О, блаженное, бессмысленное слово,

Где взять силы, чтоб тебя найти?!

В Петербурге мы сойдемся,

Словно

Он и есть цель нашего пути.

Среди сумрака обманов и наветов

Только здесь не могут лгать уста.

В этом городе мы снова – просто ветви

Одного словесного куста.

Лёгкий пепел собран по крупице.

Руки жён блаженных, это вы из снов

Привели нас в царскую столицу

Бесполезных и бессмертных слов.

Много нас. Но здесь никто не лишний.

Заболев, как раньше, воспаленьем чувств,

Мы слова желанные услышим

Из своих – живых и мертвых – уст.

Мы расслышим каждого.

В ознобе

Будем слушать, смерти не боясь...

В Петербурге мы сойдемся,

Чтобы

Слов блаженных не порвалась связь.

(«На берегу несинего моря», 2007)

«В Петербурге мы сойдёмся…»

(О. Мандельштам)

РЕГИСТРАТОР RZ

Его я встретил около погоста.

Стоял он, прямо глядя на закат.

Был худощав, немаленького роста,

В берете, епанче, немолод, черноват.

Глаза косят. Их блеск какой-то странный.

А башмаки протёрты и в пыли.

Разговорились:

– Нынче осень рано…

– Зато грибы хорошие пошли…

Спросил его (поняв, хоть и неточно):

Где служит, где живёт и как сюда попал.

Он улыбнулся:

– Я служу в спецпочте…

– Давно?

– Да, стаж уже не мал…

Ну ладно, сказки прочь! Ведь сколько ж

Сказаний вы придумали о нас.

«Я – часть той силы…» Вспомнил? Можешь больше

Узнать, когда поговорим хоть час.

– Я любопытен, но боюсь той силы,

Которая ответственна за зло.

– Не бойся: зло мы в мир не приносили,

Его на Землю с вами занесло.

Моя задача – дать отчёт. Создатель

Подсчитывает данные о том,

Чего в вас больше. Не робей, приятель:

Мы этот час неплохо проведём.

– Но ты не хром, и встретился не ночью,

Не в скалах, не в пещере, не в лесу.

– Что ж, всё идёт вперёд, сменилась цель и почва,

На коей службу тяжкую несу.

Не соблазнять я ныне должен смертных,

А изучать размер и быт грехов.

Мне надо наблюдать – что нового заметно

Из года в год в течение веков.

Я – Регистратор дел, увы, не белых,

Чтоб дать Создателю когда-нибудь ответ

О результатах Опыта, что сделан

Здесь, на Земле (отсюда – буква «зет»).

– А о добре земном Создатель слышит?

– Доложат ангелы, о добром болтуны.

– Их много?

– Много, хоть добра – не слишком.

Они по видам все объединены.

– А вы?

– Подручные мои многосторонни;

Но есть спецы по зависти, вранью,

Насилию, предательству, по войнам.

Итог же – я Создателю даю.

– Тогда скажи: зла стало больше в мире?

Вернее – на Земле? И что произошло

В последние столетья:

Уже или шире,

Распространилось или ссохлось зло?

– Грехи всё те же в вас. Не вижу перемены.

Их Алигьери описал отменно,

Хотя смешно грехи тогда покрасил

В цвета одной (конечно – римской) ипостаси.

– Неужто нового в землянах не заметил?

– Заметил многое, что стало здесь в ходу.

Не сообщу я только цифр да сметы,

А лишь примеры.

– Говори, я жду.

– До круга пятого, что в книге Алигьери,

Грехи не изменились. Но в шестом –

Их стало меньше. Что – не веришь?

Клянусь водою и огнём!

Вот ереси – почти не числим в греховодстве.

Для нас ваш опыт стал, как для оливок – пресс:

Пришлось признать, что ересь – не уродство,

А часто даже – правда и прогресс.

Зато явились старые пороки

Под новой маской и в большом числе.

Вот, например, такие есть «пророки»,

Желающие рай построить на Земле:

В них вера есть (как будто в аксиому),

Что рай помогут строить адские приёмы.

