XXIX

«Академический концерт» стал для Белова тяжелейшим испытанием на выносливость и вообще — сущим мучением! На сцену один за другим поднимались студенты консерватории, и — подумать только! — все как один играли на скрипке!

Первых трех музыкантов Саша перенес довольно легко, но потом постепенно начал сдавать. Веки налились свинцовой тяжестью, мозг словно подернулся вязкой патокой, от сдерживаемых зевков судорогой сводило скулы… Короче, спать хотелось просто неимоверно!

Саша боролся с дремотой как лев, напрягал всю свою волю и все свои силы, но музыкантов было больше. Им буквально не было числа — они все выходили и выходили. И играли, играли, играли…

Да, силы были слишком неравны, и, наконец, Саша не выдержал, сдался, сломался, капитулировал: безвольно свесив голову на грудь, он задремал.

Когда на сцену в нарядном темно-синем платье вышла его соседка по даче, Белов спал — безмятежно и глубоко. Она сразу заметила его в полупустом зале и, разглядев то, в какой позе он замер, едва заметно улыбнулась.

Девушка прижала скрипку к подбородку и опустила смычок на струны.

Саша спал крепко, но стоило ему сквозь дрему услышать самые первые звуки знакомой мелодии, как у него, подобно многострадальной собачке академика Павлова, сработал условный рефлекс. Он вздрогнул, открыл глаза и тут же расплылся в радостной улыбке.

— Это «Каприз» Паганини… — не спуская глаз со сцены, прошептал Белов своему соседу — надменного вида сухощавому лысому старику.

С последним аккордом Саша вскочил и с цветами наперевес заторопился к сцене.

— Извините… — он шагнул на ступеньки, отодвинув в сторонку намеревавшегося подняться на сцену очередного скрипача и загородив тем самым ему проход.

— Это вам! — Саша протянул девушке цветы.

— Ну что, выспались? — с ехидцей спросила она.

— Проходите… — бросил Белов топтавшемуся у узкой лестницы скрипачу. — Виноват, ночей не сплю — к экзаменам готовлюсь… — смущенно улыбаясь, ответил он девушке, снова повернулся к недоумевающему студенту и добродушно ткнул его локтем в бок. — Ну проходи, друг, что растерялся-то?..

— Оленька, прошу, освободите сцену, — прозвучал сзади слегка раздраженный мужской голос.

— Зато я вещий сон видел, — Саша подал девушке руку и помог спуститься со сцены. — Хотите, расскажу?..

— Ну расскажите… — улыбнулась девушка и вдруг опомнилась и быстро шепнула, сразу переходя «на ты»: — Только не здесь… Ты подожди меня у входа, я — быстро, хорошо?..

Она и вправду вышла очень быстро. Саша шагнул навстречу и развел руками:

— Выходит, я ошибся вчера… Ты не Анна, ты — Оля, да?

— Оля, — кивнула девушка, — а ты?

— Ты будешь смеяться, но я действительно Александр, Саша то есть…

Ольга и в самом деле рассмеялась.

— Вообще Александр — это… Давай, скрипку понесу? — предложил Белов.

— Нет, не надо, — качнула головой Оля. — Вот был бы это контрабас — я бы тебе отдала.

— Нормально!.. — хмыкнул он. — Так вот, Александр — это победитель. И если посмотреть по истории, то… Саша Пушкин, Саша Невский, Саша Македонский — все были победителями!.. Да, ещё три русских царя Саши…

— А по гороскопу ты кто?

— Я — Стрелец.

— Огонь, значит?..

— Пожар! — воскликнул Саша. — Я — пожар! Ольга, опустив голову, засмеялась.

— А ты кто? — спросил Белов.

— Я?..

— Сейчас, погоди, погоди, я сам… Ты — Козерог!

— А вот и нет, — усмехнулась Оля. — Я — Скорпион.

— Ну вот, начинается! — дурачась, Саша закатил глаза. — Погоди… Там, значит, стихия — вода получается?

— Вода, — согласно кивнула Оля.

— А! — махнул рукою Белов. — Все эти Козероги, Скорпионы — все они в Красной книге давно! Я, когда в армии был, от нечего делать листал журнальчики разные — гороскопы смотрел… Вообще-то я в гороскопы не верю!

— А я верю…

— А ты по восточному календарю кто?

— Не скажу, — опустила она голову.

