Стройная женщина лет тридцати с небольшим, с короткими черными волосами, голубыми глазами и красивым, с тонкими чертами лицом вошла в комнату. На ней были просторные черные слаксы и наглухо застегнутая белая блузка. В каждом движении чувствовалась уверенность в себе.

– Я – Сильвия Нэш, – промолвила она. – А кто из вас...

– Вейер – это я, – сказал Глэкен, выходя вперед и протягивая руку, – а это преподобный отец Уильям Райан.

Билл подумал, что ее рукопожатие такое же холодное, как и она сама. Сногсшибательная женщина.

Он слышал о ней раньше и пытался сопоставить услышанное с тем, что увидел сейчас. Она была вдовой Грега Нэша. Билл учился в колледже вместе с Питом Нэшем – старшим братом Грега. Грег побывал во Вьетнаме, вернулся домой целым и невредимым, а потом погиб, пытаясь предотвратить самое заурядное ограбление магазина. Сильвия стала довольно известным скульптором. И наверняка процветающим, если могла позволить себе жить в таком месте.

– Садитесь, пожалуйста, – предложила она, указав на диван, а сама села напротив. – Вы, кажется, собирались обсудить со мной какой-то вопрос личного характера. Надеюсь, это не было предлогом, чтобы проникнуть сюда и попытаться что-нибудь продать.

Билл взглянул на Ба, который вкатил в это время массивную серебряную тележку с кофейными приборами. Вряд ли можно было позавидовать человеку, который вздумал бы неудачно пошутить в этом доме.

– Не беспокойтесь, я ничего не собираюсь вам продавать, – сказал Глэкен. – Мы просто хотим поговорить о Дат-тай-вао.

Огромный вьетнамец застыл над подносом, едва не пролив кофе из кофейника, но вовремя спохватился. Он смотрел на Глэкена пустыми, невыразительными глазами. Билл заметил, что Сильвия побледнела, и лицо ее приобрело пепельный оттенок.

– Ба, – сказала она дрогнувшим голосом, – позовите, пожалуйста, Алана.

– Да, миссис.

Ба уже собирался выйти, когда в комнату на каталке въехал мужчина. Худой, бледный, лет сорока пяти, с каштановыми волосами, тронутыми сединой, и мягким взглядом серых глаз. Он задержался на пороге, смерив Глэкена взглядом, и с озадаченным выражением лица проделал оставшийся путь. Как только кресло на колесах остановилось за спиной у Сильвии, она поднялась со стула и обхватила голову мужчины руками. Они улыбнулись друг другу. Билл сразу почувствовал, насколько прочная духовная связь существует между этими людьми. Сильвия представила мужчину. Это был Алан Балмер.

– Алан, они хотят поговорить о Дат-тай-вао.

Билл почувствовал на себе всю тяжесть взгляда Балмера.

– Надеюсь, вы не журналисты? – Последнее слово он произнес с неподдельным отвращением. Видимо, это чувство имело под собой основания личного характера.

– Поверьте, мы не имеем к ним никакого отношения.

Балмер, кажется, поверил ему. Правда в устах Глэкена всегда звучала очень убедительно.

– А что вам об этом известно? Разумеется, с вашей точки зрения?

– Все.

– Сомневаюсь.

– Уверен, нынешнее ваше состояние – результат деятельности, связанной с Дат-тай-вао.

– Неужели?

– Да. Я знаю, что в 1968 году Дат-тай-вао покинуло Вьетнам вместе с доктором по имени Вальтер Эрскин, который под бременем ответственности превратился в хронического алкоголика.

Память Билла как будто озарило вспышкой: пять лет назад... стоянка автомашин Медицинского центра в Даунстейте... два алкоголика – Мартин Спано и второй, незнакомый бородач Вальтер. Вальтер был когда-то медиком... и в голове завертелся вопрос: «Так это были вы?» Неужели это возможно?

– Но перед смертью Вальтер Эрскин передал вам Дат-тай-вао, и с его помощью вы исцелили такое множество людей, что это не могло не отразиться на вас. И вот результат...

Балмер выставил руку вперед. Он выглядел смущенным:

– Неплохо. Один – ноль в вашу пользу.

– Осмелюсь спросить, жалеете ли вы теперь, что в ваших руках оказалась Дат-тай-вао?

Балмер помедлил с ответом.

– Поверьте, я много думал об этом. Да, у меня отнялась половина тела, но это временно. Сейчас я на пути к полному выздоровлению. Руки действуют, и ноги тоже постепенно приходят в норму. Дат-тай-вао помогло мне исцелить людей, множество людей с целым букетом заболеваний – острых, хронических, истощающих организм, угрожающих жизни. Кроме того, в тот период жизни я встретил Сильвию. Год или два, потраченные на реабилитацию, – небольшая плата за это.

Балмер мыслил совершенно иными категориями, не такими, как большинство людей, и этим очень нравился Биллу.

– Могу я еще спросить...

Тут Глэкен умолк и посмотрел вправо.

У входа стоял маленький мальчик лет девяти с округлым личиком, светлыми вьющимися волосами и пронзительными голубыми глазами. Он напомнил Биллу другого мальчика, из другого времени – Дэнни.

Мальчик оглядел всех, кто был в комнате... и остановился на Глэкене.

– Привет, Джеффи, – сказала Сильвия. Наверняка она не хотела, чтобы он слышал весь этот разговор. – Что-нибудь случилось?

– Да вот, я зашел посмотреть, кто у нас.

Он прошел мимо Балмера и матери и остановился около Глэкена, сидящего на диване. Долго и почти отрешенно смотрел старику в глаза, потом протянул ему руки и крепко обнял.

Сильвия вскочила на ноги и бросилась к Джеффи и Вейеру, тоже обнявшему мальчика. Это было так не похоже на Джеффи, обычно очень застенчивого! Что за бес вселился в него?

– Джеффи! – Она едва сдерживалась, чтобы не схватить его за руку. – Мне очень жаль, мистер Вейер, он никогда себе такого не позволял.

– Все в порядке, – ответил тот, выглядывая из-за плеча Джеффи. – Это большая честь для меня.

Он мягко снял руку Джеффи со своей шеи, вложил ее в свою ладонь и усадил мальчика на диван.

– Хочешь посидеть рядом со мной и отцом Биллом?

– Еще бы! – Глаза Джеффи горели.

– Вот и хорошо.

Сильвия присела на краешек стула. Она старалась привлечь внимание Джеффи, но тот не отрывал глаз от Вейера. Эта сцена привела ее в замешательство.

– У него слишком богатая фантазия, – сказала она.

Джеффи были свойственны такие порывы с тех пор, как он излечился от аутизма, но в целом он вел себя довольно обособленно. Мало-помалу достигал нормы поведения, но еще не знал, как вести себя в той или иной ситуации, поэтому с незнакомыми людьми ощущал неловкость. Но, видимо, лишь до сегодняшнего дня.