Вернувшись домой, Маша познакомилась с моими родителями и вскоре стала вместе с ними ездить на дачу. Её муж, после перенесенного инсульта, не мог долго находиться на солнце и её всегда сопровождал его младший брат, Виктор. Весёлый и симпатичный молодой человек, он очень быстро влился в их компанию и вскоре покорил сердца всех наших женщин.

На следующий год нам исполнилось шестна­дцать, мы стали самостоятельными и в сопровождении взрослых больше не нуждались. Собираясь всей нашей компанией, мы брали палатки и уезжали на наше озеро. Палаточный лагерь мы разбивали на противоположном берегу, сами готовили себе кушать и, на радость нашим мальчикам, купались и загорали без лифчиков, а однажды, искупавшись ночью голышом, мы и днём перестали носить плавки. Так у нас возникла своя небольшая компания любителей купаться и загорать, без стесняю­щей наши юные тела одежды.

С Владиком мы регулярно созванивались, с нетерпе­нием дожидаясь следующей встречи. Окончив школу, он переехал жить в Энск, а через какое-то время попросил моей руки. Не раздумывая, я дала ему своё согласие, и мы объявили о нашей помолвке. Свадьбу мы решили сыграть, как только он вернётся из Армии, а до того времени я поклялась быть ему верной невестой и, до первой нашей брачной ночи, хранить свою девственность.

Весной Владика призвали в Ар­мию, мы отгуляли проводы, он ушёл служить, а я поступила в институт и стала учиться, с нетерпением дожидаясь его возвращения.

Байкер

Однажды, возвращаясь из института домой, возле меня лихо остановился кой-то парень на мотоцикле. Пару раз «рыкнув», он приподнял шлем и спросил:

‒ Девушка, покататься не желаете?

Я посмотрела на этого придурка в шлеме, пожала плечами и пошла дальше своей дорогой, но он догнал меня и, перекрикивая рёв своего мотоцикла, спросил:

‒ А Вас поцеловать можно?

В ответ я покрутила пальцем у виска и крикнула ему в ответ:

‒ Меня уже есть кому целовать! Опоздал!

‒ А потрогать за грудь можно? Я не буду щипаться!

Что-то знакомое послышалось мне в его словах. Присмотревшись к нему повнимательнее, я узнала в нём мальчика, которому я когда-то позволила потрогать себя за грудь, но отказала в по­целуе. Дура! ‒ потом долго ругала я себя за свой дурацкий отказ. ‒ За письку лапать меня можно, а целовать ‒ ни-ни!

‒ Игорь? ‒ удивлённо воскликнула я. ‒ Ты что, теперь со всеми девушками так знакомишься?

‒ Нет, я вообще с девушками не знакомлюсь! У меня уже есть девушка и других мне не надо! ‒ смеясь, ответил он.

‒ И кто же она? Как её зовут?

‒ Недаром на каменных плитах, где милый ботинок ступал, любимое имя «Марина», в отчаяньи я написал, ‒ ответил он стихами, переделанными на собственный лад. ‒ Привет, Маринка! Садись, прокачу! ‒ протянул он мне шлем.

В нерешительности повертев шлем в руках, я надела его и вскочила на заднее си­дение. Игорь поддал газу, и мы понеслись по городу. Ветер разду­вал моё платье, прохо­жие с восторгом смотрели на нас, а я, обхватив Игоря руками, летела, впер­вые в жизни ощутив радость скорости и сво­боды. Рёв мотора, визг тормозов, драйв от скорости ‒ меня до краёв переполнил восторг!

‒ Держись крепче! ‒ выехав за город, прибавил Игорь скорость.

На спидо­метре стрелка показывала уже 140, но будучи уверенной, что Игорь опытный байкер, страха я не ощущала.

‒ Хочешь сама попробовать обуздать этого зверя? ‒ наконец остановившись, предложил Игорь. ‒ Садись, я тебя научу!

С третьей попытки мне удалось сдвинуть с места этого желез­ного коня, я сделала небольшой круг и подъехала к Игорю.

‒ Садись! ‒ подмигнула я Игорю, с восторгом наблюдавшему как быстро мне удалось научить­ся ездить на мотоцикле.

Отпустив сцепление, я добавила газу, и мы помчались в неведомую мне страну скорости и ветра, страну головокружительных эмоций и радости ощущения полёта. Страх, охвативший меня в первые минуты, миновал, и я стремительно понеслась по трассе.

