— Да помолчи ты уже, «противник», — буркнула я. В голове мелькнуло воспоминание, как Кали излечил мою ногу. А что, если попробовать и мне? — Сана раона обстринджере. Ни чию шимимас. Чикара га ни модотте куру. Излечение, — глаза Малума расширились от удивления, а затем он громко рассмеялся.
— Колись, кто тебя этому научил? Кали? — весело спросил он. Видимо ему стало лучше. Это хорошо.
— Никто меня этому не учил. Я запомнила то заклинание, которым Кали мне ногу лечил. Подумала, что может и тебе поможет. Ведь помогло? — с надеждой спросила я.
— Да, спасибо. Видимо ты не так уж и безнадежна, как я думал, — Инфернус усмехнулся и взъерошил мне волосы. — Не все ученики могут заклинание исцеления третьего уровня с первого раза правильно использовать.
Поступки сильнее слов (лат).
Избави нас от зла (лат).
Рафики (в переводе с суахили) — друг.
⁴Ничто не вечно (исп).
⁵Будь готова к худшему (нем).
⁶Мы ничего не можем предугадать (нем).
Глава IV C'est la vie¹
Я без сил упала на кровать. Хоть Малум и говорил через каждые пятнадцать минут, что у нас мало времени до конца занятий в университете, и тогда класс, созданный им, попросту исчезнет, но мы там пробыли, как минимум, четыре часа. Невероятно, но оказалось, что у меня хорошая память, хотя, когда я училась в обычной школе, самым сложным для меня было это учить стихи. Закрыв глаза, я начала прокручивать в голове сегодняшний день, а точнее, вечер и ночь. Парень много рассказывал о различных заклинаниях, некоторые из которых я успела выучить и даже опробовать. Он дал мне несколько книг, чтобы я могла более детально все изучить: «Миллион печатей. Их история и применение», «Заклинания стихий», «Изгнание демона. Поучительная книга для юных донату», «Повседневные чары», «Зачарование. Тысяча и один полезный совет», «Особенности магии разных рас». Затем проводил до комнаты в общежитии. Завтра, как он сказал, будут у меня занятия, связанные с физической подготовкой. Я, конечно, благодарна Инфернусу за то, что помогает мне «вписаться» в этот мир, но было бы намного легче, если бы я ходила на занятия вместе со всеми остальными учениками. Насильно заставив себя встать, я начала переодеваться. У меня, почему-то, еще с малых лет неприязнь к школьной форме, и я была невероятно рада облачиться в простую белую футболку, которая была на меня велика, но от этого еще удобнее, и свободные синенькие капри. Сапоги сменились тапками. В глаза бросилась книга, данная мне Луизой.
— Эх… Надо же с чего-то начинать, — вздохнула я и, взяв ее в руки и раскрыв, начала читать.
«… И стояли над бездною семеро [правителей]. Владыки Преисподней: Люцифер, Вельзевул, Левиафан, Асмодей, Маммон, Бельфегор и Сатана. Да подчинили [они] себе всех тварей, [тьмой] порожденных, но было [им] мало и поднялись Владыки на землю человеческую, взяв с собой сильнейших [демонов]. И приказали слугам своим выбрать среди дочерей человеческих избранниц, чтобы они родили [воинов] коих свет не видывал. Так и случилось, но дите, рожденное от союза демона и человека, было во сто крат слабее [демона] породившего его. И взревел старший из Владык [Люцифер]: "Пусть слабые отродья, порожденных тьмой, умрут, а те, кто спасутся от гнева моего, будут питать жажду [к тому, чтобы причинять вред людям]. И после гибели [их] будет лишь одна дорога — в Ад. Та же участь ждет и их потомков, коли появятся!" В тот же момент сотни младенцев по всему миру обуяло алое пламя. Лишь несколько осталось в живых, но на них легло проклятье. Потомки Люпусено были обречены жить, поедая [людскую] плоть, а имя им оборотни-перевертыши. Отродья Ламии зависели от крови человеческой и скрывались в ночи, а род их назван вампирами. Отпрыски Долорибус, вечно поглощающие страдания, — бумаки. Потомство Суккубы и Инкуба, по имени предков вечных их. И были эти чада внешне схожи с людьми, но сердца их черны…»
«… Увидев тех, кто имеет корни человека и демона, они [ангелы] разделили смертный мир на две части. Одна — хора, мир людей, другая — залунная земля [мир по ту сторону луны], обиталище димидиумов [полудемонов]…»
