– А кто будет принимать информацию?

Самое хорошее сообщение комиссар Ле Вьен оставил на конец. Его круглая рожа сияла от радости.

– Человек, которому мы можем всецело доверять. Колин. У нас будут также микрофоны, вмонтированные в подушки Тука. Днем и ночью мы будем шпионить за ним!

Голос комиссара Ле Вьена дрожал от гордости. Ему было чем гордиться: это была прекрасная работа, и выполнена она была против такого подозрительного и осторожного человека, каким был полковник Тук!

Глава 16

Элен лежала рядом с Малко и играла волосами на его груди. Оба они были совершенно голыми, и вентилятор приятно освежал их тела. Вилла генерала Ну была полна молчания и тишины, сюда даже шум уличного движения доносился очень приглушенным.

Как обычно, генерал где-то мотался, занятый своими таинственными свиданиями. А бои, вероятно, подсматривали в замочные скважины.

Молодая женщина внезапно с большой нежностью прижалась к Малко.

– Когда все будет кончено, ты уедешь?

Малко едва сдержался, чтобы не сказать, что он живет с готовым в дорогу чемоданом, до такой степени ему осточертел Вьетнам, но это было бы не дипломатично, и он решил быть таким же маккиавелистом, как и его вьетнамские враги.

– Я не смогу остаться тут навсегда, – притворно вздохнул он.

Он прикрыл глаза, чтобы лучше помечтать о суперлайнере ДС-8 скандинавской авиалинии, который увезет его в Америку или в Европу. Он так жаждал этого, что наизусть выучил расписание рейсов. Поездка из Сайгона в Бангкок тоже будет не менее приятным путешествием. Интернациональная линия модернизировала свой воздушный флот, теперь она также использовала ДС-8, а стюардессы по-прежнему были красивы и грациозны в цветных саронгах.

Что касается кухни, то, вероятно, и она радикально изменится.

– Ты хотел бы остаться? – спросила Элен.

Она многозначительно посмотрела на него, а он прикинулся дурачком.

– Не вижу никакой возможности для этого...

– Милый, генерал делает все, что скажу ему я. Ведь достаточно немного задержать «Санрайз». Он весьма суеверен... Я скажу, что ходила к магу, и он сказал, что по предсказаниям в данный момент ситуация неблагоприятная.

– Ты сделаешь это?

Она села рядом с ним.

– Да, конечно, но только в том случае, если и ты сделаешь кое-что для меня.

Малко мысленно поблагодарил небеса. Было так необходимо, чтобы операция «Санрайз» была отодвинута хоть на некоторое время, потому что комиссар Ле Вьен и Колин еще не получили никаких результатов: или полковник Тук был еще более подозрителен и осторожен, чем они считали, или метиска просто посмеялась над ним, Малко... Ничто до сих пор не подтверждало, что у Тука был контакт с Северным Вьетнамом.

Кроме того, полковник Тук был один из наиболее интенсивно работающих офицеров южновьетнамской армии. В отделе он всегда появлялся в восемь часов, да еще уносил с собой работу домой, много звонил по телефону. Работал сам и заставлял работать других.

В предыдущее воскресенье он не ринулся на заре к мысу Сен-Жак в поисках свежего воздуха, как это сделали все сайгонцы, а имел деловое свидание с шефом полиции.

Система радиопередач действовала отлично. Колин чередовался на посту подслушивания еще с одной персоной, которая осталась неизвестной Малко. Ради предосторожности Чан все реже появлялся в тех местах, где бывал Малко.

Единственной прорехой в безукоризненной жизни полковника Тука была Ши-ту, тихая, покорная девочка. Он держал ее при себе в тайне от всех, кроме, конечно, Колина, который знал теперь всех собеседников начальника полиции. Но, к сожалению, все полученные сведения о Туке пока ничего им не давали.

Полковник Тук пришел в себя от эротического исступления с сухим ртом и сжатым желудком. Ши-ту спала на ковре с открытым ртом, лежа на спине, скрестив руки на груди и с торчащим из нее фаллосом. Зрелище было потрясающим...