— Ну скажи, скажи… Кто? — настаивал Саша. Ольга вдруг повернулась к нему и, сделав страшные глаза, выпалила:

— Крыса!

— Правда?.. У-у-у-у… — отвернувшись, разочарованно протянул Белов.

— Ну ты! — смеясь, ткнула его в бок Ольга.

— Да я шучу, шучу… — поднял руки вверх Саша.

— Шуточки у тебя… — усмехнулась девушка. — А ты Царевых давно знаешь?

— Каких Царевых?

— Царевы, между прочим, — хозяева той самой дачи, на которой ты живешь.

— А-а-а… Понимаешь, они — друзья моих друзей, ну вот они там и договорились как-то, — неопределенно пожал плечами Саша. — А сам я их даже не видел ни разу. Просто мне нужно было тихое место, чтоб в институт подготовиться…

— Что за институт?

— Горный.

— А почему это вдруг?

— Потому что лучше гор, Оля, могут быть только вулканы. Ты представляешь, человечество до сих пор не может отойти от извержения вулкана Кракатау! Это же интересно, правда?..

Так, разговаривая в общем-то ни о чем, они дошли до метро. Подземка доставила их к Рижскому вокзалу, откуда отправлялись электрички до дачного поселка. В метро Оля с Сашей тоже беспрерывно болтали и на вокзале уже чувствовали себя друг с другом совершенно свободно — так, словно были знакомы не один год. Неизбежная скованность первой встречи исчезла без следа, они уже и не думали скрывать своей взаимной симпатии.

В здании вокзала они не торопились, Саша что-то увлеченно рассказывал, а Оля с мягкой улыбкой слушала его. С платформы донесся короткий и резкий гудок поезда. Оля, очнувшись, взглянула на часы и испуганно выпалила:

— Саш, — электричка!

— Побежим, или опоздаем? — спросил Саша и, дурачась, капризно поморщился: — Давай не поедем, а?..

— Ну вот еще! Бежим скорей! — Оля подхватила его под руку и потащила к выходу на платформу.

Они сорвались с места и, выскочив наружу, стремглав помчались по перрону. Электричка зашипела дверями.

— Быстрей! — крикнул Белов.

И тут вдруг Оля, неловко поставив ногу, оступилась.

— Ай! — вскрикнула она.

Саша, мгновенно остановившись, едва успел обернуться и сразу, не раздумывая, подхватил её на руки.

— Что случилось?!

— Каблук сломался! — захохотала Оля.

— Какой каблук?! — засмеялся и Саша, прижимая к себе легкую, как пушинка, девушку. — Мы же на электричку опоздали!..

— Следующая — минут через сорок, — давясь смехом, сообщила Оля.

— Е-мое! — запрокинул голову Саша. — Что ж теперь?.. Тебя на лавочку отнести?

— Ну давай, — согласилась Оля и, не удержавшись, склонила голову к его плечу.

— Ногу не подвернула? — спросил он, направляясь к скамейке.

— Нет…

— Садись… — он осторожно опустил Олю на лавочку и взглянул на часы. — Когда, говоришь, следующая?

— Минут через сорок, кажется, — Оля, сняв с ноги сломанную туфлю, покачала головой. — Ну что за свинство, а?..

— Дай глянуть, — протянул руку Саша.

Каблук был отломан напрочь — у самого основания. Ходить в такой обуви было нельзя, это Белову было совершенно ясно.

— Да, авария… — озадаченно пробормотал он. — Слушай, Оль, ты одна побыть можешь?

— Странный вопрос, — улыбнулась она.

— Тут рынок рядом, там наверняка частников полно. Я мигом — туда и обратно, хорошо?

— Сейчас я денег дам, — полезла в сумочку Оля.

— Перестань, ты чего! — Саша, укоризненно покачав головой, накрыл её руку своей. — Я разберусь!..

Как он будет разбираться — Белов не представлял совершенно. Той горстки мелочи, что позвякивала у него в кармане, для ремонта туфли явно было недостаточно.

— Не забоишься, нет?..

Оля, смеясь, покрутила головой.

— Ну все, я — мигом! — и Саша, взмахнув сломанной туфлей, побежал к выходу с платформы.

Он нырнул в дверь, а Оля, подумав, достала свои ноты и углубилась в их изучение.

XXX

— Сколько я должен? — спросил Белов.

— Тры рубли! — ответил старый армянин-сапожник и для верности показал на пальцах: — Тры!..