‒ Поехали на наше озеро! ‒ повернувшись к Игорю, предложила я. В знак согласия он по­хлопал меня по плечу.

* * *

Голова ходила кругом. Пьяная от сознания, что мне самой, без посторонней помощи, удалось спра­виться с этим монстром, заставить его выполнять все мои требования, я заглушила двигатель и, сняв с себя всю одежду, бросилась в воду. Про­хладная вода немного остудила меня, но состояние моей души остудить было уже невозможно.

‒Теперь тебя можно поцеловать? ‒ вновь спросил Игорь, когда я обессиленная упала на песок.

‒ Целуй! ‒ радостно обняла я его, и наши обнажённые тела сплелись, сгорая в страстном поцелуе.

Обуянная страстью, я на мгновение забыла, что у меня есть жених. Скорость и ветер выдули из моей головы все воспоминания о моём любимом, и я, даже не заметив, как это случи­лось, предалась ласкам любви, совсем не осознавая последствий происходящего.

‒ Игорь, не надо! Пусти! ‒ наконец, немного поостыв, уверну­лась я от его жарких губ, но Игорь, навалившись на меня всем телом, уже не мог остановиться. Страстно целуя меня в губы, он стал настойчиво добиваться меня.

‒ Ну, не надо, Игорь! ‒ взмолилась я. ‒ Я прошу тебя! У меня уже есть жених, я скоро выхожу замуж! Ну, Игорь! Ну не надо! Ты слышишь меня? ‒ но было уже слишком поздно. Случилось то, что и должно было случиться. ‒ Ну, Игорь! Ну не на-а-а-а-до-о-о! ‒ раздался мой крик отчаяния над притихшим озером.

Игорь лежал с блаженной улыбкой на лице, а я с грустью смотрела на про­плывающие над моей головой облака, понимая, что вместе с ними уплывает и моя мечта на счастливый брак с моим дорогим Владиком. Я понимала, что он никогда не про­стит меня, а я не смогу его обманывать, и никогда не стану этого делать. Сделав мне предложение, Владик поклялся хранить мою девственность до свадьбы, и мы хранили её, вместе хранили! А сколько раз мне хотелось на всё плюнуть и начать жить с ним по-настоящему, любить по-настоящему! Оставаясь у меня ночевать, мы спали вместе, но всегда помнили о нашей клятве! Но, что теперь говорить, кого винить, виновата во всём лишь я одна! Я сама спровоцировала Игоря на это и он достойно выполнил свой мужской долг, а я, дура, что заслужила, то и получила!

‒ Отвези меня домой, ‒ глотая слёзы, попросила я Игоря.

‒ Давай ещё немножко побудем! Здесь так хорошо, я хочу ласкать твоё тело, хочу целовать тебя, я опять хочу тебя.

‒ Нет, Игорь! ‒ стала собираться я. ‒ Ты никогда больше не будешь ни целовать, ни ласкать меня! Поехали домой!

‒ Но почему, Марина? Ведь я люблю тебя! Я люблю тебя ещё с тех пор, как первый раз увидел тебя, с тех пор как ты позволила мне при­коснуться к себе! Я всё это время мечтал встретиться с тобой, я постоянно думал о тебе! Я люблю тебя! Слышишь? Люблю!

‒ Любишь? Я просила тебя не делать этого, но ты меня не послушал! Если бы ты меня любил, любил по-настоящему, ты бы не стал этого делать! ‒ глотая горькие слёзы отчаяния, заплакала я.

Я понимала, что с этой минуты в моей жизни всё пойдёт не так как я планировала. Я чувствовала, что должно ещё что-то произойти, что-то ещё, более ужасное. Одна беда повлечёт за собой другую, ло­мая и коверкая на своём пути не только мою жизнь, но и жизни многих людей, которых я любила и кому была небезразлична.

Формула любви

В со­стоянии крайнего изнеможения и полнейшего безразличия к окружающему миру, я заперлась в своей комнате и два дня провалялась в постели. Не в состоянии о чём-либо думать, я не хотела ничего, кроме одного: чтобы всё случившееся оказалось кошмарным сном, чтобы всё вернулось на свои места, чтобы всё было так, как было раньше. Но, к сожалению, я пони­мала, что ничего вернуть уже нельзя и ничего уже не исправить, за мой безрассудный поступок мне придётся очень дорого заплатить, а его последствия будут настолько тяжёлыми, что изменят не только мою судьбу, но и судьбы моих родных и близких мне людей.