– Я хочу в туалет, – провозгласила я.

– Иди, – широким жестом махнул рукой Маркус в сторону леса.

– Я не пойду, прикованная к тебе! Это неприлично!

– Трос длинный, а я, так и быть, возможно закрою глаза, – Маркус улыбнулся уголком рта.

– Нет, так я не согласна, это неподобающе! – настаивала я.

– Ну, хорошо, – вздохнул мужчина. Он достал из кармана куртки ключ, и я с радостью протянула ему свое запястье. Маркус взял меня за него, и притянул ближе, заставив охнуть и нагнуться к нему. – Не вздумай даже пытаться сбежать, – тихо произнес он, глядя мне в глаза. Я кивнула, и он отстегнул наручник с меня. Я с удовольствием потерла кожу под ним и поднялась. Обойдя дерево, на котором мы сидели, я увидела, что Маркус внимательно следит за мной.

– Ты что, решил подсматривать? – возмутилась я, краснея.

– Ты ведь пожелала, чтобы я снял наручник. Как же мне еще проконтролировать, чтобы ты не сбежала? Не волнуйся, я не брезгливый, – он похабно улыбнулся, и я закипела.

– Ты мерзок! Отвернись!

– С парой условий, – спокойно ответил Маркус. – Разрешаю тебе отойти только на три шага. Будешь их считать вслух. И пока будешь занята, ты должна все время говорить, чтобы я слышал, где ты, и что ты не вздумала тайком уйти.

– Хорошо, я поняла, отвернись уже!

Маркус сел лицом к дороге, и я, вздохнув, поплелась в лес, делая шаги пошире.

– Раз, два, три, пришла. – Я остановилась, оглядываясь и обдумывая будущий маршрут побега. – Развязываю завязку на штанах. Вся земля в прошлогодних листьях, хорошо, что еще не проснулись насекомые и не ползают вокруг, терпеть их не могу. Холодно же в лесу, однако… – Я присела и оглянулась на Маркуса, но он послушно смотрел на дорогу, играя освободившимся концом наручника. Закончив, я поднялась с корточек и начала одеваться обратно. Сердце в груди испуганно забилось в предвкушении побега и свободы. Удастся ли мне? Все же, я привыкла много и подолгу двигаться, и неплохо ориентируюсь в лесу. Главное все сделать быстро. – Вот я завязываю обратно веревочку. Старая уже, истерлась и, наверно, скоро порвется.

Затянув узелок, я со всех ног рванула в лес через валежник. Бежать по пересеченной местности было сложно, но мысль о долбаной тюрьме и фанатичности Маркуса подстегивала меня не обращать внимания на ветки, цепляющиеся за мою одежду, и прошлогодние скользкие листья, так и норовящие заставить меня упасть. Внезапно что-то тонкое крепко обхватило меня за лодыжку и дернуло с такой силой, что нога взлетела в воздух, и я с размаха упала лицом на землю, едва успев подставить руки. Я заметила блеск металла, прежде чем мне в спину уперлось колено, придавив к земле. Из последних сил поджала под себя руки, сопротивляясь тяжело дышащему Маркусу. Он навис надо мной и методично начал выковыривать мое левое запястье. Наверно, он использовал трос от наручника как лассо, чтобы остановить меня.

– Не так рука, – просипела я в жухлые листья, не в силах вдохнуть полной грудью из-за острого колена, тяжело впивающегося мне между лопаток.

– Ах, точно. Благодарю, – прорычал Маркус и переместился на правую сторону, сосредоточившись на моей руке. Перед лицом я увидела его куртку и, не придумав ничего, лучше, раззявила рот и изо всех сил вцепилась зубами ему в оголившееся запястье чуть повыше наручника.

– Ах ты мелкая дрянь, кусаться вздумала?! – воскликнул Маркус, отдергивая руку.

Его колено исчезло с моей спины, и я облегченно вздохнула, но следом ощутила, как его зубы смыкаются на моем затылке. Легкая боль отдалась во всем теле и неожиданно для меня затянулась волнительным узлом внизу живота. Я вдруг вспомнила, как по весне соседский кот-разбойник топтал всех кошек округи, придерживая их зубами за холку, и как они перебирали под ним лапками. Я с трудом сдержала стон, готовый вот-вот сорваться с моих губ, как мою шею отпустили. Возле уха раздался хриплый шепот Маркуса:

– Понравилось? Значит, шея – твое чувствительное место? Интересно, когда тебя в последний раз трахали, что ты начинаешь течь, как сучка, от любого моего прикосновения? Должно быть, очень давно. Оттого-то ты злишься и бросаешься на меня.

