— Фло! — вдруг выкрикнул Эйнор. — Помните, о чем я вам сказал!

— Наглый щенок, — прошипел диар.

Я успела войти в гостиную и увидела, как Аристан ударом в лицо сбил племянника с ног. Наэль поспешил к нему, перехватывая и не позволяя снова ударить Эйна. Тот поднялся на ноги, провел по губам ладонью и посмотрел в мою сторону.

— Прощайте, Флоретта, прощайте светлый лучик, — произнес он и, развернувшись, покинул гостиную.

— Гаденыш, — выплюнул его сиятельство.

— Ты знал, что из себя представляет твой племянник, но пустил на порог, — мрачновато ответил Наэль.

— Проклятье, я дал мальчишке шанс, Одмар! Он — моя кровь, и я шесть лет пытался заменить ему отца и исправить то, что испортили мой кузен и его жена. Неблагодарный паршивец. Надо было драть его больше.

— Невозможно исправить порок, который дан от рождения, — Наэль скрестил на груди руки. — Он весь в свою мать. Один в один.

Аристан тряхнул головой и шумно выдохнул. После обернулся ко мне и неожиданно севшим голом велел:

— Выйдите.

— Ваше сиятельство, — начал Арти, но диар пророкотал:

— Оставьте нас! Проклятье, выйдите, — закончил он уже тише.

Наэль подошел к моему брату, обнял за плечи и потянул к дверям. Арти чуть помедлил, но все же послушался, однако несколько раз обернулся, прежде чем Одмар вывел его в коридор. И когда дверь закрылась, мы с мужем остались одни.

— Фло… — начал Аристан, но замолчал, так и не закончив.

Он подошел к дивану и присел на него. Откинулся назад и закрыл лицо руками, устало вздохнув, но уже через пару секунд вновь смотрел в мою сторону. И я не сводила с него глаз, не зная, что сказать, и что сделать. Подойти я не решалась, понимая, что поцелуй супруг видел. Меня трясло от пережитого и от холода, уже пронизывавшего насквозь. Зубы выбивали дробь, но я все еще стояла перед раскрытыми дверями балкона, прижимая к себе корону.

Неожиданно Арис поднялся со своего места и стремительно приблизился. Он сгреб меня в охапку, прижав к себе. Однако через мгновение оторвал от себя, вгляделся и захлопнул дверь, отсекая ветер и брызги дождя.

— Ты же вся дрожишь, — сказал его сиятельство с тревогой.

Он снова прижал меня к себе, но вновь отстранился, глядя на корону.

— Упала, — всхлипнула я. — Это дурной знак, да? Теперь всё будет плохо, да?

Аристан забрал у меня из рук венец, надел мне его на голову и подхватил на руки, тут же направившись прочь из гостиной. Я молчала, только прижималась к нему и хлюпала носом. Супруг свернул к нашим покоям, открыл ногой дверь и сразу подошел к камину, усаживаясь перед ним прямо на пол, устланный толстым ковром, и устраивая меня на своих ногах. Руки его обвились вокруг меня, прижав мои руки к телу. Я ощутила спиной грудь диара и закрыла глаза, насыщаясь его теплом и жаром огня.

— Прости меня, — наконец, заговорил его сиятельство. — Прости за грубость, я… испугался. Фло, проклятье, я до ужаса испугался, что маленький мерзавец наговорил тебе того, чего …

— Выдал вашу тайну? — переспросила я.

— Да, — ответил Арис. — На твоем лице был написан такой страх, словно за тобой гнался Проклятый Дух. — Он вдруг протяжно вздохнул, снова снял корону и прижался щекой к моей макушке. — Промчалась мимо меня…

— Он сказал, что… — я на мгновение остановилась, думая, пересказывать ли весь наш разговор с младшим Альдисом, или же только часть его.

— Что он сказал? — в голосе Ариса вновь появилось напряжение.

— Что вы быстро загораетесь и быстро остываете. Еще сказал, что вы разобьете мне сердце.

— Всё?

— Нет. Эйнор говорил, что у вас страстная натура, что вы можете сорваться и причинить мне зло. Намекал, что сможете ударить. А потом…

— А потом я налетел на тебя, как помешанный, — невесело усмехнулся диар. — Сам подтвердил ложь негодяя. То-то ты смотрела на меня с таким ужасом.

Супруг взял меня за руку, где уже наливались чернотой следы его пальцев.

