Не понятно, откуда взялся в Суэссоне этот идиот, где раздобыл амулет Уложения и скольких наивных кретинов успел им запугать. Но Максур-то знал, что прав на подобное волшебство у него нет - И'Са-Орио-Т больше не существует. Не могла благословенная империя обращаться со своими верными сынами как со скотом, хуже, как с никчемной ветошью! Утка должна крякать и плавать, или она не утка совсем. А раз так, то всякий, держащий в руках этот амулет - бессовестный самозванец. Уроду просто повезло отделаться сломанной шеей - Максур не придумал, где достать нужный для экзекуции инструмент.

Бывший десантник вылез из ямы и, с удовлетворением, оглядел результат своих трудов. Солидно, достойно. Никто не скажет, что Максур лишил человека жизни только для того, чтобы облегчить себе жизнь. Окоченевшее тело глухо стукнуло по сухой глине. Тютелька в тютельку, словно всегда тут лежало!

И тут к похоронам решил присоединиться еще один скорбящий.

Трава не зашуршала, песок не скрипнул под ногами, но плащ предательски хлопнул на ветру - Максур медленно поднял голову, чтобы встретить взгляд пастыря, успевшего не только разглядеть покойника, но и, наверняка, опознать.

Солнце погасло. Мир сузился до круга шагов сто диаметром и стал черно-белым. За доли секунды Максур стал тем, кем был долгие годы - созданным при помощи магии убийцей, почти не человеком уже. Сколько усилий потратили императорские маги, чтобы такие, как он, никогда, ни при каких обстоятельствах не оставались без присмотра! Все зря. Зачарованный воин всегда делает выбор в пользу насилия, а если учесть личность врага...

Он знал!!! Предчувствовал!!! Этого не могло не случиться! Два осколка исчезнувшей мощи, они обязаны были встретиться в бою. Прежние обязательства пятнали их дух язвами, которые не под силу оказалось исцелить новому порядку. Здесь и сейчас они сведут счеты всех пастырей и всех еретиков, когда-либо живших на свете.

Все было готово к драме, но погонщик мышей медлил. Максур тихо сожалел, что не примерился к лопате по-умному: метнуть снаряд он смог бы мгновенно, а вот попасть - как повезет. А что потом, душить волшебника вручную? Одаренные чрезвычайно живучи. Нет, лишаться единственного оружия не годилось, приходилось рисковать, давая магу время на размышление. Впрочем, никаких признаков ворожбы бывший десантник не чувствовал (а он - мог!). Вместо этого пастырь ерзал, снова и снова менял опорную ногу, неритмично сопел и кусал губы. В общем, совершал массу бессмысленных, ненужных и непонятных движений. Именно так вел себя сам Максур, пытаясь сделать выбор между Империей, почившей во славе и величии, и новым домом... где, кстати, внесудебных расправ не поощряли. А стоило ли тогда горячиться? Вот он сейчас взывает к заключенной в его теле магии, что если ее засекут?

Мысль о молодчиках из "надзора" перебила боевой настрой вернее, чем окрики командиров. Ездит тут парочка таких, отвращающие знаки проверяет (левой пяткой на два чиха, выбиваются из сил). Появятся - хоть в сапоги прячься. Может, стоило подойти к ним, нажаловаться на покойного? Глядишь, еще б и наградили.

Бывший десантник упрямо тряхнул головой - нет, то было дело меж приезжими!

Волшебник решился приблизиться.

Язык тела может многое сказать опытному бойцу. Этот маг служил императору, определенно, и не целителем - слишком уверенно двигается по неровной земле. Но с передовыми частями дела не имел, иначе не пялился бы по-глупому на яму (люди, наблюдавшие вживую работу императорского десанта, испытывали к храбрым воинам непонятную робость - обходили боком и старались не поворачиваться спиной).

Максур следил за недругом, крепко сжимая черенок лопаты. Не зря он так старался: теперь могила вполне могла вместить и двоих... Но лишний свидетель в припадке благоразумия выбрал противоположную сторону шурфа, остановившись в локте от правильной позиции (теперь, ринувшись в атаку, десантник рисковал не только промахнуться, но и загреметь в раскоп). Заглянул вниз, вынул из кармана тот самый амулет, легкомысленно потерянный Максуром во время возни с покойником.

