Ну что могу сказать, эльфы, как я и предполагала, отнекивались как могли, но под моим суровым взглядом и твердо сказанным словом: «Надо», все же не устояли. По подсказке капитана, вручив им, денежные средства отправила их в магазин за новыми вещами, а сама осталась сидеть на скамейке возле этого магазина, сторожа лошадей. Капитан с вездесущей Ами, отправился с эльфами, так же как и Андерс, так что я была предоставлена самой себе на некоторое время. На улице было хорошо, тепло, птички поют, несмотря на то, что это был довольно крупный город, в нем было очень много деревьев, в тени которых я и умастилась на скамейке. Прохожие сновали по своим делам, было видно, что размеренная жизнь города была спокойной и тягучей.

Сидя в расслабленной позе, мое внимание привлекла старушка на противоположной стороне улицы, тащащая непомерно тяжелую большую корзину для своей комплекции. И откуда такую взяла? Помощника что-ли не могла найти? Самой такую тяжесть тягать. Ужас. Заприметив меня, старушка посеменила ко мне, воровато оглядываясь по сторонам. А подойдя к лавочке, поставила непомерно тяжелую корзину и облегченно вздохнула, одновременно разглядывая меня. Краем глаза и я за ней наблюдала. Старенькая, жилистая, по рукам видно что работящая. Старенькая но чистая одежда и такой же старенький платок покрывающий голову, завязанный под подбородком, такая простота душевная.

— Милая, посмотри за корзинкой, ась? А то в махазин нужно, а она тяжеленная. Переть сложновски, а? — попросила бабулька божий одуванчик, заглядывая своими небесно-голубыми глазками с мольбой в мои, и улыбнулась так открыто, что у самой засветилась ответная улыбка на губах. Пожав плечам, согласилась. А чего не согласиться-то, мои там долго еще будут, а посторожить пять минут, не сложно. Бабулька ушла в магазин, оставив мне свою корзинку, а я, прикрыв глаза, наслаждалась тенью деревьев, пока меня не прервали мои же провожатые и будущие домочадцы.

— Ну что, можем выдвигаться? — спросил подошедший капитан. Эльфы стояли позади и с тревожными лицами наблюдали за нами. Думают, что я передумаю? Да щ-щас! Ждите. Таких порядочных мне еще поискать придется.

— Да, сейчас, бабульку дождемся и можем идти дальше, — сказала я, скосив глаза на корзину, мирно стоящую на скамейке в метре от меня.

— Какую бабульку? — спросил удивленно капитан. Так же осматривая предмет моего внимания.

— Да вот, оставила корзинку, попросила присмотреть, пока в магазин сходит.

— Это которая, такая маленькая, после нас в магазин зашла? — как-то не хорошо спросил капитан. Вот мне сразу не понравился его тон. Ну что на этот раз??

— Ну, да, — осторожно подтвердила я его догадку, садясь прямо. А капитан на меня так посмотрел, что мне сразу как-то перехотелось охранять эту корзину. Подскочив с лавки, встала рядом с мужчиной. Ну, точнее, чуть подальше, а если еще точнее, почти за капитана, выглядывая из-за его руки. До плеч я только в прыжке достану. — А что не так с ней? — все-таки спросила я.

— Да вот дело в том, что, как вы выразились, та бабулька действительно зашла в магазин, только вот ничего не купила. А спросив у продавца какую-то мелочь, вышла в противоположные двери. Тут два выхода, на две улицы, — припечатал он, оглянувшись на меня. О господи, только этого мне не хватало! И какой же она мне подарочек преподнесла? Или все-таки вернется за корзинкой то, а? Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Чтож мне так везет-то? Ага, как утопленнику! Все что интересно, все на меня валиться. Черт! Ну и что же она мне в наследство оставила? Подойдя к корзине, заглянула внутрь и ахнула. Ну, бабка, ты мне ответишь за такую подставу! В корзинке лежал маленький ребенок, нет, не младенец. На вид ему можно было дать месяцев семь, может чуть больше. Посасывая пальчик, он мирно спал прикрытый невесомой тряпицей. Не удивительно, что я его не заметила, корзина для него была велика, да и вел он себя тихо. Жидкие черные волосики обрамляли по-детски круглое личико, а курносый носик тихо посапывал. Милый малыш, что ни говори. Чертыхнувшись, обернулась к капитану.

— Ну и что делать? Это — ребенок, — объяснила тем, кто еще не понял, в какую заварушку мы попали.

