Это был пятидесятипушечный «Серапис» – линейное военное судно новейшей конструкции с экипажем триста с лишним человек. Как писал Пол Джонс в письме к Б. Франклину, «он никогда в жизни не видел такого славного корабля». Вскоре показался и второй корабль неприятеля – сторожевой шлюп «Графиня Скарборо» с двадцатью орудиями на борту.

Битва, которая произошла вечером этого дня, считается самым впечатляющим эпизодом войны на море в годы борьбы американцев за независимость. Эта битва, по словам Г. Мелвилла, – самый необычный бой во всей морской истории, стала величайшим подвигом Пола Джонса. Описание этого сражения встречается у многих американских авторов, немало блестящих страниц отвел ему, как уже упоминалось, Г. Мелвилл в романе «Израиль Поттер».

Значительное место уделил этой битве и С.-Э. Морисон в своей книге «Джон Пол Джонс: биография моряка». Эта работа, созданная на основе изучения источников, в подробностях передает события жизни отважного морехода. Но автор книги не ограничился только знакомством с документами и воспоминаниями. Он совершил плавание по следам своего героя. Побывал в Вест-Индии, прошел вдоль восточного побережья США, где во времена Войны за независимость происходили ожесточенные морские сражения, повторил путь Пола Джонса у английских берегов.

Итак, 23 сентября 1779 года. Место действия: восточное побережье Англии, близ мыса фламборо-Хед, меловые скалы которого высотой более ста пятидесяти метров круто обрываются в море.

Капитан «Сераписа» Ричард Пирсон, задача которого состояла в том, чтобы охранять транспорт из сорока торговых судов, вскоре после полудня заметил четыре вражеских корабля. Несмотря на численное превосходство противника, он принял решение вступить в бой.

На «Бедном Ричарде» тоже готовились к атаке. Канониры, матросы и офицеры заняли свои места, судовые барабанщики забили боевую тревогу. На носу и на грот-мачте появился условный сигнал – синий вымпел: «Принять боевой порядок». Но тут произошло нечто странное. Корабли эскадры ПолаДжонса, казалось, не заметили приказа. Больше того, они оставались без движения, явно предпочитая держаться подальше и издали наблюдать предстоящий бой, обрекая тем самым «Бедного Ричарда» сражаться с противником в одиночку.

Коммодору Джонсу (незадолго до этого он был удостоен этого звания командующего флотом) ничего не оставалось, как атаковать.

Когда противники оказались на расстоянии пистолетного выстрела, амбразуры орудийных портов с грохотом отворились, и корабли приняли грозный вид. Но судно Джонса в целях маскировки шло под английским флагом, и капитан «Сераписа» потребовал подтверждения принадлежности корабля королевскому флоту. Вместо ответа на «Бедном Ричарде» спустили британский флаг и подняли американский. В тот же миг орудия его правого борта открыли огонь по «Серапису». Тот не заставил ждать с ответом. Последовал залп из всех двух рядов его пушек.

Первые минуты боя сложились неудачно для капитана «Бедного Ричарда». Два из его орудий тут же разорвались, при этом погибли и канониры. На борту возник пожар. К тому же после ответного огня «Сераписа» корабль Джонса дал течь. Коммодору стало ясно, что дальнейшая дуэль с фрегатом, превосходящим его по огневой мощи, может плохо кончиться. Оставалось одно: подойти как можно ближе и взять «Серапис» на абордаж.

Продолжая вести ожесточенный огонь с дистанции тридцать метров, «Бедный Ричард» стал заходить на правый борт противника. Однако попытка взять англичанина на абордаж не удалась. После чего оба корабля начали маневрировать с целью протаранить один другого, срезать нос или ударить в корму. Задача Пола Джонса по-прежнему состояла в том, чтобы не дать возможности «Серапису» использовать свое превосходство в огневой мощи. С этой целью «Бедный Ричард» пошел наперерез «Серапису», намереваясь дать залп по британскому фрегату.

«Маневр прошел не совсем так, как мне хотелось», – признается Пол Джонс в своих воспоми-наниях. Корабли столкнулись. «Ветер, продолжавший наполнять паруса обоих кораблей, развернул их, и они сошлись бортами – нос к корме и корма к носу – по оси север – юг, – пишет С.-Э. Морисон в своей книге. – Лапа якоря, висевшего на правом борту «Сераписа», скрепила эти роковые узы, зацепившись за правый фальшборт «Бедного Ричарда», надводные борта кораблей оказались так тесно прижатыми, что дула пушек уперлись друг в друга».