Минуту длилось шаткое равновесие. Потом бывший пастырь скорбно вздохнул, бросил безделушку в яму и сотворил над телом знак вечного упокоения. Максур удовлетворенно кивнул и снова взялся за лопату.

Глава 47

Диверсия обнаружилась внезапно. Я проводил для Ляки экскурсию, задел бедром бочку с маслом и двухсотлитровая емкость, которой полагалось быть полной под горлышко, легко сдвинулась с места.

Причем, лужи под грузовиком не натекло.

Мы подивились ловкости воров и заказали у Главного смотрителя еще пару бочек светильного масла (не дешевое, между прочим, удовольствие).

А потом Румол заметил, что шины травят воздух. Снять три пары колес, извлечь баллоны, отыскать место течи, заклеить, установить все обратно и накачать...Два дня я этим занимался! Армейские эксперты караулили грузовики всю ночь по очереди, но злоумышленник в засаду не попал.

Ненавижу!!!

Закончив с колесами, я поселил в грузовике Макса, потому что доверял зомби больше, чем любому черному. На следующий день Ридзер обнаружил на капоте грузовика белый потек - кто-то пытался залить туда соленую воду. Причем мертвый пес не заметил вокруг ничего, кроме птичек. Естественно, принести много жидкости за раз они не могли, поэтому проклятья на моторе не пострадали.

Что делать дальше, армейские эксперты решали всей бандой. Ясно было, что стандартные методы обороны в данном случае не годятся.

- Истреблять на дальних подступах все живое, включая червей! - внес кардинальное предложение Румол.

- Отмудохать белых! - четко конкретизировал Браймер источник проблемы.

- А снять отпечаток ауры тут кто-нибудь может? - практично поинтересовался я.

- О! - вскинулся Ридзер. - Ты же у нас в НЗАМИПС работал? Считай - полисмен. Тебе и амулеты в руки!

Да они охренели!!! Но вредителя следовало остановить.

Приложив минимум изобретательности, отпечаток чьей-то ауры я с бочки снял, а вот сравнить его хоть с кем-то из са-ориотцев не получилось - от одной попытки приблизиться с амулетом у местных белых начинались сопли, вопли и истерика. В конце концов, ко мне подошел их главный жрец и настойчиво попросил воздержаться от продолжения расследования.

- В таком случае, уважаемый, забота о сохранности нашего имущества целиком ляжет на вас!

Для охраны грузовиков были выделены два послушника. То есть, вместо пятиминутной проверки они будут проводить в обществе зомби ночи напролет. Где разум, где логика? А главное: где гарантия, что эти доморощенные сторожа справятся?

Я бросил клич и на общем собрании отряда поставил вопрос ребром: уезжать, пока нам действительно что-нибудь не сломали. К моему предложению отнеслись доброжелательно, но тут вперед вышел куратор и сообщил, что команда Пиркета задержалась в пути, поэтому кому-то из бойцов придется дождаться их прибытия (Вот, Браймер, например, мог бы остаться).

И свет разума померк в глазах армейских экспертов.

Потому что лучший способ развалить команду черных - дать одному из них преимущество. А что, если артефактор сумеет добыть в одиночку какую-нибудь ценность и заныкает ее? Тут ни в чем нельзя быть уверенным. Я понимаю еще бросить в городе Румола с Шагратом (извлечь пользу из чего-либо они не способны), но этих весельчаков, очевидно, куратор оставлять без присмотра не рисковал.

Питер виновато пожал плечами:

- Собственно, командование давно настаивает на сворачивании работ, я просто старался не будировать эту тему. И требование обеспечить безопасность приисков тоже исходит от него. В общем, если не дожидаться сменщиков, придется назначать дежурного.

Чем это кончится, было понятно всем: доверие и понимание не характерны для черных магов. Припоминать инцидент будут постоянно, а одиннадцать против одного - плохое соотношение. В итоге, Браймеру придется уходить в другую команду, возможно, менее опытную и надежную, а Ридзеру - искать нового артефактора, который в сложившийся коллектив может и не вписаться. И тем, и тем - вилы. Посылать проклятья в адрес генерала Зертака никто не решался, но на лице Браймера застыл немой вопрос: "За что?".