Пристально глядя мне в глаза, он кивнул:

— Хорошо, — и оглянувшись по сторонам, проворчал. — Нашла, куда забраться, не повернуться!

— Ну почему же? — улыбнулась я. — Вот! Заодно скажи, ты уверен, что теперь с платьем всё в порядке?

Я медленно покрутилась перед ним, чтобы смог всю разглядеть, надеясь, что это его немного развлечет. И вопросы на время исчезнут.

Так и случилось.

— Все нормально, — он захлопнул рот и резко повернулся к выходу. Спросил, не оборачиваясь, — ты идешь?

— За тобой хоть на край света, — пробормотала я, и добавила громче. — Идём, идём! Пока у меня не началась клаустрофобия.

Парочка заговорщиков, как я успела их окрестить, куда-то исчезли, оно и понятно. Попрощались же. Интересно, о чем они говорили?

Из бокового коридора вынырнул Сержио и радостно заулыбался:

— Ребята, вы куда пропали? Я вас везде ищу. Глупые правила с этими визорами!

— И не говори, — поддержала его я. — А что такое, что случилось?

— Да я тут с парнем одним разговорился, он обещал похлопотать насчет интервью с полпредом.

Марат тут же ощетинился:

— Разве это твоя забота, Моретти?

Итальянец в ответ нахально усмехнулся, наверняка желая сказать какую-нибудь сомнительную шутку. А ведь админ может ответить очень агрессивно, странный он сегодня — и ведь вроде не пил.

— С интервью всё в порядке, — быстро произнесла я. — Полпред лично обещал мне интервью в любое удобное время.

— Лично? — почти хором переспросили парни и уставились оба на меня, словно увидели впервые.

— Да! — я раздвинула их и пошла вперед. Бог знает, о чем они там подумали. Наверняка какую-нибудь гадость. Ну и пусть!

Вечер шел своим чередом, удалось взять короткие интервью у пяти более-менее известных лиц планеты, посплетничать с их женами, испробовать чудные деликатесы местной кухни, и даже взять себя в руки и вежливо поговорить с полпредом, подошедшим попрощаться.

Представив ему Марата и Сержа, я удивилась, насколько сердечным он может выглядеть. Рукопожатия смотрелись очень мило. Его взгляд и улыбка изменились, когда он целовал мою руку, выражая надежду на скорую встречу. И парни наверняка это заметили. Ну и пусть, главное — что вечер закончился, и мы, наконец, летим домой.

Только в салоне коптера я смогла немного расслабиться, незаметно вытирая руку, обслюнявленную полпредом. Марат сидел, прикрыв глаза, видно, тоже устал. И я порадовалась, что не мучает меня опять всякими вопросами неуместными. Пусть уж лучше молчит.

Сержио, когда я спустилась по трапу на освещенную площадку для коптеров возле отеля, обеспокоенно спросил:

— Ди, ты сказала, что завтра на ранчо будем к девяти. Не слишком рано? Уже почти три ночи.

— Пожалуй, — уверенности, что решение правильное не было, — Марат, позвони ему утром, скажи, что будем к двенадцати.

— Слушаюсь, мой командир, — буркнул Админ.

Причина его плохого настроения выяснилась возле двери в мой номер.

Неожиданно развернув меня к себе, он резко спросил:

— Ты соображаешь, что делаешь?

— О чем ты? — искренне удивилась я.

— Не притворяйся дурочкой, Ди! Твоя связь с полпредом это очень плохая идея! Он быстро остынет, а отношение к бывшим у него специфическое, это осложнит наше положение!

Возмущение поднялось во мне горячей волной:

— Не ты ли советовал не быть с ним недотрогой?!

— Боже! — он отступил на шаг. — И что, ты переспала с ним?

— Нет, ничего не было, — вздохнула я, разом теряя свой запал. Потрясение на его лице слишком расстроило, чтобы и дальше сердиться. — Извини, Марат, я очень устала.

Теперь он был полон раскаяния:

— Прости!

Он вдруг приблизился, и я уловила запах алкоголя.

— Ди я…

Ох, похоже, он собрался меня поцеловать! И что с этим делать?

Положение спас появившийся в конце коридора Моретти. Токаев резко отстранился, пробормотал что-то вроде ‘Спокойной ночи!’ и, не оглядываясь, ушел в другом направлении.

— На пару слов, Ди, — Сержио зашел за мной в номер, не спрашивая разрешения.

