– Билл! – закричала Кэрол. – О, Билл, посмотри! Ты должен это видеть!

Свет полился за Глэкеном, словно тягучая жидкость, приклеившаяся к его телу и к мечу. Продвигаясь вслед за ним, она образовала светящийся туннель, разрывающий темноту, к которой устремился Глэкен.

– Куда он идет? – спросил Билл, подойдя к краю крыши вместе с остальными – Джеком, Ба, Сильвией и Джеффи.

Кэрол хотела ответить, но ее опередил Джек.

– К трещине, – сказал он негромко, – к той самой первой трещине на Овечьем Пастбище. Тот, кто ему нужен, находится там, внизу.

Вскоре они потеряли Глэкена из виду, но не ушли с крыши, а продолжали стоять и наблюдать за туннелем, который свет прокладывал в чернильно-черном пространстве парка.

Из передачи радио ФМ-диапазона:

"Фредди: Что-то случилось там, снаружи, друзья. Только что нам позвонили по СБ и сообщили, что в западной части Центрального парка в небе появился луч света. Отсюда его не видно, поэтому за подлинность этого сообщения мы не ручаемся.

Джо: Да. Раньше этот парень давал надежную информацию, даже когда начался весь этот кошмар, но ведь все вы знаете: у всех у нас крыша поехала с тех пор, как солнце перестало всходить, так что, если у вас есть СБ и вы находитесь недалеко от Центрального парка, выгляните из окна или из того, что от него осталось, и сообщите нам, что вы увидели".

~~

Расалом лежит расслабившись в своем коконе.

Это укол булавкой, не больше. Сколько усилий приложили Глэкен и его ближайшие друзья – и каков результат? Нулевой. Булавочный прокол в покрове ночи. Но это ничего не изменит.

Кроме самого Глэкена. Он изменился. Именно в таком состоянии он впервые столкнулся с Расаломом. Тогда оба они и не подозревали, что окажутся втянутыми в битву, которая продлится веками!

Но Расалом приветствует омоложение Глэкена. Было бы стыдно лишить жизни немощного старика, каким стал Глэкен. Гораздо приятнее уничтожить возродившегося Глэкена – молодого, ловкого, яростного.

Ну а самое замечательное – что ему даже не пришлось выманивать Глэкена наружу. Этот идиот сам направляется к нему. Какая удача!

Все закончится там же, где и началось, – в пещере.

~~

Глэкен стоял на краю трещины и смотрел вниз, в черную бездну.

Где-то там, внизу, его ждет Расалом. Глэкен ощущает его присутствие, ощущает исходящий от этого чудовища зловонный запах. Долго искать не придется.

Но он должен спешить. Нетерпение подстегивало его, подгоняло. И все-таки он нашел время остановиться и бросить взгляд на сверкающий конус, который прошел сквозь его квартиру, словно подпорка, и на согревающий его луч, берущий начало в этом конусе и точно повторяющий его маршрут. Именно из-за этого луча ночные твари не набросились на него, пока он шел сюда. Но он почти сожалел об этом. Ему хотелось, чтобы кто-то бросил ему вызов, встал на его пути. Ему страстно хотелось разделаться с кем-нибудь – размозжить, разрубить, изуродовать, раздавить каблуком, уничтожить.

Он был свободен. Свободен!

А теперь снова увяз, снова оказался в услужении – у кого? Сила, которой он служил, не имела названия, даже никак не проявляла себя физически. Она просто существовала где-то там и хотела, чтобы он пришел сюда.

Ярость клокотала в нем – такая, которой он не испытывал за всю свою долгую жизнь. Она была словно живая, эта ярость, словно воин – одичавший, разъяренный, взвинченный, жаждущий кого-то или чего-то, чтобы излить переполнявшую его злобу. Глэкена била дрожь, словно зверя, который мечется в клетке и ревет в своем стремлении вырваться на свободу.

"Прибереги свою ярость, – говорил себе Глэкен. – Оставь ее для Расалома".

Ярость ему еще понадобится. Понадобится вся, без остатка.

Он встал спиной к пропасти и взмахнул мечом. Конечно, черт бы побрал эту силу, но все-таки, какое наслаждение ощущать себя таким, как хорошо, когда твои мускулы и суставы обрели силу и гибкость, когда можешь расправить руки в любом направлении, свободно выгнуться или наклониться вперед, не чувствуя закостенелости или болезненного покалывания.

А оружие – он с отвращением вынужден был признать, что оно идеально лежало в его руке. Но где-то в глубоких тайниках сознания зародилось ощущение, что когда-то он уже держал эту тяжелую, холодную рукоятку.

Но нельзя терять времени.

Он заткнул меч за пояс сзади, склонился над пропастью и стал спускаться вниз.

Из передачи радио ФМ-диапазона:

"Джо: Все в порядке, друзья. Мы получили подтверждение нашего сообщения Еще у нескольких человек оказались при себе СБ и они связались с нами, чтобы передать – да, действительно, в Центральном парке, в западной его части, неподалеку от Овечьего Пастбища, небо ярко освещено.

Фредди: И как вы, наверное, помните, именно рядом с этим местом открылась первая из этих гнусных трещин. Мы не знаем, есть ли тут какая-либо взаимосвязь, и вы, вполне возможно, постараетесь быть осторожными. Но многие из тех, кто с нами связался, сообщили, что попытаются попасть туда и увидеть все собственными глазами.

Джо: Мы будем держать вас в курсе происходящего. Пока наш генератор останется хоть на что-то годен. Так что не выключайте приемники".

~~

Кэрол показала рукой в ту сторону, где кляксой чернел Центральный парк. Луч света, пробивающий себе путь в темноте, перестал удлиняться.

– Кажется, Глэкен остановился, – сказала она. – Как вы думаете – что-нибудь случилось?

– Вряд ли мы сможем проследить дальше за его движением, – произнес Билл. – Похоже, луч уже дошел до края трещины. Наверное, Глэкен стал невидим для нас, потому что спускается вниз.

– Очень надеюсь, что луч по-прежнему движется вслед за ним.

В это время Кэрол посмотрела вниз и увидела разбитую машину, которая резко притормозила у тротуара. Она была сплошь облеплена ночными тварями, но, когда доехала до границы, от которой начинался свет, все они соскользнули и метнулись прочь. Дверцы машины распахнулись и из нее выпрыгнули мужчина, две женщины и трое детей. Они рванулись было к двери дома, но вскоре остановились, поняв, что за ними больше никто не гонится. Они подняли головы, посмотрели на свет, засмеялись и принялись обниматься.