— Стерва! — заорал неизвестный, после добавил и вовсе нелицеприятный эпитет в мой адрес и ударил по лицу, на мгновение ослепив обжигающей болью от увесистой пощечины.

— Не смей! — крикнул ему Эйнор, подскочив к нам и прижав меня спиной к своей груди.

— Глядите, что она сделала! — возмущенно воскликнул мужчина с расцарапанной физиономией.

— Ты говоришь о диаре! — рявкнул младшей Альдис. — К тому же она женщина.

— Дура…

— Заткнись! — снова гаркнул Эйн, после обратился ко мне уже более спокойным тоном: — Вы будете продолжать драться?

— Пусть и уши у вас отвалятся! — в сердцах выкрикнула я.

— Чтобы не слушать ваших криков? Я был бы только рад этому, — усмехнулся Эйнор. — Я спрашиваю еще раз, вы намерены и дальше драться, подобно простолюдинке, или же начнете себя вести достойно вашего положения?

— А вы по-прежнему намереваетесь совершить злодеяние, или же вспомните заветы Матери Покровительницы и отпустите меня с миром? — спросила я в ответ.

— Стало быть, бунт продолжается, — констатировал племянник моего мужа. — Вы не оставили мне выбора.

Он развернул меня к себе лицом, легко оторвал от земли и закинул себе на плечо.

— Так вы будете наиболее безопасны, — сообщил мерзавец, а я ответила очередным изречением Эггера. — Фу, дорогая, так даже бродяги не выражаются.

— А привратники очень даже, — ядовито отозвалась я с его плеча, молотя кулаками до куда могла достать, однако мои удары явно не причиняли никакого урона, и я все-таки затихла.

По возвращении в домик, меня не особо-то и вежливо стряхнули на пол, но всё же придержали, не дав приложиться бедром. Я вырвала свою руку из пальцев младшего Альдиса, вернулась на свою скамейку, уселась на нее и насупилась, оставив без внимания своего похитителя.

— Сколько же в вас страсти, — усмехнулся Эйнор. — Мне даже жаль, что дотянул до момента, когда подозрительность дядюшки стала чрезмерной. Возможно, мы бы еще и поладили с вами.

— Фантазируйте на здоровье, — отозвалась я высокомерно. — Рядом с Арисом вам надеяться не на что. Он превосходит вас во всем. В моих глазах так уж точно.

— А ваш любовник? — прищурился младший Альдис. — Он превосходит моего дядю? Фло, назовите его имя, мне до безумия любопытно, кто сумел наставить рога диару.

Я устало вздохнула и закатила глаза, показывая, как мне надоело слушать глупые выдумки. Уж кому, а Эйну я не собиралась ничего доказывать. Если он мне поверит, то получит еще большее удовольствия от моего убийства. Как же, не только дядю уничтожил, но и его родное дитя, которого отец упрямо считает чужим. У-у-у, зла на них всех не хватает!

Мы какое-то время сидели в молчании, потом я скосила глаза, отыскивая своего будущего палача. Он сидел на краешке стола, задумчиво глядя в окно. На улице уже начало смеркаться, а моего мужа всё не было. Признаться, я была этому даже рада. Зато Эйнор казался напряженным и задумчивым. Должно быть, он ожидал появления диара раньше и теперь начинал нервничать из-за его отсутствия. Почувствовав мой взгляд, младший Альдис обернулся, хмуро посмотрел на меня и снова вернулся к созерцанию пейзажа за окном.

— Эйнор, — позвала я.

— Что вам? — недружелюбно отозвался молодой человек.

— Почему вы вступились за меня, когда ваш человек ударил меня?

— Он простолюдин, вы дворянка, чего тут неясного? К тому же моя родственница. Достаточно и того, что уготовано вам, лишние издевательства ни к чему, — ответил он, не отводя взгляда от окна.

— Неожиданно, — усмехнулась я.

Эйнор поднялся со своего места и направился ко мне.

— Думаете, я совсем не имею никаких принципов? — спросил мужчина, останавливаясь напротив меня. — Впрочем, вы не так далеки от истины, дорогая.

Он вдруг схватил меня за руку, дернул на себя, заключив в объятья, и впился в губы. От неожиданности я растерялась в первое мгновение. Опомнившись, уперлась негодяю в грудь кулаками, пытаясь отпрянуть, но он накрыл мой затылок ладонью, не позволяя отодвинуться. Впрочем, это было мало похоже на поцелуй. Эйнор просто прижался к моим губам, причиняя некоторую боль, после резко развернул спиной к двери и посмотрел поверх моей головы.