Непредвиденная ситуация, когда оба судна попали в клинч, оказалась на руку Полу Джонсу. По его приказу матросы начали бросать на борт противника «кошки» и крючья, готовясь к абордажу. Только ближний бой мог принести победу. Понимал это и капитан «Сераписа» и предпринимал всяческие попытки оторваться. Однако в результате корабли сцепились еще крепче.

К этому моменту над морем появилась луна, осветив место боя. И скопившиеся на мысе Фламборо-Хед зрители из местных жителей могли наблюдать удивительную и странную картину сражения. Она стала еще более эффектной, когда загорелись паруса обоих кораблей. Командирам пришлось на время забыть друг о друге и броситься на борьбу с огнем. Когда пожар потушили, бой возобновился с прежним ожесточением. В какой-то момент показалось, что «Бедный Ричард» не выдержал и готов спустить флаг. Капитан Пирсон поспешил убедиться в этом. Сквозь грохот боя он прокричал: «Вы сдаетесь?» На что последовал знаменитый ответ Пола Джонса: «Я еще и не начинал драться!»

Гул вспыхнувшего с новой яростью сражения перекрывал рокот моря. Орудия «Бедного Ричарда» почти все молчали – большую часть их вывел из строя ураганный и меткий огонь пушек «Сераписа». Продолжали стрелять лишь несколько девятифунтовых небольших пушек. Возле одной из них можно было видеть и самого Пола Джонса.

Тем временем его стрелки, засевшие на мачтах, метким огнем принудили канониров «Сераписа», которые вели огонь из легких пушек на юте, и всех, кто был наверху, спрятаться под палубу. Зато пушки, находившиеся здесь, беспрестанно посылали ядра, разбивая в щепки черный борт «Бедного Ричарда».

Но сбить снасти, а главное – мачты и реи американского корабля и тем самым освободиться от клинча англичанам не удавалось. Этим и воспользовались матросы Пола Джонса. Перебравшись по реям на верхушки вражеских мачт, они открыли огонь из мушкетов и пистолетов по палубе «Сераписа», забрасывали судно горючим материалом, а один находчивый матрос, связав несколько ручных гранат, умудрился зашвырнуть их через люк на батарейную палубу. От взрыва гранат и находившихся рядом с орудиями зарядов погибли двадцать человек и многие были обожжены. Этот взрыв вновь уравнял шансы, когда победа уже начинала клониться на сторону «Сераписа».

Что же делали в это время остальные корабли эскадры? Почему не шли на помощь?

Моряки бригантины «Месть», явно забыв о грозном названии своего судна, предпочли держаться в стороне, не решаясь приблизиться. «Паллада» вступила в бой с «Графиней Скарборо», и та в конце концов спустила флаг. Что касается «Союза» и его капитана Ланде, то он повел себя, как поначалу показалось, более чем странно. Этот капитан, заслуживший глубокое презрение и неприязнь тех, с кем он плавал, и который отказывал Полу Джонсу в повиновении, внезапно оказался рядом. Пол Джонс вздохнул с облегчением: наконец-то объявился хоть один из его кораблей, теперь битва будет выиграна. Но вместо того, чтобы поддержать «Бедного Ричарда» в трудные минуты, «Союз» дал по нему бортовой залп, нанеся изрядный урон. Все решили, что из-за дыма Ланде не разобрал, где свои, а где враги. Но когда столь же неожиданно последовали еще два его залпа, стало ясно, что Ланде либо обезумел, либо его действия преднамеренны. Впоследствии подтвердилось последнее. Завистливый французский капитан намеревался, потопив «Бедного Ричарда», захватить английский фрегат и ценой предательства выйти из боя победителем. Между тем положение судна Пола Джонса становилось все более критическим. На его израненном теле было столько пробоин, причем многие приходились ниже ватерлинии, что он начал медленно погружаться. Сам капитан попеременно то занимал место убитого у пушки канонира, то боролся вместе со всеми с пожаром, стрелял из мушкета, а главное – подавал пример своей несгибаемой волей к победе.