Закрыв за собой дверь, он произнёс слегка заплетающимся языком:

— Я это, тут подумал…

— Ты пьян? — пораженно спросила я.

— О, совсем немного, — хмыкнул итальянец. — Так вот, не трогай Марата. Оставь его в покое. Если ты затеешь с ним интрижку, то всё испортишь, понимаешь? Нам только не хватало ревности и прочего.

— С ума сошел? — разозлилась я.

— Вполне в здравом уме, — он качнулся ко мне и с усмешкой добавил. — Если уж тебе так нужно заняться сексом, я ж понимаю, для здоровья и так далее, можешь располагать мной, я не против.

— Что-что? — мне казалось я сама схожу с ума.

— Ну как бы, можем прямо сейчас, — мгновение и Моретти оказался стоящим вплотную ко мне. Без предупреждения, или какого-то намека на это, он обхватил меня рукой за шею, а другую нагло пристроил чуть ниже талии, прижавшись к моим губам в самом, что ни на есть, откровенном поцелуе.

От пощечины он увернулся, когда мне удалось-таки вырваться и, подмигнув, просто покинул номер, осторожно прикрыв за собой дверь.

И опять я не знала, смеяться мне или плакать. Что за день такой, почему все словно с цепи сорвались?!

Мужики! Негодяи они все, только одно нужно!

Моретти у меня еще получит! Пьяный дурак.

Вся в растрепанных чувствах я пошла в душ и долго стояла под горячими струями, смывающими непрошеные слезы. Только забравшись с головой под одеяло, я ощутила, что начинаю успокаиваться, потянулась к сумочке, брошенной у кровати, и достала визоры. Какая глупость, отключать их! Будильник поставила на десять — надо выспаться. И тут заметила новое сообщение от ‘скрытого’ абонента. Сердце радостно дернулось — вот чего мне сегодня не хватает, романтичного стихотворения от неизвестного поклонника! А я и забыла о нем за всеми передрягами дня. Прочла:

‘Эскадрон идет, пыля,

в белой пене трензеля.

Собираются девчата,

расступаются поля.

Головные, не ленись,

ну-ка повод, ну-ка рысь!

Разберемся на привале,

с чьими — чьи глаза сошлись.

Черноглазая строга,

смотрит, словно на врага,

целый день с ней тары-бары,

чтобы вечером в стога.

С кареглазою, небось,

все пошло бы вкривь и вкось,

целовались бы всё время,

спали много бы, но врозь.

Синеглазая вполне

подошла бы нравом мне,

отношенья прояснили б

за часок наедине.

Так что, головные, не ленись,

ну-ка повод, ну-ка рысь!

Разберемся на привале,

с чьими — чьи глаза сошлись…’

Несколько секунд я смотрела на строчки песенки в полном отупении. А я-то размечталась. Все они одинаковые! Нет, слез больше не было, но разозлилась я не на шутку. Отвечу, сам напросился!

‘Знаешь что, дорогой друг? Мне плевать, что ты там себе возомнил. Но у тебя правильные стихи, четко отражают суть! Вот и ищи себе этих черноглазых, кареглазых и синеглазых, и выбирай, сколько влезет! А обо мне забудь! Мне даром не надо больше твоих стихов, так что засунь их себе — сам знаешь куда. И отстань, без тебя тошно!’

Отправила и как-то легче стало. Понимала, что это грубо и не стоило так делать, но раскаяния не чувствовала. Да пропади он пропадом, этот неизвестный. Мне реальных проблем с мужиками хватает. ‘Да и не только с ними’,- вспомнила, уже засыпая, свой злосчастный репортаж для Гугла. Как давно это было!

Глава 10

Утром я почувствовала себя гораздо лучше, хотя, казалось бы, не с чего. И спала-то всего четыре часа, но валяться в постели дольше не захотела. Позвонила Рыси — узнать, как продвигаются дела с домом и услышала, что ура-ура — он готов к приему хозяйки. Нет — не прямо сейчас, часам к шести вечера можно переезжать, последние штрихи доделать нужно. И да, не могла бы я скинуть сорок тысяч на покупку катера, который нашел для меня Вик? Научиться — не проблема, конечно, сама буду управлять.

Полная радостных предчувствий, я пошла в душ в прекрасном настроении. Ехать на ранчо не хотелось категорически, но работа есть работа. И еще одна идея пришла в голову, когда, кутаясь в теплый халат, по привычки смотрела на океанские волны, накатывающие на белый песок пляжа.