Дверь скрипнула, холод ворвался в натопленный дом, после деревянная створа захлопнулась, и я услышала вежливое:

— Добрый вечер.

Эйнор крутанул меня на месте, разворачивая к себе спиной.

— Добрый вечер, — не менее вежливо ответил молодой мерзавец, а я ощутила, как пол уходит из-под ног и выдохнула:

— Арис…

— Рад видеть вас в добром здравии, любовь моя, — невозмутимо ответил супруг и отошел от двери.

— Арис! — воскликнула я и замолчала, не зная, что в первую очередь сказать: о намерениях его племянника, или же о том, что поцелуя не было, и все это подстроил Эйнор.

— Не переживайте, дорогая, — диар положил на стол две шпаги, которые он нес в руке, после скинул свое пальто на стул и обернулся ко мне и младшему Альдису, растирая ладони. — Я знаю, что маленький гаденыш подстроил этот поцелуй, он увидел мое приближение. Как знаю, что вас похитили. Укорить вас я могу лишь в одном — в излишней доверчивости и поспешности. Вам не стоило выходить без сопровождения. Меня ни на мгновение не ввело в заблуждение ни послание мнимого любовника, которое мне передали по возвращении в поместье, ни то, что вы по доброй воле сели в карету.

— Горничные сказали вам? — с невероятным облегчением спросила я.

— Горничные сказали сразу же, как я вернулся, что вы получили письмо от агнары Карлины Кетдил. Рассказали и о том, как вы сверяли почерк, после чего попросили верхнюю одежду и ушли. Привратник сказал об экипаже Кетдилов, в который вы сели. Только вот незадача, — Аристан теперь поднял взгляд и смотрел на племянника, — Кетдилов и их карету я встретил в Кольберне. Ты неплохо подготовился, мой мальчик. Вскружил голову Карли, раз она написала письмо для моей жены в слепом доверии, раздобыл похожую карету, но это сразу же уничтожило твою прежнюю работу. И если я и раньше не верил твоим сказкам о связи с Флореттой, то сегодня я получил подтверждение, что ты бессовестно лгал. Впрочем, достаточно вспомнить, как диара вырывалась из твоих объятий на балконе в моем особняке, и любые сомнения отпадут. Итак, ты решил поквитаться со мной за свою никчемность?

— Он сказал, что вы увели у него возлюбленную, — снова заговорила я раньше, чем Эйнор открыл рот. И слова мои были полны яда всколыхнувшейся ревности.

Его сиятельство перевел взор на меня и изломил бровь. После усмехнулся и отрицательно покачал головой:

— О нет, дорогая, всё не так, как вы подумали, — ответил он. — Я не уводил, я прогнал ту женщину. Она совершенно задурила мальчишке голову…

— Но я любил ее! — воскликнул младший Альдис. — Кто дал вам право решать за меня мою судьбу? Эта женщина была дорога мне…

— Она была куртизанкой, — повысив голос, прервал дядя племянника. — Эта великовозрастная особа, искушенная и пронырливая, трясла тебя, как яблоню, пользуясь своим опытом и хитростью. Вспомни, насколько опустошались твои счета всего за два месяца, которые ты провел у ног этой бессовестной женщины.

— Это не давало тебе права вмешиваться! — воскликнул Эйнор. Он вдруг отпустил меня и отошел в сторону, играя желваками на скулах.

— Тебе было девятнадцать, — Аристан сделал шаг ко мне, но сразу остановился, потому что племянник откинул полу пальто, достал пистолет и взвел курок. — Кто, если не твой дядя и глава в роду должен был остановить твое безумство?

— Так вы за это пороли племянника? — спросила я, стараясь не смотреть на пистолет в руке негодяя.

Диар приподнял брови в немом удивлении.

— Нет, за это я устроил ему словесную выволочку, — усмехнулся Арис. — Порол я его за пьяный скандал, который Эйн устроил мне на приеме одного из королевских сановников. Пришлось спешно вытаскивать его из дома, где собралось всё высшее общество, пока поганец не уничтожил окончательно свою репутацию. Уже у себя дома я приводил мальчишку в чувство, хорошенько его выпоров. Впрочем, науки хватило ненадолго. У Эйнора талант находить неблагоприятные истории. Ему слишком много позволялось в детстве. Его проделки неоправданно умиляли родителей, и виноватым всегда становился кто-то другой, но не их прелестный мальчик. К сожалению, яд вседозволенности слишком глубоко впитался ему в кожу, исправлять было уже поздно. Но я пытался, однако не преуспел, как мы с вами можем видеть.