— Каков дурак, — с досадой произнес Аристан, осторожно целуя мою ладонь. — Я не сражаюсь с женщинами, Фло. Тем более не бью их. Если женщина начинала меня раздражать, я просто оставлял ее.

— И если я начну тебя раздражать…

— Ты не похожа на моих прежних женщин — это первое. И ты моя жена — это второе. Но главное, я люблю тебя, — ответил супруг, снова прижимая меня к себе.

— Эйнор во всем солгал?

Аристан усмехнулся.

— Тебя волнуют его слова? Какие именно?

— Что ты быстро загораешься и быстро остываешь, — ответила я и потупилась. Я не была уверена, что его сиятельство ответит, да и не знала, хочу ли услышать ответ. Но… но мне было страшно думать о том, что однажды он снова отдалится, став вежливым и холодным. Мне до безумия нравился мой Арис, тот, каким я его узнала.

— Стало быть, ты желаешь услышать о моих прежних отношениях? Я отвечу, если тебе это так нужно. Но только потому, что тебя это может успокоить. Впредь я не буду обсуждать свою прошлую жизнь.

Я кивнула и затаила дыхание.

— Да, тут мальчишка не солгал, — сказал Аристан, и я дернулась, желая обернуться и посмотреть на него, но объятья стали крепче, не позволяя мне подняться с места. — Можешь порицать меня, можешь попытаться понять, но лучше не забивай себе голову. Мои прежние отношения меня обязывали только к одному — сохранить честь дамы. Иных обязательств не было. Мне нравилась женщина, я ее получал, когда отношения переставали приносить удовольствие, когда исчезала легкость, я их разрывал. Если всё прекратить желала женщина, я не настаивал. Никогда не трогал девиц и не лез в пары, где видел искренние чувства. Вот и всё.

— Женщины могут быстро надоесть?

— Фло, — диар слегка замялся. — Я не ждал от этих женщин любви, не влюблялся сам. Увлекался, но страсть быстро проходит, когда дама, решив, что у нее появились какие-то права, начинает капризничать. Мне это было неинтересно. Как породистая лошадь в чужом стойле, — усмехнулся супруг с неожиданным цинизмом. — Захотелось погладить, прокатиться. Когда эти желания удовлетворены, ты возвращаешь ее хозяину. Проклятье, дорогая, я не хочу обсуждать с тобой этого! Против воли никого не брал, не обижал. Что еще ты хочешь услышать?

— Эйнор решил последовать твоему примеру, — невесело усмехнулась я. — Впрочем, во мне ни породы, ни красоты. Он сказал, что влюблен.

Диар за моей спиной кратко выругался.

— Нет, дорогая, Эйну не за чем следовать моему примеру, он уже давно переплюнул мои подвиги. У него принципов нет. Берет, что захочет. Я уже неоднократно вытаскивал его из разнообразных историй, в которые он влезал из-за своей любвеобильности и прыти.

— Но зачем ему понадобилась я?

Я все-таки развернулась лицом к супругу. Он некоторое время рассматривал меня, после заключил лицо в ладони и мягко поцеловал, после еще раз и уже не отпустил, кружа голову в продолжительном страстном поцелуе. После оторвался, но не выпустил мое лицо из захвата.

— Зачем нам говорить о том, кто того не стоит? — спросил Аристан. — Твой праздник еще не закончился. Я хочу, чтобы твое личико вновь сияло от счастья. Вернемся к гостям и закончим вечер так, чтобы при воспоминании мы смеялись, а не плакали.

— Но я заплаканная…

— Ерунда. Сейчас кликну горничных. Они поколдуют, и никто ничего не заметит, — отмахнулся супруг. — Давай вернем себе то, чего нас чуть не лишили.

— И всё будет, как прежде?

— А что может измениться? Теперь уже некому лезть между нами, — улыбнулся Арис.

— Но корона упала…

— Пф, — фыркнул диар. — Венец диары переделывали уже четыре раза. Его теряли, крали, даже распиливали. Ничего это не означает. Не вздумай забивать себе головку выдумками. Говорят, так легко накликать настоящую беду. Но ведь мы этого не хотим? — я отрицательно покачала головой. — Вот и славно. Тогда иду за горничными.

Аристан поцеловал меня в кончик носа и встал на ноги, помогая подняться и мне. А вскоре мы уже вновь кружились по зале, показывая всем, что ничего серьезного не произошло. И доказывая самим себе, что ничто не властно над нашим счастьем. Всё возможно преодолеть, если быть честными друг с другом. Эту науку супруга я усвоила, кажется, на отлично.