Полицейский долго смотрел на нее. Он был околдован этой девочкой, и это случилось как-то незаметно. После первой вспышки эротизма, спровоцированной присутствием необыкновенных предметов старого антиквара и этой девочки с телом цвета абрикоса, почти немой и объятой желанием, Тук успокоился и стал размышлять. После всего, что произошло, она станет для него такой же, как и другие, станет просто шлюхой. Он хорошо заплатит ей...

Но в следующие дни он познал вершины блаженства: днем он работал, а ночью с неистовой страстью предавался эротическим играм.

Ши-ту во всем шла ему навстречу. Он играл ее телом, как только хотел. Он ошеломленно смотрел на предметы, погружающиеся в ее лоно. С ничего не выражающим лицом и закрытыми глазами, Ши-ту принимала все, зачастую предвосхищая жесты Тука, словно читала его мысли.

При виде такого сверхчеловеческого отрешения Тук чувствовал, что сходит с ума. Как будто сладострастие, которое исходило от его партнерши, проникало в него самого. Это было то самое блаженство, которое он сам не мог больше ни чувствовать, ни доставлять.

На следующий день после первой ночи он пораньше пришел из отделения и обнаружил Ши-ту лежащей на кровати и доставляющей себе удовольствие молча и сосредоточенно. Она даже не открыла глаза, когда он вошел, и лишь слегка вздрогнула, когда он кинулся на нее с другим фаллосом.

Потом экстаз его достиг высшей степени: скульптурный фаллос, который приводил в исступление самых закаленных женщин, Ши-ту приняла, не дрогнув. Потом сразу же стала вопить так громко и пронзительно, что Тук инстинктивно зажал ей рот рукой.

Она укусила его.

Потом, как сумасшедшая, она завертелась на месте, пока Тук не выпустил ее.

В темноте полковник покачал головой. Это был «дьявол», каким родители пугали его в детстве. Нужно было немедленно избавиться от нее.

Но у него не было на это сил...

Колин положил свои наушники и нажал на кнопку, прекращавшую запись на магнитофоне. Потом вытер пот, покрывший его лоб. Даже при всех открытых окнах «симка» без кондиционера была раскаленной печкой. Но это было все, чем он мог располагать. Еще было удачей, что он смог последовать за Туком до этого уединенного места в пригороде Сайгона, Тхи-гне.

Он остановился возле глухой стены на грунтовой дороге. Тук не мог находиться далеко, так как передача была ясной.

Наконец-то систематическое шпионство за начальником полиции стало приносить плоды. Колин больше не чувствовал ни усталости, ни жары. В течение десяти дней он работал по тринадцать часов в сутки, иногда находясь по нескольку часов под палящим солнцем, чтобы не удаляться далеко от Тука. В Сайгоне передачи были затруднены.

Колин просто дрожал от радости. Он торопился побыстрее вернуться к себе и заново прослушать ленту. В этот момент Тук уже сидел в машине в окружении своих телохранителей и направлялся обратно в Сайгон, так что было маловероятным узнать сейчас еще что-либо интересное. Колин развернул свою машину и отправился в путь.

Человеком, с которым полковник Тук встретился в маленьком домике в Тхи-гне, был Го-вап. Он был одним из трех руководителей Вьетконга, наиболее интенсивно разыскиваемых властями Южного Вьетнама. Начальник военной организации тыла и снабжения на том берегу... За его голову была назначена награда в миллион пиастров. Тук все это прекрасно знал: в течение пяти лет они вместе сражались против французов.

Во время встречи они прежде всего вспомнили прошлое, говорили еще о каких-то фактах, о которых Колину не было ничего известно. У обоих была привычка пользоваться кодом, так что даже теперь, когда они были вдвоем, они все-таки переговаривались, частично используя код.

Чан, более опытный во вьетнамских хитростях, нежели Колин, разобрался бы в беседе лучше.

Но американец отлично понял основное: было назначено свидание через три дня, в этом же месте, еще с одной персоной, которую Тук называл странным именем «Но».