Вес его тела исчез. На моем запястье уже болтался наручник, а я даже не заметила, когда Маркус с этим справился. Он грубо потянул меня вверх. Металл больно врезался в кожу, и я нехотя поднялась на ноги. Пришлось признаться себе, что я и вправду начинала заводиться от действий Маркуса, даже таких неоднозначных, как укус за шею. Я почувствовала, что белье было насквозь промокшим, отчего ощущала себя некомфортно. Но еще хуже я себя чувствовала от понимания, что Маркус тоже об этом знал. Он с прищуром окинул меня взглядом и отвернулся. Я услышала звук расстегиваемой ширинки и заволновалась.

– Что это ты собрался делать?

– Воспользоваться одним из крупнейших общественных туалетов, конечно же, – Маркус обвел рукой лес, не поворачиваясь ко мне, и продолжил возиться.

– Это просто ужас. Невозможно. Невообразимо! – воскликнула я, пораженная столь похабным поведением мужчины. – И ты там что-то мне рассказываешь про варварство магиков? Собравшись, прошу прощения, ссать под дерево, держа при этом девушку на привязи?!

– Что поделать, ты сама решила устроить побег, – пожал плечами Маркус.

Услышав тихое журчание, я возмущенно отвернулась. Просто поразительный беспредел. Такое чувство, что это какой-то алогичный сон, в котором переплелось все, что мое подсознание могло вывалить наружу от скуки. Я начала остервенело вытряхивать запутавшиеся в косе мятые листья, чтобы отвлечься от размышлений о непристойном поведении моего спутника.

– Эй, я вроде не передернуть сюда пришел! – окликнул он меня. – Перестань тормошить меня за наручник!

– Ох, прошу прощения! – закривлялась я, и начала осторожнее выпутывать мусор из волос. А ведь только-только хоть как-то смогла расчесаться.

– Все, я закончил, – сообщил Маркус, поворачиваясь ко мне и с довольным видом дергая себя за пояс. – Можем идти дальше. – Он целенаправленно пошел из леса к дороге, и мне пришлось последовать за ним.

– Я не отдохнула, – пробормотала я его спине.

– Еще бы, трудно, наверно, бегать по лесу? – съязвил он. – Но время передышки вышло. А я пытался быть с тобой добрым.

– Эта доброта из разряда отрубить больной курице голову, чтоб не мучилась? – проворчала я, на что Маркус громко рассмеялся.

– Точно, курица, они ж еще потом бегают, если им голову отрубить, верно?

Я скривилась от этого вопроса, с недоумением глядя на Маркуса. Его забавляют бегающие мертвые курицы? Что? Или это его искореженное чувство юмора?

– Кстати, говоря о беготне, – добавил Маркус, – куда ты шла, пока я тебя не поймал? Куда направлялась?

– Это допрос? – уточнила я. – Решил поработать в неурочное время?

Маркус задумчиво погладил лысую половину головы.

– Не знаю. Я далеко не путешественник, а вот ты, если я правильно помню, минимум год куда-то идешь. К тому же, неизвестно, сколько нам еще шагать, и куда мы, в общем-то, придем. Так что можешь пока что поделиться со мной авторитетным мнением, где трава зеленее, – он ухмыльнулся, и я отвела от него взгляд, чтобы ненароком не начать любоваться его белоснежной улыбкой.

– Там, где ее поливают, – буркнула я. Маркус расхохотался.

– А что скажешь насчет правила “хорошо там, где нас нет”? Работает или так себе?

– Чтобы было хорошо, ты должен сам что-то делать, неважно, тут или там.

– О да-а-а, когда я доведу тебя до Тавраса, ты мне точно сделаешь очень хорошо, – потянул Маркус, расплываясь в довольной улыбке. Я вспыхнула до кончиков ушей.

– Спятил, что ли?! За кого ты меня принимаешь?!

– За преступницу, которую засажу за решетку, как только попаду в свой участок, – хитро улыбнулся мужчина. – А ты о чем подумала?

Проклятье, из-за него я начинала видеть пошлый подтекст в каждой фразе.

– Но правда, куда ты шла? – повторил мужчина.

– К океану, – призналась я со вздохом.