– Цель благородная оправдывает средства?

Ведь главное же – обрести её?

– Нет, нам указано: коль зверство – это зверство;

А цель – ничто. Зато движенье – всё.

– Про «рай» я знаю: был в таком «раю».

Как двигались туда, я тоже очень знаю,

И «средства» наблюдал почти всю жизнь свою,

Но только не увидел «рая».

– Корысть и зависть борются друг с другом…

– Но разве это новость?

– Новость каждый раз.

Коль зависть победит, тогда с богатством туго,

Коль жадность – то большой контраст

Между людьми.

– Я знаю, как их сочетать.

– Кого?

– Корысть и зависть: надо их менять.

– Кому?

– А делать руководство

Хозяйством так, чтоб сочетать уродства

И их достоинства…

– Во времени?

– Конечно.

– Ты – «знаток»!

А вот ещё один урок:

У ваших войн забавные причины:

Коль Бога по-другому назовут,

То и война вдруг возникает тут,

И все бегут туда, не видя паутины.

Мне не понять, я очень удивлён был,

Узнав о битвах из-за сих словес.

Ведь скажет вам любой ребёнок,

Что «Лес» и «Wald» – всё тот же лес.

Ещё заметил новые симптомы

Болезни старой, но с иным апломбом.

И это – не насилие, не лесть,

Не ложь, не гордость от незнания, –

Весьма заразная болезнь,

А звать – «победомания».

– Слыхал, при ней – и жар, и сип;

Похожа, кажется, на грипп.

– Опасна для страны, и для людей коварна,

Весной бывает регулярно.

– Откуда в людях зла так много?

Не лучше ль жить жуком или миногой?

– Зло – это самовластья плеть,

Что разрушает чьи-то души:

Коль силы нет себя терпеть,

То надо – мир чужой разрушить.

– Зачем, скажи, нужны грехи и зло?

Неужто мир от них не может быть очищен?

– Вам всем, приятель, просто повезло:

В мирах беззлобных страшная скучища.

Создатель мог бы, если б захотел,

Зло упразднить решением всесильным,

Но у него и так немало дел.

– А жизнь?

– Что – жизнь? Пусть необильно,

Но продолжается.

– На скольких из планет?

– Не знаю: то – дела не наших полномочий,

Но знаю, что на вас похожих – нет,

И все похожи в тоже время, впрочем.

– Так! Жизнь возникла в разных вариантах?

– О, да!

– А результат? Каков её итог?

– Не знает даже Бог.

Зависит всё от ваших всех «талантов».

– Мне не дожить. А вам бессмертие дано?!

– Но мне оно, увы, без интереса:

Бессмертие уже осуждено,

Поскольку не ведёт к прогрессу.

– А в чём прогресс?

– Не знаете? – Беспечность!

Живёте техникой, наверное, ха-ха!

Подумай! Ну же?! – В физике, конечно,

И в биологии; другое – чепуха.

…Я пошутил; хотя и есть часть правды

В словах, произнесенных для затравки.

– Я понял сразу: ты – большой шутник.

– Шутить нельзя: пока ещё на службе.

Но нынче выходной, и развязать язык

Могу, пожалуй. Некто мне по дружбе

Пожертвовал пирожное, ситро…

Приятно ублажать своё нутро!

– Вот так и мы…

– Не только в выходные

Вас соблазняют сладости иные.

– Но всё же, пусть пороки те же,

Что были раньше, чаще ли они

У нас?

– На кол сажают, кажется, пореже,

Чем в прошлые, мне памятные, дни.

– Что ж будет с миром?

– Время подтвердит

Мою ненужность: вот – кредит.

– Что это?

– Диплом о пенсии на тот печальный случай,

Когда закончит свой пробег

Животное, чьё имя – человек.

– А дальше что? Быть может, будет лучше?

– Жизнь здесь пока не прекратится,

То в форме дерева, то бабочки, то птицы,

Неважно.