— Есть вариант, но я думаю, он вам не понравиться, — как-то странно выразился капитан, тяжело на меня посмотрев.

— Говорите, — выдохнула я обреченно.

— Приют, — недовольно выплюнул мужчина и скривился, глядя на корзину убитым взглядом. Эльфы тоже были недовольны этим вариантом. Поэтому настороженно на меня уставились. Видимо не только в моем мире, это слово имело плохую репутацию. Ну, нет, в приют я его не сдам, еще чего. — Но это если он человек, если он из другой расы, это будет преступлением и надо обращаться в Управу, — добавил он, видя, что я сама скривилась от такой перспективы. Ну чтож, будем тогда ждать пробуждения малыша.

Ждать пришлось не долго. Когда ребенок проснулся об этом стало известно всем, он просто заугукал, а корзинка чуть не свалилась со скамейки от того что малыш решил принять сидячее положение. И то, что мы увидели, повергло нас в шок. Мы рассчитывали увидеть человека, ну в крайнем случай эльфа. Но оборотня?! Это выглядело настолько шокирующим, что мы пару минут стояли в ступоре, глядя на малыша. Оборотни очень тщательно охраняют свое потомство. И очень тщательно — это слабо сказано. А как малыш оказался тут, да еще и брошенным — это вопрос века. Это же получается, что его явно украли или похитили, или еще как не назови, но смысл не поменяется. Слишком дорого потомство у оборотней, тем более у кошек, когда их популяция, по словам капитана, сократилась после войны. Отойдя от шока, уставилась на единственного взрослого мужчину в наших рядах, только он знает, где эта чертова Управа, ему нас туда и вести. Похищение такого ребенка это практически смертная казнь. Так что такая перспектива в ближайшее время мне как-то не нравилась. Подхватив ребенка, который пищал и вертелся как волчок, на руки, потопали частной компанией к местной «полиции». Благо она была совсем недалеко. Малыш выглядел довольным жизнью и все норовил схватить меня за локон волос.

Прежде у меня был опыт обращения с маленькими детьми, спасибо Витьке — моему младшему брату. У того в семействе уже было двое ребятишек. И я всегда любила приходить к ним и нянчиться с маленькими непоседами. И то, что им лучше ничего, из того что растет или висит у тебя на теле, в руки не давать, знала не по наслышке. Слишком уж часто были выдраны клоки волос, прищемлены носы или порваны цепочки, про сережки я вообще молчу, их я снимала, как только ступала на порог их квартиры. Было у меня пару случаев, когда я чуть не осталась без своих миленьких ушек. Так что категорично отказывала и этому, в довольствии своих волос. Слишком они мне были дороги. Да и скальп у меня один, не хотелось его лишаться и терпеть такую боль.

Корзинку тащил Андерс, ведя в поводу свою лошадь, плетясь немного сзади, я же с ребенком на руках шла рядом с капитаном. Эльфы, немного пришибленные таким случаем, тихо плелись сзади, ведя остальных лошадей.

Здание Управы собой представляло, каменное здание серого цвета в два этажа и широкими окнами. Пройдя внутрь, в сопровождении капитана, (остальные остались на улице), мы оказались в просторном холе, где за высоким столом сидел дежурный. Флегматично нас осмотрев, он снова уставился в бумаги или газету, от которых явно оторвался в момент нашего появление. Это был человек, лет сорока, в форменной одежде и безразличным поведением. Мне он сразу не понравился, но делать было нечего.

— Извините, куда нам обратиться по поводу нахождения малыша-оборотня? — спросила я, решив разговор взять в свои руки. Я все же виконтесса, нужно привыкать. Оторвавшись от бумаг, мужчина осмотрел нашу парочку, задержав свой взгляд на ребенке, который, прикрыв глазки, устроился на моем плече, посасывая пальчик. Он явно уже хотел кушать, поэтому вопрос нужно было решать быстрей. Осмотрев меня, мужчина, скривив рот, едко выдал фразу:

— Что, решила сбагрить ребенка в чужие руки? — Я аж опешила от такой наглости, а он все продолжал. — Нарожают детей, а потом в приюты рассовывают, да по Управам бегают, предъявляя претензии, что им заделали ребенка и отец должен нести наказание. Нечего вам дамочка тут делать, сами разбирайтесь с отцом своего ребенка. Нет, это надо же иметь такую наглость! Сами ноги раздвигают, а потом несутся доказывать, что они бедные несчастные.