то я и растаяла. Немножко. Где-то в области колен.

Глава 10

С раздувающейся от силы и бесстрашия грудью Берни шагнул к моему мужу:

— Возьмешь или нет, а еще разок вот так ее затиснешь — умоешься собственной кровью.