«… Из тьмы на Масаса выскочили низшие демоны, но он был слаб пред ними, ибо не мог защититься. И озарил [свет] поляну, и появился воин, окутанный сиянием. Да изничтожил [воин] часть демонов, а часть подчинил своей воле. Поведал [он] Масасу, что есть еще такие же, как он. И стала [с этого момента] известна новая раса — маги, иначе называемые донату…»
«… Была вражда меж расами. Охваченные желанием, навредить друг другу, полудемоны открыли небольшой проход из бездны в залунный мир. Небо окрасилось алым, а вся земля задрожала, раскололась, из трещин вырывался огонь. Из глубин Тартара вырвались полчища демонов, во главе с архидемоном [Дьяболиком]. Демоны уничтожали все на своем пути и не щадили никого. Когда надежда была практически потерна, с небес сошел Ангел и одарил донату. С той поры [они] могли призывать существо, одно на один род, для защиты иль нападения. Магическая сила [магов] возросла, и возвысилась над всеми остальными расами. Но не возгордились они, упиваясь силой своей, а использовали ее, чтобы объединить [все иные расы]. Общими усилиями все димидиумы смогли закрыть проход, вырвавшихся демонов уничтожить, а Дьяболика низвергнуть в глубины бездны. Это событие было названо «Великой демонической резней». Боясь повторения этого жуткого события, весь мир по ту сторону луны объединили в семь королевств…»
«… На том месте, где был открыт проход, сейчас находится «Школа Тьмы», совмещенно с «Демоническим университетом», которые подготавливают будущее поколение к возможному повторению «Резни». Подобные учебные заведения расположены по всей территории залунного мира…»
Перескакивая через главы и страницы, я кое-как прочла книгу и, с превеликим удовольствием, отложила ее. Все-таки, учиться — это не мое. Сладко потянувшись и расстелив постель, я легла вздремнуть. Потом все остальное прочту.
***
Я сидела, свесив ноги и весело дергая ими, на огромной сладкой вате и ела мороженное. Надо мной пролетали разноцветные облака из зефира, а внизу море из клубничного желе, которое смешно тряслось от дуновений ветра. Вдруг, предо мной появилось огромное зеркало, украшенное шоколадом и пряниками. На меня смотрела девушка, невероятно похожая на меня. Такие же черные волосы, зеленые глаза, бледноватые губы. Одежда такая же, в какой я сейчас нахожусь. Свободная серая рубашка, перевязанная золотистым шнуром на талии, облегающие разноцветные штаны, шляпа с бубенцами и туфли с длинными носками, на которых были белые помпоны. Я, сама не зная зачем, протянула руку к зеркалу. По стеклу прошла рябь, отражение ухмыльнулась и вцепилось, непонятно откуда взявшимися, когтями в мою ладонь.
— Ты лишняя в этом мире. Умри или прими тьму внутри себя. Выбирай, — «она» вылезла из зеркала и схватила меня одной рукой за горло. — Ты не нужна была родителям. Не нужна подругам и друзьям. Луиза, Кали, Сапиента, Малум, кто там еще? Думаешь ты для них важна? Ты лишь номер двенадцать-шестнадцать-восемнадцать, не очень удачный эксперимент. Подвешенная башня в лунную ночь.
Все начало мутнеть перед глазами. Последнее, что я увидела перед тем, как потерять сознание, это было искаженное лицо моего отражения. Огромные острые зубы, «пылающие» глаза, большие рога и маниакальный взгляд. И вот уже я падаю в темноту. «Лилит», — слышится голос Малума. Будет лучше, если я и останусь в этой темноте. Тогда ему не надо будет, по принуждению, все время проводить со мной. И Луизе не надо будет помогать мне. Если я просто усну, то всем будет легче. Я не борец… Холодные руки, тянущиеся откуда-то снизу, начали обвивать мое тело. Я уж было закрыла глаза и отдалась во власть этой неведомой силе, но перед глазами мелькнули воспоминания… Мама всегда защищала меня, не жалея сил; ребята сразу же бросились мне на помощь, когда я упала с обрыва; Малум, желая научить меня бороться с демонами и защищаться от них, пострадал. Если я исчезну, то легче никому не будет, лишь только их волнения окажутся напрасными. Но живя, я буквально кричу, что все это не зря и когда-нибудь точно отплачу им. Существуя в этом мире, не просто, как «декорация», а как личность, я могу доказать себе, что была достойна этих усилий. Тот, кто думает о своей жизни, как о своей собственности, и утверждает, что может делать с ней, что захочет, не имеет права называться человеком. Его жизнь принадлежит тем, кто даровал ее ему и спасал ее.